Фаниль Галеев - О чем молчали звезды [litres]

– Кажется, он там, там! – сказала она, плача и показывая рукой на гущу зарослей.

Мулла Фидаил прошёл вперёд и раздвинул кусты.

Да, это был он. Старик лежал на земле, держась здоровой рукой за грудь и уставившись неподвижными остекленевшими глазами в небо. Он не дышал. У его изголовья валялась сломанная клетка, но птицы там не было. Видимо, упав, старик сумел из последних сил разломать клетку и выпустить канарейку на волю.

– Ну что же, видимо, Всевышний призвал этого человека на его последнем пути к себе, – грустно произнёс Фидаил-мулла и, обернувшись к плачущей жене, добавил:

– Иди, дорогая, позови Касима-абый, пусть приедет сюда. Нельзя оставлять правоверного в этом мрачном и безлюдном месте…

На следующий день перед полуднем в небе над Старыми Казяклярами появился военный вертолёт.

Сделав несколько кругов над окрестностями, вертолёт направился к старой части посёлка и сел в конце улицы, где находился дом муллы.

На землю сначала выпрыгнули солдаты в краповых беретах и пятнистой форме, выстроились в два ряда, затем из вертолёта вышел высокий мужчина с открытым мужественным лицом и аккуратно причёсанными седыми волосами. Он был в чёрном костюме, белой сорочке и галстуке, в руке держал большую коробку с тортом.

Не приглядываясь к обстановке и не задерживаясь, мужчина уверенно направился к дому хазрата, смело открыл ворота и зашёл во двор.

Занимавшийся в это время ремонтом крыльца, Фидаил-мулла бросил работу и двинулся навстречу гостю, лицо которого показалось ему знакомо.

– Салям, уважаемый хазрат! Рад видеть вас в добром здравии и рабочем настроении, – сказал с любезной улыбкой гость, протягивая хазрату руку.

– Ва-алейкум ас-салям, – приветливо проговорил мулла, пожимая руку. На его губах засияла ответная улыбка. – Теперь узнал, это вы, профессор. Извините, не сразу признал вас. Давненько вы не заглядывали в наши края. Кажется, постарели чуток, седины прибавилось…

Взяв профессора под руку, Фидаил-мулла повёл его в дом.

Жена хазрата встретила их в дверях.

– Профессор-абый? Ас-саляму алейкум! – Слегка приподняв голову, она одарила гостя ласковой улыбкой, – проходите, пожалуйста, садитесь вон за тот стол. Сейчас я принесу вам чай.

Профессор протянул ей коробку с тортом.

– Спасибо. А это вам, самый вкусный московский торт. – И добавил шутливо. – В пути его охранял целый взвод самых храбрых солдат…

Поблагодарив профессора, хозяйка тут же отправилась на кухню, а мулла и именитый гость, пройдя в зал и сев за стол, заботливо справились о здоровье друг друга и прочли благодарственную молитву.

Буквально через минуту жена хазрата поставила на стол пиалы с горячим чаем, различные сласти и только что испечённые, ещё пышащие жаром ароматные эчпочмаки. Сама же, пожелав мужчинам приятного аппетита, удалилась в соседнюю комнату.

– Вы приехали навестить могилу своей матери? – вежливо поинтересовался мулла после того, как они, отпив немного чаю со сладостями и эчпочмаками, поставили пиалы на стол. – Могила в полном порядке. Несколько дней назад приезжал сюда сын её знакомого, красивый такой, интеллигентный мужчина. С ним был его товарищ. По их просьбе я ездил на кладбище и читал суры из Священного Корана у могилы вашей матери. Потом они уехали, пожертвовав большую сумму денег на ремонт нашей мечети, но в пути с водителем, кажется, случилось какое-то несчастье…

– Да, я слышал кое-что об этом от друзей, работающих в следственных органах, – сказал профессор, не скрывая своего расстройства при упоминании о случившейся трагедии. – Но этот человек, сын знакомого моей матери, ведь он, кажется, остался жив. Не появлялся ли он здесь снова, вчера, сегодня?

Задав свой вопрос, профессор как-то вдумчиво и пристально посмотрел в глаза хазрату.

Мулла не стал ничего скрывать.

– Приходил вчера ночью, за эти несколько дней он очень постарел, словно сам учился с вашей матерью, а не его отец, выглядел очень усталым и был болен.

Я еле узнал его, если бы не шрам на лбу…

Мулла вздохнул и опустил глаза.

– Он заходил к вам домой? – осторожно поинтересовался профессор.

– Да, это было около одиннадцати ночи.

– А чем он объяснил свой визит?

– Он спрашивал короткую дорогу в сторону старого кладбища, где находятся луг и священный родник. Говорил, что его там якобы будут ждать.

– А дальше?

– Я объяснил ему дорогу, и он ушёл.

– И вы больше не видели его?

– Нет, не видел.

Взяв пиалу с чаем, профессор сделал несколько глотков и, посидев некоторое время в раздумьи, сказал:

– Извините, уважаемый хазрат, но, с вашего позволения, я задал бы вам ещё один, возможно, последний вопрос.

– Спрашивайте, профессор. Пусть в душе у вас не останется никаких сомнений.

– Благодарю вас, почтенный хазрат. Вы очень добры, – тепло взглянул на муллу профессор. – Я хотел спросить ещё вот что. Вчера ночью, когда этот человек ушёл от вас, вы не заметили ничего особенного в районе старого кладбища и священного родника?

Фидаил-мулла не сразу ответил на вопрос. Он помолчал, перебирая в памяти события прошлой ночи и решив, что будет лучше, если он откроет профессору хотя бы часть правды, тяжело вздохнул и сказал:

– Эта была странная ночь, профессор… Ровно в полночь над лугом появился какой-то светящийся объект в виде шара, потом он превратился в диск, снизился, включил прожектора и стал освещать ими землю под собой и вокруг. Это было яркое и очень красивое зрелище. Мне даже показалось, что я забываюсь и погружаюсь в какой-то дивный сон. Потом диск снова превратился в огненный шар и исчез…

– Значит, он всё-таки улетел… – произнёс дрогнувшим голосом профессор, и хазрат увидел, как в глазах его блеснули слёзы.

Мулла не стал ничего добавлять к сказанному, не стал утешать профессора, а лишь предложил:

– Давайте я принесу вам горячего чая.

– Нет, нет, – покачал ладонью профессор. – Спасибо. Всё было очень вкусно. Меня ждут, и нам ещё предстоит проделать длинный путь. А могилу матери, – сказал он, поднявшись из-за стола и благодарно кивнув вышедшей из своей комнаты хозяйке, – могилу матери я обязательно навещу немного позже, когда закончу одну важную работу…

Хозяева, проводив профессора, стояли, наблюдая за тем, как он, подойдя к ожидающему его вертолёту, помахал им рукой и исчез в проёме люка.

Вечером, когда супруги сидели в саду, наслаждаясь его свежестью и ароматами, жена, положив голову на плечо муллы, с грустью тихим голосом сказала:

– Мой эфенди, а не кажется ли тебе, что сегодня ты взял грех на душу, скрыв от профессора самое главное… Ты ведь никогда раньше не лгал.

– Да, голубка моя, ты права, – ответил ей с тем же оттенком грусти хазрат. – Я действительно взял на душу грех, не открыв профессору до конца всей правды, и буду каяться в этом грехе всю свою жизнь…