Илона Эндрюс - Магия побеждает [litres]

Он двигался по арене бесшумно, словно тень, единственным светлым пятном были его волосы. С собой он взял два стальных меча, напоминающих два солнечных луча: один – длинный, другой – короткий. Классические катана и вакидзаси [1] Короткий японский меч. В основном использовался самураями. Этот меч носили в паре с катаной. (Здесь и далее прим. пер.) .

– Три тысячи за оценку.

Я повернулась и посмотрела на Саймана:

– Нет.

Глубокий рык прокатился по «Яме». Низкий протяжный мощный рев, порожденный нечеловеческим горлом, перешел в гром и разразился какофонией, состоящей из фырканья и резких возгласов. Толпа затихла. Моя рука инстинктивно потянулась за плечо, но саблю я, конечно, не обнаружила.

– Что это?

Лицо Саймана озарилось самодовольным восторгом.

– Арсен.

Огромный силуэт возник в темном проеме «Золотых ворот». Медленно, тяжело ступая, боец двинулся к границе света. Тени как будто цеплялись за контуры широких плеч и могучего мускулистого торса, обволакивая громоздкий шлем.

Красногвардеец, державший открытой дверь решетчатого ограждения, выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, но только не поблизости от Арсена.

А тот снова взревел и вырвался на свет.

Гвардеец захлопнул дверь и убрался подальше.

Арсен бросился в центр «Ямы» и затормозил, подняв в воздух тучи песка. Притихшие зрители шокированно смотрели на происходящее.

Арсен был ростом семь футов, рельефные мышцы растягивали его угольно-черную шкуру. Короткая шерсть собиралась в косматый беспорядок на груди и спускалась по животу узкой линией, расширяясь у промежности, стремясь, правда без особого успеха, скрыть, как щедро наградила его природа. Волосы были на его бедрах и тыльных сторонах ладоней, длинная грива свисала с массивной шеи. Два бледных рога торчали из черепа. Его физиономия вобрала в себя черты быка и представителя Homo sapiens: бычьи ноздри и губы, но глаза человека, глядящие из-под хребтов бровей. Заплетенная в косу борода свисала с подбородка. Ноги заканчивались копытами, а руки – грубыми ладонями, которыми он мог запросто обхватить мое лицо. Правда, пальцев на каждой было всего три, один являлся большим.

В правой руке он сжимал здоровое копье.

Я вспомнила, что забыла закрыть рот.

– Оборотень?

– Нет. Нечто гораздо более экзотическое, – ответил Сайман. – Он таким родился и не превращается в человека. Он – минотавр…

Арсен взрыл песок левым копытом, пнул углубление и затряс головой. Золотые кольца серег блеснули в левом ухе. Он был силой, мощью и яростью, скованной плотью и стремящейся освободиться.

Март не двигался. Он застыл, опустив мечи, острия которых «смотрели» в разные стороны.

– Арсен – мой личный боец. – Голос Саймана задрожал от гордости.

– Где ты его нашел?

– Греция. Где ж еще?

– Ты привез его из Греции?

На лодке. Сквозь штормы и морских змеев. Должно быть, потратил на доставку целое состояние.

Сайман, словно прочтя мои мысли, самоводольно кивнул.

– Я не трачу деньги на дешевку. Я бы пожертвовал любой суммой, чтобы унизить «Жнецов». Арсен того стоит.

Минотавр снова заревел. Его взгляд остановился на противнике. Он опустил голову.

Март продолжал стоять не шевелясь.

Из ноздрей монстра вырывался влажный воздух. Арсен сгорбился и бросился в атаку. Он завыл. Он был не в силах остановиться, как таран. Март не предпринял ничего, чтобы уклониться.

Двадцать футов. Пятнадцать. Двенадцать.

Март подпрыгнул вверх, неестественно высоко, будто кусок черного шелка, внезапно пропавший из поля зрения. Он перемахнул через минотавра и приземлился ему на плечи. Мгновение он ехал на нем верхом, балансируя со смехотворной легкостью, а затем спрыгнул на песок, невесомый как перышко.

Арсен повернулся и сделал выпад копьем в классическом греческом стиле. Март нырнул под противника, уклоняясь, и отвел его руку своим коротким клинком. Меч «поцеловал» внутреннюю часть правого бедра Арсена. В доли секунды он заблокировал удар, порезал левое бедро минотавра и выскочил за пределы досягаемости.

Все это было проделано с молниеносной быстротой.

– Он мертв.

– Что? – Сайман вытаращил глаза.

– Арсен мертв. Обе бедренные артерии перерезаны.

Густая красная кровь запятнала ноги минотавра. Март на цыпочках повернулся, посмотрел на нашу ложу и поклонился с окровавленными мечами в руках.

Ярость исказила лицо Саймана, превратив его в неузнаваемую маску.

Март ушел к «Золотым воротам».

Арсен застонал, с каждым биением сердца, он ослабевал все больше и больше. Жизнь покидала его. Колени минотавра подкосились. Спустя мгновение он в последний раз содрогнулся и рухнул навзничь на песок, который окутал его тучей пыли.

Толпа взорвалась в бешеном крещендо приветствий. Сайман вскочил и вылетел вон. Я подождала секунд тридцать, чтобы между нами было какое-то расстояние, и тоже выбежала, будто спасаясь от пожара.

Похоже, дело близилось к финалу. Пора бы уже отправиться на поиски «Ред руф инн».

Даже у лучших планов есть изъяны. В моем имелось два: я не знала адреса гостиницы и у меня не было транспортного средства.

Первая проблема решилась относительно легко: я поймала первого встречного красногвардейца и допросила его. В том районе действительно был отель «Ред руф инн» – он расположился на западе, по дороге к юго-западной лей-линии, в двадцати минутах езды на лошади или в добром часе пешком.

Сорок пять минут, если я буду бежать. Было около двух часов ночи, в Атланте воцарилась магия, а значит, шансы найти лошадку или мула, которого я смогла бы реквизировать, равнялись нулю. Да и любой человек, который мог бы отправиться на конную прогулку в столь поздний час, не вышел бы на улицу без сильной защиты от потенциальных грабителей.

Зря я не взяла с собой кроссовки.

Я вышла в ночь. Магия лишила «Арену» электричества. Теперь вдоль стен светились красные и желтые руны и тайные символы, их замысловатые узоры сплетались в сложные охранные заклинания. Ничего себе зрелище. Здание мерцало в полупрозрачном коконе охранной магии.

Оно опечатано плотнее, чем банковское хранилище.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, вместе с воздухом отпуская беспокойство. Позади меня вырисовывалась «Арена», излучающая злобу. Жадность и жажда крови смешались там в миазмы, которые запачкали всех вошедших.

«Яма», заполненная мужчинами и женщинами в вечерних нарядах, или «Арена», где противники сражаются под палящим солнцем под вопли зрителей, сидящих на деревянных трибунах-развалюхах, – неважно.

Я никогда не забывала бои на песке, но не понимала, насколько четкими могут быть старые воспоминания.

Многое началось для меня именно с арены. Первый раз я дралась без надежды, что отец меня спасет. Я убила женщину – на публику. И как раз тогда кровожадная толпа обожествила меня.