Василий Ершов - Ищейки [litres]

«А что жена? Она же волшебница».

«Дениз – женщина спокойная и уравновешенная. К несчастью, характер имеет робкий и тихий. Муженёк совершенно её подавил. Фактически она не столько равноправная супруга, сколько статусная вещь. И Дитрих постоянно напоминает ей о том, что она всем обязана ему, его “добродетели”. Что касается детей, то, увы, влияние отца даёт стабильный результат, – Кристоф покачал головой. – Что Дарла, что Дарси, в общем-то, дрянь-людьми выросли. Все худшие черты предка в них ещё рельефнее плюс избалованность запредельная. Потому и считаю, что магия Дороти спасла. С шести лет она жила в Академии, только на каникулы домой ездила. В итоге поговорка «В семье не без урода» как раз про неё. Некоторые семейные черты, правда, остались – те же наглость, самоуверенность, упрямство, жизненный цинизм. Однако вместе с тем я знаю её как смелую, умную и рассудительную девушку, которая умеет признавать ошибки и адекватно воспринимать критику в свой адрес».

«Эк ты её расхвалил! А познакомились-то как?»

«Ах да, прости. Когда у маленькой Дотти обнаружили Силу, родители начали подыскивать ей особую сиделку: чтоб обязательно из числа колдунов, но недорого. А я тогда как раз был на каникулах и искал, где бы подзаработать».

«Так ты работал у них нянькой?» – расхохоталась ведьма про себя.

«Не ёрничай! Деньги были очень нужны. Я был ещё юн, жил относительно недалеко и просил за труд немного. Так мы с Дороти и познакомились. В Академии я продолжил за ней присматривать – просто так, потому что привязался. Вот и вышло, что несколько лет мы росли вместе, хоть я и старше».

«Стало быть, друзья детства?»

«Выходит, что так».

«То-то я смотрю, ты обрадовался».

«Обрадовался, это правда, – Кристоф внимательно посмотрел на колдунью. – Дороти – мой друг, Эн. Так же, как и ты. Твоя ревность не очень уместна».

«С чего ты взял, что я ревную? Друзей у тебя много, а напарница одна».

«Ну хорошо, не ревнуешь, – легко согласился светлый маг. – Возможно, я неверно истолковал твой интерес к этой девочке».

«Расслабься, дружище, – Энвер привстала, похлопала напарника по плечу. – Я же тёмная ведьма. Не могу не изучить нового светлого, тем более твоего хорошего знакомого. А подначивать и задирать светлых считаю своей почётной обязанностью. Что касается Дороти – не имею ничего против. Наоборот, такое знакомство полезно: случится работать с людьми её папаши – щегольну знакомством. Связи ещё никому не вредили».

Колдунья смачно, с наслаждением потянулась, плюхнулась обратно на груду мешков.

«Ты не хочешь спать, Крис?» – спросила она, прикрывая зевок ладонью.

«Ты хочешь, – улыбнулся парень. – Поспи, Эн. Я-то успел вздремнуть ещё днём, а ты уже почти сутки без сна. Давай, я пока тут сам подежурю».

«Шикарно!»

Энвер, которую сон взялся одолевать ещё во время рассказа напарника, поворочалась, устраиваясь удобнее, накрылась пледом и почти мгновенно (многолетний отточенный навык) уснула. Уснула типичным для себя чутким неглубоким сном, оставив Кристофа наедине с его собственными мыслями.

Проснулась Энвер внезапно и резко; сон мгновенно слетел с девушки, точно спугнутая птица с ветки. Ощутив тревогу, ведьма поискала глазами напарника и скоро нашла его. Кристоф сидел на зиккурате из ящиков, ранее облюбованном его подругой, и напряжённо прислушивался. Горевший над сходнями фонарь жёлтыми бликами отражался в глазах светлого мага.

– Крис? – шёпотом позвала чародейка.

– Что-то случилось, Эн, – отозвался напарник. – Я почувствовал.

– Я тоже.

Чёрный небесный купол вспорола красная сигнальная ракета – разумеется, магическая. Она с шипением взлетела к звёздам и взорвалась, разбрызгав свою алую горящую кровь.

– Это соседний пост! – воскликнул Кристоф. – Рон и Джейд!

Энвер вскочила на ноги. Тревога уступала место привычному для ищейки боевому азарту, круто замешанному на холодной концентрации. Огибая груз, сваленный в кучи прямо на берегу, напарники побежали туда, откуда вознёсся сигнал тревоги.

Ещё на подходе ищейки уловили вибрации магического поединка. Завернув за угол и выскочив на свободную от хлама площадку, Энвер и Кристоф моментально оказались в гуще ожесточённой схватки. В нескольких шагах от кирпичного склада пресмыкался Эбейльрон Роксби: тёмный колдун медленно и тяжело отползал к стене, зажимая рукой живот и оставляя за собой багровую дорожку. Джейд Тёрнер, напарница Роксби, вертелась волчком, прыгала и перекатывалась, уклоняясь от ударов лап и жала огромной мантикоры. Чудовище уступало чародейке в ловкости и реакции, но было столь же быстрым. Контратаки волшебницы – золотистые стрелы-фантомы – не причиняли монстру видимого вреда, рассыпаясь при ударах о его шкуру. На более изощрённую магию у Джейд времени не оставалось: мантикора ни на секунду не ослабляла натиск, стремясь грубой силой смять и уничтожить ненавистного врага. Было очевидно, что сил у оборонявшейся волшебницы хватит ненадолго. В «дальнем углу ринга» субтильная фигурка в чёрном костюме творила руками энергичные пассы: повинуясь им, четыре кошки истошно вопили и рвали когтями невидимую завесу, не позволявшую нове ретироваться.

– Помоги Роксби! – крикнула Энвер напарнику, бросаясь в пекло сражения. Прыгнув ближе к чудовищу, ведьма резким движением выбросила руку в сторону – в раскрывшейся ладони вспыхнул голубой мячик шаровой молнии. Коротко размахнувшись, девушка отправила стихийный снаряд в цель. Сверкнув ярким росчерком, сгусток энергии с треском ударил в бок мантикоры. Ты взревела, но и только – ожидаемого эффекта атака Энвер не принесла.

– Ах так?!

Руки замелькали, сплетая новые чары. Это было уже кое-что посерьёзнее, из арсенала настоящей тёмной магии. Мысли в голове вскипели, губы почти выплюнули звуки формулы – акустического воплощения тьмы, служившего спусковым крючком сотворённого заклинания. С пальцев ведьмы сорвались дымные чёрные ленты; извиваясь, они устремились к мантикоре. Та дёрнулась, вновь сотрясла воздух диким рёвом: сотворённые волшебницей щупальца обвили передние лапы и кожистые крылья твари, после чего уплотнились и стянулись. Энвер стиснула зубы: её чары почему-то подействовали не совсем так, как должны были. Удерживать добычу удавалось с трудом, питомец новы активно сопротивлялся. А магические силы покидать мантикору не спешили. Наоборот, яростные рывки существа ослабляли ту материю, что сковывала его, и сотканные ищейкой чёрные путы отчаянно трещали. Похоже, тёмная магия в этот раз пасовала.

Зато на рёв мантикоры среагировала нова. Маргарет Рэнд, некогда скульптор и художник-анималист, а теперь опасный нарушитель равновесия, заметила, что расклад сил немного поменялся.