Джонатан Ховард - Иоганн Кабал, детектив [litres]

Даже после того, как корабль замер в стыковочной станции, эфирные направляющие отсоединились, гироскопические левитаторы заглушили и опустили трап для пассажиров, высаживаться никому не разрешили. Пришлось долго и унизительно ждать, пока сенцианская таможня соизволит их принять. Пассажиры в салоне нетерпеливо ожидали, практически не разговаривая. Только Леони Бэрроу планировала закончить здесь свое путешествие, все остальные собирались размять ноги и взглянуть на Парилу, город, известный во всем цивилизованном мире своей историей, искусством и архитектурой. Даже самые ярые патриоты Миркарвии не желали прослыть варварами – пусть большинство ими и являлось, – а посему готовы были бродить по улицам, вооружившись путеводителями, и притворяться, будто ценят то, что видят.

Однако герру Майсснеру было необходимо повести за собой толпу, а в салоне он сделать этого не мог. Так что он воспользовался служебным люком, который вел из столовой, и оказался на верхней площадке винтовой лестницы, что спускалась вниз вдоль опорной стойки – близняшке той, по которой он впервые поднялся на борт «Принцессы Гортензии» в аэропорту императора Бонифация VIII в Кренце. Кабал порадовался, что они, похоже, были сконструированы по единой схеме, поскольку иначе он рисковал бы оказаться под днищем корабля, цепляясь одними кончиками пальцев, а уж таких аттракционов ему вполне хватило для одного путешествия.

Кабал быстро спустился, из багажа он взял лишь свой саквояж и трость. Вещи Майсснера могли остаться на борту «Гортензии», и Кабалу было все равно, если команда решит поделить их между собой. Он практически покончил с жалким госслужащим, чью личность ему пришлось изображать. Настоящего Майсснера он встретил лишь однажды, да и продлилось их свидание недолго, но того времени оказалось вполне достаточно, чтобы у Кабала сформировалась к нему стойкая неприязнь. А покопавшись в багаже Майсснера, его личных вещах и рабочих бумагах, Кабал понял, что тот был за человек и не мог дождаться, когда же сбросит мерзкую, ничем не примечательную личность госслужащего, как змея зудящую кожу.

Его перемещения не остались незамеченным сенцианцами, и они тут же отреагировали, чего Кабал собственно и ожидал, поэтому не удивился, когда в нескольких метрах от нижней ступеньки его встретил небольшой кортеж из суровых и серьезных таможенников. Их начальник собирался произнести что-то официозное и очевидное, но Кабал прервал его нетерпеливым движением пальца.

– Не здесь! – рявкнул он на опешившего офицера. – Не сейчас!

Он двинулся сквозь группу столь целеустремленно, что таможенники невольно расступились на две колонны. Кабал направился к зданию аэропорта, кортеж превратился в его свиту.

Когда они оказались в помещение таможни, Кабал многозначительно зыркнул на младших офицеров и прожигал их взглядом до тех пор, пока они не сдались. Уловив намек, старший офицер отпустил их взмахом руки, словно отгонял мух. В очередной раз он набрал воздуха в грудь, собираясь потребовать от Кабала объяснений, но тот вновь его опередил. Он вытащил из внутреннего кармана белый конверт, и сделал это так быстро, что раздался легкий треск, словно хлыстом ударили. Брови офицера поползли вверх, когда он разглядел миркарвианскую государственную печать на красном сургуче. Кабал провел пальцем под ней и сломал, прежде чем у того появился шанс рассмотреть ее получше и заметить, что она имеет низкий приоритет каталогизатора (первого класса).

– Когда я поднимался на борт «Принцессы Гортензии», мне вручили конверт, – заговорщицким тоном сообщил он офицеру. – Вы ведь понимаете, что… даже внутри моего правительства ведутся политические игры? Фракции и тому подобное. Одна из них оказалась замешана в определенных… процедурах, которыми не пристало заниматься цивилизованным людям, какой бы национальности они ни были.

Кабал извлек из конверта два сложенных пополам листа, которые положил туда менее часа назад, и передал их офицеру. Если происходящее до сих пор удивляло таможенника, то это изумление не шло ни в какое сравнение с тем, что отразилось на его лице, когда он прочел первые строки.

Он оторвался от текста и уставился на Кабала выпученными глазами.

– Некромант, – едва слышно прошептал он.

– Именно, – подтвердил Кабал. – Читайте дальше, читайте.

Офицер продолжил, и с каждой строкой чувствовал себя все более неуютно.

– Просто ужасно, – завершив чтение, заключил он, на этот раз более отчетливым шепотом.

Кабал надеялся, что офицер говорит о содержимом документа, а не о том, что в его руках подделка.

– Верно. Мне стыдно, что приходится обращаться к вам за помощью, вместо того, чтобы решить проблему в Миркарвии. Но люди, нанявшие этого… монстра, лишили меня такой возможности. Вы – мой последний шанс остановить их и не дать привести его планы в исполнение.

Офицер явно ничего не понимал. Он перечитывал документ снова и снова. Кабал подозревал, что его внимание особенно привлекли фразы «массовое воскрешение» и «армия мертвецов», что было приятно, поскольку именно с этой целью он их и включил. Они рождали сцены, в которых жертвы катаменского голода, ужасно воспитанные, как и любые катаменцы, да еще к тому же мертвые, и не просто мертвые, а катаменские зомби-мозгоеды – так вот они, спотыкаясь, переходили границу с Сенцой, чтобы высосать мозжечки сенцианских граждан, и все это под руководством наемника-некроманта, финансируемого миркарвианцами. Для офицера, чья работа заключалась в том, чтобы раз за разом спрашивать: «Провозите вещи, подлежащие декларированию?», это было уже чересчур.

Кабал дал ему еще несколько секунд, чтобы осознать, о чем идет речь, а затем сказал:

– Вам немедленно нужно проинформировать свое начальство! Мы должны раскрыть заговор и остановить их ради блага вашего народа и ради моей собственной души! Вы хоть понимаете, как это важно?

– Но кто? – почти умоляющим тоном спросил офицер. – Кого из начальства нужно проинформировать?

Вопрос застал Кабал врасплох. Он ожидал, что сенцианские таможенники окажутся куда более подготовлены к тому, чтобы противостоять отвратительным заговорам своих соседей.

– Разве не вы будете контролировать обыск «Принцессы Гортензии»?

Таможенник покачал головой.

– Нет. Нет. Этим занимаются военные. Мы всегда ожидаем неприятностей от миркарвианских ублю… От миркарвианских кораблей, поэтому направляем военных, чтобы у них не было соблазна совершить что-нибудь неблаговидное.

Военные. Ну конечно.

– Тогда отнесите этот отчет в военный ангар вахтенному офицеру. И немедленно! Сейчас же! Мы теряем время!

Таможенник сделал несколько нерешительных шагов к двери, затем замер, колеблясь. Кабал позволил себе выразить некоторое нетерпение. В сложившихся обстоятельствах реакция была вполне естественной, а кроме того, ему от этого полегчало.