Карина Демина - Юся и эльф [СИ]

— Случилось, — ответили мне. — Я чувствую, как истончается ткань мира. И мертвые волнуются.

— Поверь, живые тоже далеко не спокойны.

Юся кивнула головой.

— Твоя кровь как нить.

Вот уж… не было печали.

— А то, что ты взяла, якорь.

— Вернуть? — говоря по правде, я даже обрадовалась. Как-то вот не вижу себя в роли хранительницы демонской конечности.

Но Юся покачала головой.

— Не хочу. Я устала от него раньше.

И вот подозреваю, что уговаривать бесполезно.

— Он приходил.

Уточнять, кого именно Юся имела в виду, я не стала.

— И чего хотел? — я присела на лавочку, и малина ревниво обвила ноги.

— Говорил, что я зря упрямилась. И что скоро я все равно буду вынуждена склонить голову. Если я сейчас принесу клятву, он меня не тронет.

— А ты?

— К сожалению, голову оторвать не получилось.

В сожаление я поверила охотно.

— Извини, что не приглашаю…

Она махнула рукой и поправила венок из неувядающих цветов, который несколько сбился.

— Ничего. Я не очень хочу. Я только предупредить. Он очень силен. И от него пахнет мертвыми. Пока слабо, но…

…процесс начался?

И мой папуля скоро станет личем? Или кем-то посерьезней, вряд ли его так уж привлекает сумеречное существование.

— Он думает, что справится. Он знает, что та вещь у тебя. И он ее получит, потому что иначе умрет.

Мило.

Я бы сказала даже очаровательно.

Эльфийское древо зазвенело, укрепляя меня в мысли, что-таки дурные предчувствия на сей раз вполне себе обоснованы.

— Ясно…

— Еще он звал мертвецов. Они пока спят. Но если очнутся, то не уверена, что я сумею их удержать. И что захочу.

— Спасибо.

Не думаю, что ей было легко покинуть границы кладбища, да и кровь кровью, а сил она тратила немеряно.

— Пожалуйста. Если ты принесешь мне его голову, я буду рада.

— Постараюсь, но… ты же понимаешь, что вполне может статься, что головы лишусь я?

Она кивнула.

И добавила.

— У него есть маг. Той, другой крови. Как твой муж… и он очень сильный. И тоже другой.

Эльфийский лич?

То-то Эль обрадуется… я вот прямо наяву эту радость вижу.

— Ясно, — хотя ничего-то ясно не было. Совсем не было. Скорее было погано, сумрачно и вообще… но я протянула руку, уж не знаю, почему, а в нее лег огромный серебристый лист. Был он тяжел, а кромкой обладал острой. Или не в кромке дело, но я сперва услышала запах крови, а после ощутила боль.

Но страшно не было.

Скорее появилось ощущение, что я все делаю правильно.

Я подошла к ограде и протянула руку. Ноздри Юси дрогнули, рот приоткрылся и из горла донеслось протяжное рычание. Впрочем, она довольно быстро справилась с собой.

— Возьми. Не спрашивай, сама ничего не понимаю, — сказала я.

Ледяные пальцы с черными когтями царапнули ладонь.

— Спасибо.

Лист, на котором крови не было, Юся прижала к груди. А взамен вытянула из волос бледно-голубой колокольчик. И отступила в темноту.

…вот же…

Я вернулась на лавочку, тронула странное растение, которое вдруг выплюнуло длинный побег, опутавший ладонь. Тут же я ощутила жжение, правда, недолгое, и… боль ушла. И кровь с нею. Когда побег, побелев, просто-напросто отвалился, я убедилась, что рука моя цела.

Целее прежнего.

Даже пара шрамов, память о прошлой жизни и некоторой доле излишней самоуверенности, что с некромантами случается, исчезли.

Вот даже как.

— Даже не знаю, что сказать…

Малина, прочно обосновавшаяся в горшке, выпустила улитки молоденьких побегов. Черный стебель стал толще, колючки приобрели характерный металлический оттенок, а листья вяло шевелились. Что ж… букет почти готов.

Колокольчик вписался почти как родной.

…с мужем, который вернулся заполночь, я разговаривать не стала.

— Мы того… — Глен выглядел виноватым за обоих. — Нужно было встретиться с одним человеком… то есть не человеком… срочно… и решили тебя не беспокоить.

— Угу.

Я бахнула на стол котелок с остатками каши. Она слегка пригорела… точнее, не сказать, чтобы слегка, то, что сверху я уже отскребла и съела, частью сама, частью… оказалось, мои питомцы не только кровь жаловали.

— Орки, — Эль весьма старательно притворялся, что не замечает моей обиды, правда, получалось плохо. Вон, уши покраснели, а во взгляде появилась многовековая печаль эльфийского народа. — Должны знать. Мы… не очень ладим. Но у меня есть знакомый… я решил, что если обратиться, он хотя бы выслушает.

Судя по тому, что от обоих исходил характерный кисловатый аромат оркского медреса, разговором дело не ограничилось.

— К орку женщину брать нельзя, — Глен икнул и посмотрел на кашу с видом обреченного. — Орки… женщин любят. Даже таких.

— Таких, это каких? — я хлопнула по ладони скалкой.

Всего-то собиралась положить на место, но…

— Таких, которые только о выпечке и думают, — бывший вновь икнул и взгляд отвел. Взял себе тарелку, ложку и честно попытался наковырять себе каши. — Хозяйственных, то есть… так и норовят на хозяйство уволочь. А зачем нам тут еще и третий?

Я согласилась, что третий мне совсем незачем, тем более со своим хозяйством. Мне бы с нынешними двумя разобраться…

…почему-то подумалось, что внезапная вежливость моей соседки, она неспроста…

— Он свяжется с шаманом. Он сказал, — Эль к каше отнесся осторожно. Он заглянул в котелок, несколько обуглившийся снаружи, а затем и в тарелку Глена, изображавшего неправдоподобный энтузиазм и почти восторг, причем благоговейный, ибо кашу он клевал по зернышку. — Говорящие с духами слышат, что мир меняется.

Я опустилась на край лавки.

Даже стыдно стало.

Слегка.

Они все о мире, а я вот и ужин нормальный сообразить не способна…

— Что, если граница сломается, то плохо будет всем.

А то мы об этом не подозревали.

— Орки… будут злы, — добавил Эль. — Очень злы…

…ага… осталось понять, остановят ли папочку пара десятков злых орков, один эльф и некромант-недоучка. Умертвие в расчет не беру…

— И когда…

— Им нужна пара дней, чтобы добраться.

…и да, почему мне кажется, что этой пары дней нам не дадут.

— А я в степи уйду, — то ли пожаловался, то ли похвастался Глен. — Буду жить на свободе…

…разочаровывать его я не стала.

Может, и вправду понравится? Говорят, в степях по весне красиво…

…в день рождения вечномолодой и вечнопрелестной +++ сияло солнце. То ли осень запоздало вспомнила, что можно кинуть напоследок пару-тройку ясных дней, то ли просто впечатлилось серьезностью торжества.

В общем, солнце было.

Пробивалось сквозь потускневшие стекла, ложилось на пол, на подушки, щекотало нос. И мешало спать, что не добавляло мне хорошего настроения. Впрочем, я и прежде по утрам особым дружелюбием не отличалась, а тут…