Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

«Да, — тут же призналась моя непонятная собеседница, — Я очень волновалась, что твои рисунки тебя погубят, потому старалась поскорее их убрать. Мне повезло — ты всегда рисовала на песке около воды, иначе бы стереть этот знак было бы затруднительно».

Так ты часто вмешиваешься в наши жизни?

«Нет, — смущённо призналась моя подруга, — Я не должна мешать вам, но ты мне нравилась: у тебя была такая красивая мечта. Если у человека красивая мечта, мир может помогать ему. Это право, дарованное мне Творцом».

Мириона более ничего не говорила, вслушиваясь в нашу беседу. Наверное, ей было интересно или же очень важно узнать, чем закончится беседа двух детей из Враждующих стран.

Опустилась на корень ели, выступавший из земли.

— Интересно, почему я именно этот герб всё время рисовала?

— Совсем не помнишь? — отрок недоумённо поднял брови.

— Нет, — покачала головой, — Совсем не помню. Но, может, это ещё одно подтвержденье, что мой отец — новодальец? И это он при мне рисовал этот герб на песке, когда я была маленькой? Проще было б увидеть его на какой-то вещи, доставшейся от него, которую он на память о родном доме хранил. Но… это ведь глупо, хранить вещь с новодальским гербом на новом месте? Он же мог так подставиться сам, подставить мою мать. Мой сводный брат говорил, что отчим мою мать любил.

— Твой брат? — встрепенулся Вячеслав, — А ты нам не говорила о нём.

— Я просто… сбежала от него, когда нашла. Ради моей мечты.

Тоска по Ромке меня заела. И я как-то незаметно разговорилась о нём и нашем детстве с ним, о том, как рада была, когда он нашёлся, живой!

А потом мне, естественно, вспомнились Кан и Эндарс. И, вспомнив любимого, я вдруг разрыдалась.

— Что случилось? — Вячеслав присел около меня. — Кто-то посмел тебя обидеть? С кем мне нужно разобраться?

— Никто. Это уже в прошлом.

— Ты можешь со мной поделиться. Я никому не скажу.

Поколебавшись, я вдруг рассказала ему о Кане и… даже о Мирионе. О той, которая назвалась Мирионой.

Мы долго сидели рядом. Он ни слова ни сказал, что я протираю дорогим платьем грязь, хотя сам его подарил, добыл мне и Цветане несколько красивых нарядов. И когда мы жили во дворце, и когда уже в город перебрались.

Мы молчали, но… мне почему-то стало спокойно.

— У тебя потрясающая мечта! — сказал наконец Вячеслав, потом прибавил, — Хотя и очень странная. Не понимаю, как одна из светополек могла додуматься до такого!

Пожала плечами. Сама себе удивляюсь.

— Вообще, было бы здорово, уйди эта проклятая ненависть из наших жизней! Думаю, на её месте появилось бы что-то доброе и светлое, — мечтательно произнёс чернореченец, потом помрачнел, — Но это трудноисполнимая мечта. Ты понимаешь это, Алина?

С досадой отмахнулась:

— А не хочу я этого понимать!

Чуть погодя, он признался:

— Знаешь, и я не хочу. Случись бы чудо… Или что ещё может вразумить тех, чьё сознание затуманено враждой?

— Я не знаю, Вячеслав.

— И я не знаю.

Мы почти одновременно вздохнули.

«Нет здесь людей кроме вас: говорите спокойно, — заботливо сообщила Мириона, — А я никого не пропущу, так как не хочу, чтобы вам мечтали».

Надо же, мы до того увлеклись, что позабыли об осторожности, а она помнила и оберегала нас! Ох, милая моя…

«Не отвлекайтесь на меня! — возмутилась подруга, — Я так ждала этого! Так хотела, чтобы ещё хотя бы один человек загорелся этой прекрасной мечтой!»

Думаешь, Вячеслав захочет много сделать для нашей мечты?

Я посмотрела в его задумчивые, мечтательные глаза.

А может… и так.

— И с этими глупыми женщинами, которым кроме нарядов и висюлек ни до чего дела нет, ты говорила, в надежде изменить их мнение, так? — уточнил чернореченец, — А я-то думал, с чего бы ты с ними о таких вещах заговорила?! Но это опасно, Алина! К тому же, этих дур такими словами не прошибить!

Так вот почему он Миргорода ко мне послал: случайно услышал тот разговор — и испугался за меня! А ещё друг сначала не понял, почему я заговорила с придворными дамами на такие темы.

— Ты прав, Вячеслав: их такими словами не проймёшь. Вообще, удивительно, что ты сам заинтересовался моей бредовой затеей.

Он улыбнулся:

— Просто у тебя очень необычная мечта, Алина. Я… я был бы рад, если б мог сделать что-то для неё: мне противна эта вражда. Правда, я пока не понимаю, какие слова нужно найти, чтобы достучаться до ожесточившихся сердец… — друг нахмурился, — А может, слова тут бессмысленны? И нужны какие-то дела? Но сейчас я не представляю, что нужно сделать для примирения Враждующих стран. Ясное дело, грубой силой верного мира не достичь. И ни короли Светополья и Новодалья, ни их народы просто так не пойдут на переговоры о мире, тем более, не договорятся никак. Но мне хочется верить, что есть способ! Я буду искать его… Даже если эта глупая мечта, даже если легко погибнуть, следуя ей… Просто мне надоело, что всё так. Ты… ты же из-за этого решила попытаться, Алина?

— Да, мне надоело жить так.

Мы долго сидели рядом, но до того, как солнце покатилось за лес, ни слова друг другу не сказали. Здорово, когда кто-то разделяет твою мечту. И всё же… как?! Нужны какие-то особые слова или… что необходимо для примирения трёх стран? Если это возможно, что же поможет нам? Страшно… понимаю, как глупо мечтать об этом, но… Просто я устала жить так.

И вдруг я застыла, от внезапной мысли.

На большие успехи за такой короткий срок не следовало и надеяться, но кое-что значительное всё-таки произошло. То, что могло на многое повлиять, то, что ещё недавно казалось невозможным, то о чём никто даже помыслить не мог: три человека из разных Враждующих стран подружились! Графиня, простолюдинка и король. А впрочем, статусы не важны. Мы просто люди, мы родились в этих странах, пропитанных враждой, и должны были стать заклятыми врагами, но мы вдруг встретились, разговорились и… подружились. Мы не ненавидим друг друга. И мы мечтаем о мире. Пусть какое-то недоверие к нашим народам осталось, но зато мы доверяем друг другу. Это чудо, которое произошло. Чудо, дающее нам надежду! Значит, не всё потеряно для Светополья, Черноречья и Новодалья!

Я улыбнулась ему и поднялась с корня дерева. Закончился только один день. А рассвет для Враждующих стран придёт!

Пока отдыхал у границы, испытывал придуманное заклинание, размышлял, как пробраться через Эльфийский лес и устраивал ловушки для тех, кто отправится в погоню за мной или начнёт позже разыскивать, прошло шесть дней. Завершив приготовления, крепко заснул. Разуму и телу требовался отдых.

Проснулся примерно за два часа до рассвета. Лицо спрятал под иллюзией и пошёл к камням, отделявшим молодой невысокий лес Светополья от вздымающегося в небеса многовекового Эльфийского леса. Привычно вслушивался в лесные звуки. Как бы ни хотел отречься от всего, обретённого моим народом, от некоторых способностей отказаться не сумел. Вначале злился, потом решил, что так даже лучше. Острый слух, например, не раз выручал меня.