Фаниль Галеев - О чем молчали звезды [litres]

Что-то заставило его содрогнуться. Постой, эти крупные, смотрящие пристально глаза, этот широкий лоб, этот прямой с маленькой горбинкой нос, эти тонкие, плотно сжатые губы. Где же он видел их? Где ещё встречал этот хорошо знакомый облик?

И тут в лицо ему словно ударил яркий луч. Закрывшись от него руками, он отпрянул назад. Боже мой, неужели?.. Нет, нет, этого не может быть, в это невозможно поверить!

Опустив руки и слегка пошатываясь, он отошёл от зеркала и обессиленный рухнул в кресло.

Немного посидев, отдохнув, он почувствовал облегчение. Сердце забилось в прежнем ритме. Блуждающие в голове мысли стали постепенно концентрироваться, выстраиваясь в логическую цепочку, пока в конце концов не обратились в одну единую мысль, единую истину. И истина эта была обескураживающей…

Чуть свет Марат, одевшись во всё чистое и взяв с собой гостинцев, отправился к Магире-эби.

В лучах только что взошедшего солнца дом одинокой женщины уже не казался таким мрачным и необитаемым, как вчера. Окна были светлы, прозрачны. На росших в палисаднике цветах весело сверкали капельки росы.

Марат погромче, чтобы услышала хозяйка, постучался в ворота. Старушка не заставила себя долго ждать. Заскрипев дверями и ворча что-то себе под нос, она прошагала, шурша галошами, через маленький дворик, остановилась у ворот, словно раздумывая о чём-то и наконец, открыв засовы, предстала перед гостем во всём своём старушечьем обличье: сердитая, заспанная и растрёпанная.

– Доброе утро, Магира-эби! – приветствовал её Марат, протягивая пакет с гостинцами. Безотказно приняв дар, старушка заглянула внутрь пакета, и на лице у неё сразу появились светлые блики.

– Здравствуй, здравствуй! – сказала она по-свойски, снисходительно. – Чего это ты заявился с утра? Дело, что ли, срочное есть?

– Вы… вы не могли бы… – взволнованно, запинаясь, заговорил Марат, – не могли бы позвать внучку?

– Какую внучку? – не поняла старушка.

– Как какую? Которая в гости к вам приехала.

– Никакой внучки у меня нет, и никто ко мне в гости не приезжал, – невозмутимо проговорила старуха.

– Как это не приезжал? – не поверил своим ушам Марат. – Я же вчера сам провожал её, довёл до ваших ворот. Стоял ещё с ней здесь, разговаривал!

– Что-то путаешь ты, сынок! – с нескрываемой подозрительностью посмотрела на него Магира-эби. – Тебе всё это, наверное, во сне приснилось. Или выпил вчера лишнего…

– Не пью я, Магира-эби, – с обидой и унынием в голосе выдавил Марат. – И ничего мне не приснилось… Так что же, нет у вас, значит, внучки, правду говорите?

– Перед Аллахом Всевышним клянусь, нет. Коли была бы, что стоило бы мне позвать её?

– Ну тогда извините. Значит, действительно, ошибся я, – сумрачно произнёс Марат и, повернувшись, хотел уже уходить, но какое-то внутреннее чутьё остановило его.

– А скажите, Магира-эби, ночью никто не заходил к вам во двор или, может, заметили что подозрительное? – задал он старушке вопрос, в котором тлела его последняя надежда.

– Во двор и в дом никто не заходил, а вот… – задумалась Магира-эби.

– Говорите, говорите! – с неудержимым волнением произнёс Марат. – Вы видели что-нибудь или слышали?

– Уж не знаю, что и сказать… – всё медлила старуха. – Этой ночью мне почему-то не спалось, и было уже за полночь, когда я вышла во двор… ну, по своей надобности. Проходя мимо сараев, увидела свет на задворках. Иду, значит, открываю калитку, что ведёт на картофельный огород, и чуть со страху не упала. Вижу, за старым кладбищем – яркий свет, будто пышет из-под земли. А потом гляжу, появляется оттуда что-то вроде большого огненного шара и поднимается медленно вверх, а за ним – хвост огненный. Испугалась я и скорее домой. Зуб на зуб не попадал от страха. Еле успокоилась потом, решив, что вертолёт там какой-то садился…

– Спасибо! Зур рахмат, Магира-эби! – поблагодарил старушку Марат и, не говоря больше ни слова, спешно удалился.

Первой была мысль: туда, скорее туда!

Обогнув дом и выйдя на пустырь, Марат отыскал прячущуюся в траве узенькую тропинку и, не мешкая, направился к тому месту, о котором говорила Магира-эби.

Вскоре он миновал старое кладбище, где, по преданию, была когда-то мечеть и хоронили духовных сановников: пройдя через полосу росших за ним берёз, вышел к раскинувшемуся перед ним зелёным бархатом лугу с белеющими кое-где каменными валунами.

Не понимая, почему именно туда, Марат направился в сторону, где находился родник, считавшийся у местных жителей неким святилищем. Он слышал, что такие родники привлекают пришельцев. И не ошибся.

Не пройдя и полпути, он замедлил шаг и с замиранием сердца остановился, увидев перед собой величиной с волейбольную площадку, словно впечатанное в поверхность луга, округлое тёмное пятно. Да, это было то, что он искал и что давно мечтал увидеть. Это их следы, они были здесь и отсюда отправились в обратный путь.

Как человек, знакомый с уфологией, Марат знал, что места посадок внеземных летательных аппаратов могут таить в себе всякие неожиданности, поэтому не стал подходить слишком близко, остановился метрах в трёх от следа, буквально пожирая его глазами.

Что ж, всё, как на духу: примятая, слегка опалённая трава, симметричные углубления посредине, тяжеловатый, инородный запах в воздухе…

Теперь всё становится ясным. Истина здесь, она лежит перед ним, лежит как на ладони.

То ли от этого стесняющего дыхание запаха, то ли от избытка внезапно нахлынувших чувств и волнений Марат, как и прошлой ночью, вновь ощутил упадок сил. Увидев поблизости вросший в землю валун, подошёл к нему и медленно сел, положив на колени руки и устало опустив голову.

О, Аллах Всевышний! Неужели бывший прокурор был прав? Неужели его отец жив и находится где-то там, в дальних мирах? Неужели эта, так неожиданно ворвавшаяся в его жизнь незнакомка – вовсе не чужая ему, а, возможно, даже и одной крови с ним? Но почему, почему она не захотела перед ним раскрыться, по-настоящему, как брата, обнять его, успокоить, утешить? И почему она так спешно покинула не чуждую ей землю?

И чем больше Марат думал об этом, тем ощутимее его сердце наполнялось тоской и болью. Он вспомнил своё безрадостное детство, лишённое отцовской ласки и защиты. Вспомнил больную, измождённую мать, её ожидания, слёзы, несбывшиеся надежды. И боль от этого становилась ещё сильнее, ещё нестерпимее.

Одинокий, обессиленный, он посмотрел с мольбой в небо и после, опустив голову на колени, заплакал.

Заплакал сдавленно, надрывно, как плачет на поле брани единственно оставшийся в живых воин.

Альтакс, Маниур и Рамда прибыли на Саянду ранним утром. Изумительная планета! Золотистое небо, озарённое лучами ярко-оранжевого солнца, причудливые жёлтые скалы с ютящимися на их уступах кудрявыми деревцами, густо покрытые рыжей растительностью горные долины, прорезанные тихими прозрачными речушками.