Мария Геррер - Затмение и любовь [publisher: ИДДК]

– Точно не хотите чаю сейчас? – осведомилась она.

– Нет, – молодой человек внимательно смотрел на нее. – Я вижу, вас что-то тяготит. Можете смело мне довериться. Что бы вы ни сказали, это останется между нами.

– Даже не сомневаюсь, – слабо улыбнулась девушка.

Ее волнение нарастало, и оно передалось Жан-Пьеру.

– Надеюсь, вас здесь не обижают? – в его глазах вспыхнул гневный огонек. – Я смогу защитить вас!

– Нет, нет. Ничего подобного. Скорее наоборот, – успокоила его Екатерина. – Я постоянно думаю о фон Берге. Я несправедлива к нему. Вижу, как он переживает за меня.

– Да он вас просто ревнует! Совершенно необоснованно и очень грубо.

– Он любит меня…

– Если он вас действительно любит, то должен проявлять терпение. К тому же доверие – основа любви. Разве не так?

– Согласна. Но он столько пережил за последнее время. Сначала на меня напали, и я лишилась памяти. Потом ушла, и он не знал, где я и что со мной.

– Совсем недавно вы не находили для него оправданий, – заметил молодой человек, саркастически усмехнувшись. – Что же с вами произошло?

– Ничего со мной не произошло, – она печально посмотрела на Жан-Пьера. – Просто я начала рассуждать здраво. Написала письмо на родину, в Злагогорск, в городскую управу. Сегодня мне пришел ответ, и его никто не вскрыл. Барон передал его мне лично в руки и не задал ни одного вопроса. И он был очень печален.

– Вам стало жаль его?

– Да.

– Жалость унижает человека.

– Знаю. Но я сейчас не об этом. Я описала всю свою историю и задала несколько вопросов. Чиновник, к которому попало мое письмо, оказался хорошим человеком, навел справки и ответил мне очень подробно. Представьте, ни фон Берг, ни Изварин мне не солгали.

– А не могли они подделать письмо?

– Зачем?

– Чтобы завоевать ваше доверие.

– Я отправила письмо, когда еще жила в гостинице, но уже приняла решение вернуться на виллу. Так что никто не мог знать, какие вопросы я задала. А адрес я, естественно, указала уже этот – вилла «Счастливая мечта».

– Весьма благоразумно с вашей стороны, – заметил молодой человек, и в его глазах промелькнул странный огонек. – Вы просто молодец.

– Возможно, – кивнула девушка. – Возможно, я и благоразумна. Но, так или иначе, я и правда жила в Златогорске, служила гувернанткой в доме фон Бергов и была невестой наследника оружейной империи. Конечно, чиновник собрал для меня только официальные сведения. Они сухи и не предают истинных причин моего странного решения выйти замуж за барона. И уж конечно, непонятно, зачем это нужно ему. Но факт остается фактом. Мы были помолвлены. Даже объявление в газету дали. Вот вырезка, – девушка взяла со столика конверт и протянула его Жан-Пьеру. – Можете посмотреть. Если хотите, переведу для вас письмо.

– Нет, зачем? – молодой человек повертел в руках вырезку из газеты. – Похоже, это не подделка.

– Так что я приняла решение. Но сомнения все еще мучают меня. Завтра барон уезжает по каким-то неотложным делам на несколько дней во Флоренцию. Я решила, что соглашусь выйти за него замуж и сообщу ему об этом сегодня вечером.

Жан-Пьер потерял дар речи. Он смотрел на девушку с испугом, если не сказать, с ужасом.

– И я поеду с ним. Мы поженимся во Флоренции, – обреченно закончила Екатерина, смахнув невольную слезу и вздохнув.

– Нет, подождите, так нельзя, – запротестовал Жан-Пьер. – Не принимайте опрометчивого решения. Ведь барон вас не торопит.

– Не торопит, но я вижу, как он страдает. Не могу спокойно смотреть на это. Он любит меня, и это очевидно.

– И поэтому позволил себе кричать на вас при мне? – не унимался молодой человек. – Он вспыльчивый самодур, как вы недавно говорили сами. Не обрекайте себя на мучения рядом с несдержанным ловеласом. Его любовные похождения будут преследовать вас всю жизнь.

– Что это с вами? – вскинула девушка брови в деланном изумлении. – Совсем недавно вы так рьяно защищали барона и даже уговорили вернуться на виллу. Не так ли?

– Я не уговаривал вас выходить за него замуж. И за это время многое изменилось, – вздохнул Жан-Пьер.

– Что же изменилось, позвольте полюбопытствовать? – Екатерина насмешливо смотрела на него.

Жан-Пьер порывисто поднялся и едва не опрокинул маленький столик. Он нервно прошелся по комнате, подошел к девушке, но тут же вернулся к дивану и сел на подлокотник.

– Я понял, что очарован вами и влюбился в вас безоглядно. Все произошло так быстро. Это странно звучит и мало похоже на правду, но это так, – вздохнул молодой человек и отвернулся. – Не так я хотел признаться вам в своих чувствах… Но вы не оставили мне выбора.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Через несколько секунд девушка подошла к нему и тронула молодого человека за плечо.

– Признаюсь, не ожидала ничего подобного. Вы мне тоже очень симпатичны.

– И только?

– Но мы же едва знакомы…

– А я думал, что мы друзья…

– Так и есть. Но для любви этого мало.

– Знаю, но я надеялся, что у меня еще есть время на то, чтобы вы смогли меня лучше узнать и полюбить. Да и к фон Бергу, как я понял, вы совсем равнодушны.

– Да, это так. Я его просто жалею.

– И вы собираетесь прожить с этой жалостью всю жизнь? – Жан-Пьер поднял глаза, и Екатерина увидела в них мольбу.

– Вот это меня и останавливало до сегодняшнего дня, – призналась девушка. – Как вы уже сказали, жалость унижает человека. Вряд ли она сможет перерасти в любовь. Зато фон Берг будет безмерно счастлив. Разве это плохо? Уже одно то, что я смогу подарить радость и счастье другому человеку, заставляем мое сердце учащенно биться. Возможно, со временем, я смогу если не полюбить, то, по крайней мере, привыкнуть к нему. И когда родятся дети, я думаю, все у нас наладится…

– Прошу вас… – горячо начал Жан-Пьер. – Нет, умоляю вас! Не говорите пока ничего фон Бергу. Повремените с судьбоносным для вас решением. Уж если непременно надумаете стать женой барона, сообщите ему об этом, когда он вернется из поездки.

– И что даст мне эта передышка? – грустно улыбнулась девушка.

– За это время я попытаюсь завоевать ваше сердце, – страстно произнес Жан-Пьер. – Вы хотите пожертвовать собой и осчастливить фон Берга. Но ваш поступок сделает несчастным меня. Разве это справедливо? Счастье одного за счет несчастья другого. Я бы не стал говорить вам подобных вещей, если бы вы любили барона. Но очевидно, что он вам даже не нравится.

– Увы, это так, – вздохнула девушка. – Но если бы вы только видели, как он мучается, вы бы поняли меня. Душевные страдания ничуть не легче физических. Мне на него невыносимо больно смотреть.

– Не буду очернять в ваших глазах барона и говорить все, что думаю о нем, но, вспомните хотя бы о его многочисленных любовных похождениях, – продолжал настаивать молодой человек.