Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера [сборник]

– Мое имя Вирджил.

– Правда? – Всадник спешился и встал перед Паком. – А фамилия у тебя есть?

– Пак. Может, вы, джентльмены, окажете мне поддержку? Судя по всему, этих людей ввели в заблуждение. Они обвиняют меня в том, что я воспользовался доверием леди Блаженства Хильдебрандт – чего я ни в коем случае не делал. Это обвинение ошибочно. Если бы вы…

Без предупреждения человек в плаще обнажил кинжал и ударил Пака в грудь. Вирджил повалился на землю, даже не вскрикнув.

Ройс и Адриан отпрянули, их лошади заржали, переступая ногами. Оба достали оружие: Адриан – свой меч-бастард, Ройс – белый кинжал, Альверстоун. Лошадь Адриана оттащила окровавленное тело Пака от убийцы, оставив на дороге кровавый след. Человека, заколовшего Вирджила, это явно не встревожило. Он извлек носовой платок и вытер кровь с себя и своего клинка.

Вирджил задыхался, булькал и содрогался несколько секунд. Поэт умер в то мгновение, когда лезвие вошло ему в сердце, однако потребовалось немного времени, чтобы послание достигло всех частей подергивавшегося тела.

Ройс и Адриан подождали, но больше никто из всадников не притронулся к оружию. Человек, убивший Пака, спрятал кинжал и вскарабкался на лошадь.

– Почему вы это сделали? – спросил Адриан, держа меч наготове.

– Приказ короля, – равнодушно ответил убийца. Он увидел меч Адриана и насмешливо произнес: – К вам это не имеет никакого отношения.

Адриан покосился на Ройса, затем снова посмотрел на патруль.

– Король Амрат приказал убить Вирджила Пака?

Всадник посмотрел на жалкое, скрюченное тело у обочины дороги, по-прежнему привязанное к седлу Адриана, и пожал плечами. – Да.

Он пришпорил коня, и отряд ускакал прочь.

Ройс и Адриан вернулись на Кривую улицу незадолго до темноты.

Они приехали бы раньше, но Адриан настоял на том, чтобы позаботиться о похоронах Пака. Ройс, который загрязнил – а в некоторых случаях украсил – трупами многие ландшафты, не мог понять его логику. Пак не был их заботой. Его тело – будучи отвязанным от лошади Адриана – стало частью природы. Они не имели никакого отношения к его смерти, так зачем тратить время, не говоря уже о деньгах, на избавление от останков? Однако Адриан и логика не всегда были дружны; точнее, у Адриана была собственная версия логики. Ройс ее не понимал и через три года смирился с этим.

Кривая улица по-прежнему представляла собой грязевое болото с гирляндами стоячих луж, исполосованное глубокими колеями тележных колес. Грязный огрызок упрямого серого снега жался в тенистом углу между лавкой дубильщика и таверной «Роза и шип». Но крыши очистились, и, подобно весеннему цветку, Медфордский дом сиял свежей голубой краской. Последние солнечные лучи озаряли переднее крыльцо величественного публичного дома, который с недавних пор больше напоминал роскошный постоялый двор.

– Она не слишком терпелива, верно? – заметил Адриан. – Я считал, что она дождется более теплой погоды.

Парадная дверь распахнулась, и на крыльцо вышла Гвен ДеЛэнси. Она была в голубом платье, почти такого же цвета, как свежая краска на доме. Ройс полагал, что в этом весь смысл. Ему всегда нравилось это платье, и цвет здесь был ни при чем. Гвен улыбнулась и гордо раскинула руки.

– Итак? Что вы думаете? Только сегодня начали. Не слишком продвинулись, лишь с этой стеной, но, согласитесь, цвет чудесный.

– Он голубой, – ответил Адриан. – Не лучше ли выбрать для дела другой цвет? Например, розовый?

– Разумеется, он голубой! – сердито воскликнула Гвен. – Медфордский дом с самого начала должен был быть голубым. Просто мне понадобилось время, чтобы накопить денег.

– Выглядит дорого, – кивнул Адриан.

Они спешились, не потрудившись привязать лошадей. Те знали распорядок и терпеливо ждали, пока их разгрузят.

– И стоит дорого. – Гвен обхватила себя руками и повернулась, восхищаясь своим детищем. Юбка ее платья всколыхнулась, и Гвен подняла плечи, защищаясь от холодного ветра. Она была босиком, одна нога согнута, тело опирается на другую, бедро наклонено.

Ройс уставился на нее, проклиная время, которое не могло остановиться.

– Ройс! – позвал Адриан.

– Что?

– Твоя сумка.

– Что с ней не так?

– Ты поставил ее в грязь. Она испачкается.

Ройс обернулся. Его сумка каким-то образом оказалась в жиже, представлявшей собой смесь грязи и конского навоза.

– Фу! – проворчал Ройс, хватая сумку и переставляя на ступени. – Как она туда попала? – Он внимательно посмотрел на Адриана.

– Я здесь ни при чем. Ты сам это сделал.

– Не говори глупостей. С чего мне так делать?

– Я задал себе тот же вопрос. Потому и окликнул тебя.

Ройс хмуро уставился на сумку, словно та была виновата.

– Наверное, тебя отвлекла красота нового цвета, – предположила Гвен, поворачиваясь. Юбка снова всколыхнулась. Солнце озарило ее лицо, подсветило подведенные черным глаза. На блестящих губах играла скромная улыбка.

Адриан усмехнулся:

– Да, очевидно, в этом все дело. – Он поставил свои сумки на ступени и взял поводья лошади Ройса. – Иди внутрь. Я позабочусь о лошадях.

Гвен покачала головой:

– Не нужно. Я попрошу Диксона. Вас ждет Альберт.

– Неужели? – Адриан и Ройс недоуменно переглянулись.

Гвен кивнула:

– Весьма довольный. Говорит, вам заплатили.

– Заплатили? За что? – спросил Ройс.

Гвен пожала почти обнаженными плечами, и Ройс снова захотел спросить: «За что?»

– Надо полагать, за работу, которую вы только что выполнили.

– Это какая-то бессмыслица. – Ройс повернулся к Адриану. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Вероятно, вам следует поговорить с Альбертом, – произнесла Гвен.

Адриан начал подниматься по лестнице, однако Ройс не шелохнулся. Он много дней не видел Гвен – и теперь хотел просто смотреть на нее, быть с ней. Подобное поведение было ненормальным, по крайней мере, для него. Ройс чувствовал себя неловко и неуютно. Похоже, Гвен была лучшим вором, чем он. Умудрилась украсть целую личность. Стянула прежнего Ройса, срезала, как оставленный без присмотра кошелек. Рядом с ней все менялось. Становилось странным, одновременно волнующим и мирным, что заставляло Ройса задуматься. Приобрел он или потерял? Заблудился или выбрался на верный путь?

– Заходите внутрь, – предложила Гвен. – Становится холодно, и Альберт, наверное, хочет поговорить с вами обоими.

Восемь. Восемь золотых тенентов. Ройс уставился на бледно-желтые кругляши с выгравированным профилем Амрата или его отца. Очевидно, они были похожи, а может, и нет, но королевский казначей обленился и велел чеканщику ограничиться небольшими изменениями старых форм. Это не имело значения. Монеты были настоящими, и их было восемь. Ройс, Адриан и Альберт находились в Темной комнате, прозванной так за отсутствие окон и темные делишки, которые здесь проворачивались. Альберт высыпал монеты на стол и устроился в кресле рядом с очагом, задрав обтянутые чулками ноги. На его губах играла удовлетворенная улыбка.