Владислав Алейников - Энтропия

Так и вышло. Выругавшись на парня в очках и костюме за то, что последний смотрел в свой телефон, а не на дорогу, захлебываясь в истерике, девушка в джинсовой двойке оттолкнула его назад и влезла в огромный внедорожник. Шелестя покрышками и поднимая в воздух белый дым, она рванула вперед, стремительно ускоряясь. Правда, ускорение это было недолгим. Едва въехав на перекресток, уже сменивший сигнал светофора на красный, Рейндж Ровер получил сильный удар в правый борт, от ехавшего на скорости в перпендикулярном направлении микроавтобуса. Удар повалил Ровер набок и тот, уже лежа, выполз на встречную полосу движения, где, уперевшись в стоявшую на красный легковушку, окончательно остановился.

Вместе с молодым человеком в очках, я поспешил к месту аварии. Мы успели сделать пару десятков шагов и преодолели не больше тридцати метров, когда лежащий на боку Рейндж Ровер охватило пламенем. Он вспыхнул так быстро и так сильно, будто бы заранее был облит керосином. Я продолжал бежать, наблюдая, как водители других машин, ранее подоспевшие для оказания помощи, скоротечно возвращались к своим автомобилям и открывали багажники в поисках огнетушителей. Остановившись, не окончив дистанцию примерно на четверть, я сообразил, что это и есть конечная цель моего путешествия в будущее, и моя задача не помогать, а наблюдать за исходом катастрофы.

Результатом стала гибель девушки, которую так и не успели извлечь из горящей машины. Лысый парень в дорогом костюме получил серьезные ожоги, пытаясь забраться в машину, и уже в бессознательном состоянии был госпитализирован прибывшей на место бригадой скорой помощи. Дождавшись концовки истории и досконально изучив местность, я скомандовал «открыть глаза». Там же, на зеленой лужайке около дачного домика с мансардой, я и придумал этот гениальный план. План, в котором ангел-хранитель, в свойственной ему изысканно-красивой манере, предотвратил страшную катастрофу, даже не показав свой лик.

Я шел по Невскому проспекту, но уже не один. За мною увязался мой новый приятель, который, судя по всему, был единственным из целого мира, кто действительно понял, что сейчас произошло. Мне ничего не оставалось, кроме как найти в сети адрес ближайшего зоомагазина и купить ошейник с поводком. Там же я разжился визиткой, расположенной в соседнем здании парикмахерской для собак, совмещенной с ветеринарным кабинетом, где мы, потратив остаток дня и не малую сумму, прошли медосмотр, получили укол и вычесали блох. За это время на местной интернет-барахолке я приглядел подержанный внедорожник-универсал Тойота Сурф, с длинным багажным отсеком, пригодным для поездок с собакой. После недолгих переговоров, хозяин согласился приехать на нем ко мне в веткабинет, где мы подписали документы о купле-продаже и произвели расчеты. Цена автомобиля была не высокой, что позволило избежать ненужных с его стороны вопросов. Да и сама по себе машина была не приметной, а это делало возможным использовать ее в моей работе. Проще говоря, мой сегодняшний выигрыш со ставки, мы лихо промотали с моим лохматым товарищем на его нужды. Впереди нас ожидала продолжительная поездка из Петербурга в Москву, вернее в ее область. Я не знал, как к появлению нового члена команды отнесутся другие, в особенности Ирэн. Но я подумал, что вряд ли ее может смутить появление еще одного голодного рта. За то, ей всегда будет на кого поворчать. Для меня же этот пес стал неким талисманом. Я его так и назвал – Талисман.

8

Что ты знаешь о своем соседе? Не думаю что много. Я не о том, с которым вы закадычные друзья и собираетесь по пятницам играть в монополию, пить виски и смотреть футбол. Я говорю о человеке, с которым ты постоянно встречаешься лицом к лицу, ведь он живет за стенкой, или через этаж, не важно. Главное, что его история тебе не известна.

Играя в Шерлока Холмса, ты можешь плести узорчатую паутину дедукции, оценивая человека за стенкой через призму собственных наблюдений. Ты можешь изучать его гостей, одежду и даже содержимое пакетов. Изучать его поводки: здоровается ли он при встрече, уступает бабушкам лифт? А может он, опаздывая на работу, помогал завести машину, когда у тебя в мороз сел аккумулятор? Хороший человек, ничего не скажешь. Вот только иногда случается так, что в свою наблюдательную призму ты видишь исключительно то, что тебе показывают. Тогда как искусно скрытая за личинной правда, словно яркий солнечный свет собранный в пучок фокусом линзы, способна в мгновенье выжечь всю ту паутину дедукции, которую ты так старательно плел.

Пробыв на даче не больше недели, нам Талисманом пришлось возвращаться в Петербург. На связь с Ирэн вышел один отставной следователь, который просил о помощи. Как и прочим, ему не было известно о том, каким способом нам удается добывать информацию, но он был полностью уверен в том, что этим источникам можно доверять без толики сомнения. Ирэн, так же как все, избегала любых связей с представителями правоохранительных органонов, в том числе и отставными. Но этот следователь был человеком из ее прошлого, с которым связана целая часть ее жизни – ее бывший супруг.

Еще в незапамятные времена между ними была достигнута железная договоренность, не втягивать друг друга в свои дела, и эта договоренность свято чтилась обеими сторонами родственных уз. В остальном им удалось сохранить дружественные отношения. Они иногда созванивались, а бывая в Петербурге, Ирэн заезжала к нему в гости. Пару раз они совместно навещали могилу своей умершей в шестилетнем возрасте дочери в Раахе, что в Финляндии. В ее смерти некого было винить, если только самого творца. Как ни прискорбно, рак убивает даже детей, а смерть детей убивает их родителей. Семья шестилетней Ивы умерла вместе с ней четырнадцатого марта девяносто второго в онкологической клинике Хельсинки, как и написано на ее маленьком надгробье в родной Раахе. Уместным было бы указать именно эту дату в документах о разводе Ирэн и Олиса, но законодатель не допускает таких сострастных вольностей. С тех пор их пути разделились. Олис оставил службу в финской полиции, и уехал в Россию, где стал следователем по имени Олег. Ирэн, в свою очередь, немногим позже покинула родные края, и стала Ирэн. Все что продолжало их объединять, это то, что их параллельные пути пролегали через одни и те же воздушные мытарства, конца и края которым казалось, что не существовало для обоих.

На этот раз случай был действительно особым. Олег позвонил Ирэн в одиннадцать часов вечера и долго не знал с чего начать. Сам же разговор между ними длился не долго, так как к полуночи, поднимая столбом пыль, я, Ирэн и собака, уже покидали садоводческий поселок. Дело в том, что в Питере месяц назад начали пропадать дети от семи до девяти лет. Все они исчезали по дороге из школы. После третьего исчезновения, руководство согласилось объединить эти пропажи в серию, искать систему и подключить спецов. Олег, находившийся в отставке, привлекался руководством в особых случаях и был как раз таки, этим спецом. В день, когда ему позвонили сообщить, что впервые нашли тело одной из пропавших, общее число не вернувшихся домой уже было равно пяти. Он незамедлительно прибыл на место происшествия где, прорвав плотное кольцо журналистов, а затем, преодолев желтую тревожную ленту, которой был обнесен периметр, вошел густую чащу парка. В свете фонарей криминалистов он увидел выпачканное в грязи маленькое тело девочки, которое пролежало здесь несколько дней. Вокруг с приставленными к ним номерками, были разбросаны ее вещи. Кода же криминалисты закончили фиксацию трупа на местности, они перевернули уже окончательно окоченевшее тельце, показав ее лицо. Буквально сразу же Олег отошел в сторону и достал из кармана телефон. После минутного переминания в трубку он сказал: