Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— Я из-за тебя всю ночь не спал, так что ты обязана меня накормить.

А, вот с чего такая забота обо мне: он настолько голодный, что у стройной красивой девушки замечает только сумку с едой. Однако ж не отобрал, хотя мог. Пожалуй, мне повезло, что он такой голодный.

Мы слезли, размяли затёкшие тела. Я — молча, морщась и кусая губу. Он — с бранью. Затем поделилась с ним едой. Очень хотелось узнать его имя, но боялась спросить. А то ещё истолкует не так мой интерес, решит, что он слишком красивый или подумает, будто я набиваюсь ему в спутницы. А раз хочу идти с ним, то, на его мужской взгляд, и постель с ним разделить готова. Эх, как спросить-то хочется! Кого ж это ко мне вчерашняя собеседница вытолкнула?! Просто шутки у неё злые. И оказаться рядом со мной мог кто угодно. Но вот то, что она узнала, что он будет убегать от волков… или сама же и натравила их на него?

Мужчина рыгнул, смахнул крошки сыра и хлеба себе в рот, проглотил, потом поднялся с земли. На дороге всё ещё никто не показался.

— Тебя как звать-то?

С другой стороны, его чрезмерный интерес ко мне тоже ничего хорошего не предвещает. Надо ж будет от него отвязаться.

— Или мне тебя звать курицей? — съехидничал незнакомец.

Проворчала:

— Моё имя не имеет никакого значения. Всё равно его скоро забудешь.

И торопливо к дороге пошла. Только бы дальше не навязывался! Только бы сумку с едой не отбирал! Да, впрочем, если догонит, попробует, лучше уж сумку забирает себя, чем овладеет мной.

Прошла несколько шагов. Услышала, как приближается к развилке лошадь. Юркнула в кусты и пряталась в них, пока стук копыт не растворился вдали. Затем, продолжая прятаться за всё, хоть как-то скрывавшее меня, двинулась дальше. Обойдя через большой орешник, внезапно очутилась рядом с моим невольным спутником. Он… преследует меня? Не отстанет? Но, впрочем, я отдохнула и, быть может, смогу убежать. Хотя с тяжёлой сумкой бегать неудобно. Тут уже доброта того незнакомого мага вышла мне в тягость. Ладно, сумку можно бросить и убегать налегке.

— Постой… — начал мужчина.

Всё-таки, прицепился.

Испуганным зайцем кидаюсь к дороге. По ней убегать удобнее. Надеюсь, кинжал не полетит мне вслед. Вдруг соврал, что потерял?..

К несчастью, мужчина оказался быстрее. Догнав, он так крепко сжал меня, что стало трудно дышать. Никакой силы у меня не появилось. А так хотелось хоть как-то защититься!

— Глупо в одиночку шататься по лесу, — негромко сказал жестокий путник. — Эй, хватит пинаться! Хочу тебе дело предложить!

Уж лучше бы прирезал, чем предлагал такое. Или избил и отобрал мою сумку с едой. Нет, лучше было сразу после того пожара попасть в когти диких зверей!

Он неожиданно отпустил меня. Не удержав равновесие, упала.

А незнакомец хватать меня не спешил. Сказал торопливо:

— Если дашь ещё хотя бы один кусок хлеба — провожу тебя до следующей деревни. Ты ведь не в эту деревню идёшь?

Подняла голову и изумлённо взглянула на него.

— Чёрствый тоже подойдёт, — поспешно добавил он. — Лишь бы не с плесенью. Но лучше с сыром, чтобы у меня хватило сил дойти. И защищать тебя бы лучше мог.

На взгляд мой растерянный добавил:

— Я, между прочим, воином и стражником уже служил.

Не удержалась:

— Так где ж твоё оружие, воин?

— А это… — он смутился, — Да проигрался с дури. Чтоб больше я ещё хоть раз притронулся к хмельной отраве! Ни за что!

Я молчала, растерянная внезапным его признанием. Вскочила торопливо. Так сбежать удобнее будет. Он снова заговорил, пытаясь меня уговорить по-доброму расстаться хотя бы с частью моей еды. Или… или лицом и телом соблазнился моим?

— Тебе же выгодно, если провожу. Спокойнее будет. А мне выгодно, что поесть смогу нормально. Меня от лесных даров уже тошнит. Хочется чего-нибудь посерьёзнее, привычного.

На взгляд мой недоверчивый пояснил:

— А отбирать у тебя не хочу. К чему мне, воину, победа над какой-то тряпкой, да ещё и женщиной?

Он… сумел какие-то принципы сохранить? Или меня обманывает? Нет, лучше мне подальше оказаться от него. Хотя бы попытаться.

Шаг сделала в сторону. Мужчина навязчивый, догадавшись, чего у меня на уме, крепко схватил за запястье:

— Ты в какую деревню направляешься?

Морщусь от боли. К моему удивлению, он ослабил хватку. Однако стоило мне попытаться вырвать руку из его железных пальцев, как незнакомец схватил и за второе запястье. Кинжал то ли бросил, то ли куда-то спрятал. Или и правда проиграл всё? Или ничего и не было? Но, всё-таки, он — мужчина. Они сильнее. О, как мне вырваться? А та магичка пакостная теперь молчит. Смеётся, наверное, глядя на меня, пленённую.

— Куда направляешься, спрашиваю?

Не отвечаю. В голове мечется единственная мысль: как бы убежать от него?

— Попадись ты к кому-то — и не сумеешь защититься. Даже со мною справиться не можешь, — проворчал мужчина, — Конечно, и мне не удастся победить многих противников, но со мной идти безопаснее, чем совсем одной. У тебя, смотрю, даже тупого ножа при себе нет.

— Отпусти!

— Тебе же хуже.

— Отпусти! — дёргаюсь.

— Вот упрямая! Иди! Покорми волков. Бедолаги, наверное, совсем голодные, — проворчал мужчина — и разжал пальцы.

Чего ему от меня надо? Когда вновь кинется на меня? Пусть отправит за Грань, но не издевается, не изводит меня!

Путник недовольно нахмурил тёмные брови:

— Чего стоишь? Ведь могу и схватить.

Отступаю от него на несколько шагов.

— Трусиха, — его губы растянулись в презрительной усмешке.

Отбежала шагов на тридцать, но топота и хруста веток за мной не услышала. Обернулась.

Незнакомец спокойно уходил к тому же самому орешнику. Видимо, прятаться. Но… неужели ему нужен всего лишь кусок хлеба?

По дороге застучали подковы. Поспешно прячусь за ближайшее толстое дерево. Кроме быстрых ног у меня ничего нет, что могло бы спасти, столкнись я вновь с какими-то злыми людьми.

Всадники вскоре скрылись за дальними деревьями. О, как же я бороться со всем одна! Но всё же не настолько, чтобы выходить замуж за любого предложившего или идти в содержанки к кому-то из богачей или аристократов. Или… ему и правда нужна от меня только еда?.. Странный он! Но мне же лучше, если это правда.

Посмотрела на орешник. Мужчина прежде чем залезть подальше в заросли, вдруг обернулся. Приметил мой взгляд. С мгновение колебался, потом уже дальше побрёл. Но медленно. Будто предлагая передумать и догнать его.

Он голоден был, но еду у меня не отобрал, да и предложил помочь даже за чёрствый кусок хлеба. Редкое благородство, другие заботились лишь о том, как наесться самим.

— Эй, подожди! — бросаюсь к нему.

— Чем угостишь? — похоже, незнакомец ждал, что я передумаю.

— А ты куда идёшь?

— В столицу.