Владислав Алейников - Энтропия

Этим местом оказалась платформа Останкино. Из-за несвоевременного выхода, добираться до серой девятиэтажки, находившейся за квадратным павильоном станции метро Медведково, пришлось гораздо дольше, чем хотелось. Это вносило определенные коррективы в мои планы, так как я предполагал к вечеру вернуться на дачу.

Не оставляла меня в покое и история, случившаяся со мной в электричке. Не сказать, чтобы я сильно запаривался на этот счет, особенно в контексте последних дней, когда я внезапно узнал что я пророк. Но все же, осадок у меня остался. Пожалуй, в большей степени это все-таки был интерес к тому, что же она во мне такого увидела, и что во мне ее так напугало?

Провернув дважды против часовой стрелки ключ, я плавно открыл дверь в квартиру и тихо зашел. На первый взгляд все лежало на своих местах. Это меня порадовало, так как меня и мое убежище не вычислили ни полиция, из лап которой меня похитили мои новые друзья, ни жулики, чьи планы с убийством я расстроил.

Отрыв холодильник, чтобы перекусить с дороги, я увидел несколько яиц, отпитую бутылку с закисшим молоком и уже начавший зеленеть хлеб.

– Не густо – подумал я, закрыв дверцу холодильника обратно.

В комнате все было на своих местах: посреди, стоял журнальный стол с кучей газет и двумя пустыми кружками, на дне которых засох кофейный осадок. Напротив стола по-прежнему, стояло мешкообразное кресло. В него я и уселся, достав из-под столешницы свой ноутбук и включив его.

Испытывая волнение, я ждал, когда окончится загрузка системы и откроется браузер. Мне нужно было узнать, разыскивают меня власти или нет, и самое главное, известно ли им мое имя. Недолго поколдовав в поиске, я наткнулся на один вирусный видеоролик. На этой записи, снятой на телефон с плохой камерой, я убегая от двух полицейских, набрасываюсь на человека. Далее мы оба завалились на пол, и из-за кучи человеческих ног, собравшихся в одном месте, трудно было что-либо разобрать. Кроме этого видеоролика я ничего не нашел. В новостных лентах не висели заголовки о побеге задержанного, его розыске и предполагаемом имени. Выдохнув с облегчением, я ввел в строку поиска следующий запрос: «башня Меркурий. Москва-Сити».

Результатом поиска стал обширный перечень сайтов, а так же многочисленные изображения рыжей башни, на фоне сине-зеленых стеклянных небоскребов причудливой формы. Я смотрел в монитор, вспоминая о пережитом недавно опыте. Передо мной то и дело мелькали лица кричащих людей, выбирающих из здания, а еще катающиеся по асфальту окровавленные кисти рук, неизвестного мне человека. Я отчетливо помнил, как сидя у колеса медицинского форда наблюдал вываливающиеся из окон оранжевого небоскреба клубы черного дыма, а затем вспомнил и слова Фрейда из моего видения: «пожар начнется здесь». Тогда он показал на то самое место, где все случилось.

– Пожар, – подумал я, – это ключ.

Я дополнил свой предыдущий запрос. Теперь он выглядел так: «Башня Меркурий Москва-Сити. Пожар».

Результаты поиска меня обрадовали и огорчили одновременно. Все, что было в сети, это новость несостоявшемся пожаре в апреле две тысячи восемнадцатого, когда очевидцы ошибочно приняли пар за возгорание. Остальное касалось только жизнедеятельности самого здания, которое по своей сути является полноценным муравейником. Можно было уверенно заявить, что с ним все в порядке. Но из этого следовало и другое. То что я видел во время транса, неминуемо должно случиться, и в этом мне уже удалось убедиться на примере человека в белой рубашке. Отрытым оставался вопрос – когда?

Посмотрев на засохший донный осадок в пустой кружке, я понял, что хочу кофе, который не пил уже пару дней. Припасами и кулинарией на даче занималась Ирэн. Она же ходила и в местный магазинчик. Так, что рацион путешественника во времени напоминал рацион приехавшего к бабушке внука, который сильно похудел и ему срочно нужно выдать котлету на перекус, пока вариться борщ. Не скажу что это плохо, и очень люблю домашнюю еду, но иногда хочется съесть какую-нибудь гадость. Что касается кофе – по мнению Ирэн, это тот вид припасов, которым нельзя делиться как и сигаретами, а самому сходить в магазин мне было лень.

В тот момент, когда я, стоя у кухонно столешницы заряжал кофеварку, раздался громкий стук в дверь. Я не ждал гостей, от чего по спине пробежала прохлада. Достав из кармана телефон, я взглянул на экран. Звонков или сообщений от Фрейда и остальных не поступало. Думаю, они бы предупредили меня о своем визите. Когда громкий стук повторился, я вытянул из деревянной подставки кухонный нож, и медленно, не издавая звуков, направился к входной двери.

В дверной глазок увидел вытянутую стеклянной линзой физиономию Кирилла. Его и без того длинный нос, в оптическом искажении походил на карикатурный шнобель. Открыв дверь, я встретил своего друга в одних джинсах и с ножом в руках. Страшно представить, что он в этот момент он подумал. Явно же не что-то хорошее, судя по тому, как отступился назад. Да и что собственно можно было подумать, когда человек, в последний раз странным образом, выходивший с тобой на связь, бесследно исчезает на несколько дней, а теперь встречает тебя с кухонным ножом в пороге.

– Какого хрена тут происходит? – возмущенно спросил Кирилл.

– Я варю кофе. Ты будешь? Заходи, давай.

– Ножом? – с недоверием спросил он, показывая на нож в моих руках. – Ты варишь кофе ножом?

– Да не ори ты на весь подъезд, я не знал что это ты.

Развернувшись, я направился в кухню, словно встречать гостей с громадным тесаком в руках для меня обычное дело. Я даже показался себе гангстером.

– Тебе известно, что тебя уволили? Ты где был? – снимая кроссовки и пытаясь поспеть за мною, Кирилл продолжал осыпать меня вопросами.

– Присядь ты уже, и не шуми. Сейчас закончу с кофе, и поговорим.

Я вернул тесак на свое место и принялся за кофеварку.

Взяв с него клятвенное обещание, молчать даже под Вьетнамскими пытками, те, что с бамбуковым колом в заднице, мне пришлось все ему рассказать. Ну не так чтобы все, я не называл имен, адресов и явок. Но историю про мою поездку на метро рассказал во всех подробностях.

Кирилл, в свою очередь, слушал это все с известным мне прищуром на лице. Он означал, ну так сказать недоверие. Когда я закончил с повествованиями, он мне задал несколько вопросов про травку, колеса, или что потяжелее. Скепсиса в его словах поубавилось, когда я показал ему видео, что нашел в сети. Хоть оно было и не в лучшем качестве, все же разглядеть меня ему удалось, да и одежда, что была на герое ролика, оказалась ему знакомой.

– То есть, когда я тебе звонил, ты все это вытворял? – еще раз пересмотрев ролик, повернулся он ко мне.