Илона Эндрюс - Магия побеждает [litres]

– Я мало что знаю про Игры, – произнесла Андреа. – Но один из моих наставников посещал мероприятие еще с того момента, как турнир объявили незаконным. Поделюсь с тобой, чем могу. За ланчем.

– Ланч?

– Сегодня пятница.

Верно. Андреа и я всегда вместе ходили на ланч по пятницам. Обычно она ловила меня в офисе и не оставляла мне выбора. По ее представлению, совместная трапеза скрепляет дружественные узы. Я еще привыкала к самой идее дружбы. Долгосрочные отношения – роскошь, непозволительная для меня на протяжении большей части жизни. Ты защищаешь друзей, а они тебя, однако они делают тебя уязвимым, потому что ты постоянно пытаешься вернуть какой-нибудь должок.

Андреа и я работали плечом к плечу во время Вспышки. Я спасла ей жизнь, а она – мою малышку Джули, которая вначале была ребенком, потерявшим маму, а в конце – убийцей демонов с сумасшедшей теткой Кейт в придачу. После той истории я думала, что мы с Андреа тихо разойдемся, но у нее были другие планы: она стала моей лучшей подругой.

Живот заурчал, сообщая мне, что он пуст. Пища и сон – без одного из них обойтись было бы можно, но не без обоих сразу. Я убрала кинжал в ножны на поясе и взяла сумку. Андреа проверила два пистолета «ЗИГ Зауэр П226», она носила их в кобурах на бедрах.

Затем подруга хлопнула по охотничьему ножу и маленькому пистолетику, спрятанному в кобуре на лодыжке, и вот мы были готовы идти.

Я уставилась на огромную тарелку. Мясо с овощами и соусом в горячей пите.

Да, мне и впрямь принесли гирос.

– Я умерла и попала в рай.

– Ты в «Парфеноне». – Андреа села напротив меня.

– Правда.

Единственный способ попасть на небеса – взорвать жемчужные врата.

Мы сидели на открытой террасе второго этажа маленькой греческой забегаловки. Ресторанчик назывался «Парфенон», здесь имелось патио с небольшим садом, защищенным железной оградой, и я со своего места могла наблюдать за оживленной улицей. С другой стороны, мебель являлась недостатком «Парфенона»: столы были деревянными и приличными, но между ними высились неудобные металлические стулья, прикрученные к полу, а это означало, что я не могла толком рассмотреть дверь и входящих клиентов.

Я зачерпнула мясо питой. Мыслями я то и дело возвращалась к Дереку, к тому, как он стоял, улыбаясь, на парковке. За последние несколько часов в моем животе образовался тяжелый шар беспокойства.

Я оказалась в тупике. Кроме Дерека, пролить свет на ситуацию могли только члены Стаи. Может, и есть способ все узнать, не раскрывая подробность о выходке волчонка, но сейчас я была слишком тупа, чтобы придумать вразумительную легенду. А с учетом недавнего убийства вряд ли оборотни захотят открыть мне карты. Если я упомяну Саймана или Игры, Дерека накажут. Если я ничего не скажу, он может рискнуть своей шкурой, сотворив очередную глупость.

Эти размышления в сочетании с головной болью совсем испортили мне настроение. Кстати, что Дерек мог там написать? «Встретимся в отеле “Рыцари”. Я купил разноцветные презервативы». Или: «Сегодня я убью твоего брата. Готовь горшок для тушеного мяса».

Мне следовало прочитать проклятую записку. Но я ведь дала слово.

А в мире магии слово имело вес. Когда я давала свое, то держала его.

И ведь Дерек мне как-никак доверял. Но теперь любое мое действие могло предать доверие волчонка: я не могла прочитать записку, не могла никого о ней спросить и не могла отказаться передать ее.

Очень хотелось врезать ему по башке прямо сейчас.

В довершение ко всему мои звонки паранормальщикам не принесли результата. Расчлененное тело женщины найдено на углу Дэд Кэт и Понс де Леон.

Жертву опознали как члена Стаи, и дело передали оборотням. Конец истории.

Я посмотрела на Андреа.

– Полуночные Игры.

Та кивнула.

– Один из моих наставников участвовал в турнире. Игры проходят на «Арене», а точнее, в так называемой «Яме». Всем заправляет Совет, который всегда состоит из семи членов. Большую часть своих денег они зарабатывают от ставок на бойцов. Бывают драки один на один, но самая крутая штука у них – командный турнир. Проходит раз в год. Участвуют четырнадцать команд. Каждая состоит из семи бойцов, у каждого – конкретная роль.

– А они любят цифру семь, – пробормотала я с набитым ртом.

У семерки прямо-таки мистическое значение. Не настолько, конечно, как у тройки, но все же: семь мудрецов Греции, семь чудес света, семь дней недели, семимильные сапоги, «Моаллакат» – семь арабских стихотворений эпохи Магомета…

Понятия не имею, значит ли это хоть что-то. Возможно, основатели хотели просто связать турнир с нумерологией.

– Мой наставник был стрел…

– Андреа осеклась, посмотрев на улицу.

Ее глаза сузились. Она выглядела полностью сосредоточенной, как ястреб, заметивший пухлого голубя. Если бы у нее в руках сейчас был пистолет, я бы всерьез заволновалась, что она убьет кого-нибудь.

– Ты можешь в такое поверить?

Я посмотрела в ту же сторону, что и она, и обнаружила Рафаэля – гиену-оборотня. Молодой высокий мужчина с угольно-черными волосами слонялся по улице, на нем были джинсы и черная футболка. За спиной – рюкзак, руки в карманах. Он заметил, что мы наблюдаем за ним, и замер.

Тебя поймали с поличным, перевертыш.

– Мне кажется, он меня преследует, – свирепо рявкнула Андреа.

Я помахала Рафаэлю, чтобы он к нам присоединился.

– Что ты делаешь? – Подруга стиснула зубы и кулаки.

Ее лицо побледнело, а костяшки пальцев побелели.

Рафаэль улыбнулся и направился к сторону «Парфенона».

– Хочу спросить, знает ли он что-нибудь о Полуночных Играх. Он может что-то рассказать, если ты разрешишь ему посидеть с нами. По-моему, он и правда тебя любит.

Недосказанность года. Рафаэль с ума сходил по Андреа. Во время Вспышки она чуть не погибла, и он вкладывал всю душу в заботу о ней.

– Ага, – буркнула она с таким презрением, что я даже не нашлась что ответить.

Надо же, наступил как раз тот момент в нашем общении, когда я едва не лишилась дара речи.

– Он тебе не нравится? – наконец отважилась спросить я.

На лицо Андреа набежала тень.

– Я не хочу быть его ТСШ-КЯНЕТ.

– Чего-чего?

– Та странная штука, которую он еще не трахал.

Я аж подавилась. И тут на пороге возник Рафаэль. Бесил он ее или нет, но Андреа не отрываясь глазела на него, да и я тоже, пока он шел к нам. Чуть плечо не вывихнула, крутясь на сиденье стула, пытаясь уследить за ним. Он двигался с легкой грацией оборотня, так называемой врожденной элегантностью, обычно присущей профессиональным танцорам и мастерам боевых искусств. Волосы, ниспадавшие до плеч, наверное, поглощали солнечный свет и мягко развевались за его спиной. У него была загорелая кожа, а лицо… Было в нем что-то особенное. По отдельности его черты, может, и ничем не примечательны, но вместе они непостижимым образом складывались в невероятно привлекательную мордашку.