Анна Дашевская - Проблема выбора [litres]

Потушить пламя Анри удалось, но угли все еще рдели, так что его, истратившего более половины резерва, сменила Валери. Разумеется, никаких следов – ни физических, ни магических – после борьбы с огнем найти было невозможно, но я честно попыталась. Все, что можно было залить и промочить, было залито, а на всем остальном, например, на мраморных плитах у входа в здание, – виднелись черные следы множества ног. От амулетов в углах не осталось даже тени, они выгорели полностью.

Подойдя к хозяину, я проворчала:

– Терпеть не могу расследовать поджоги! Доблестные пожарные ухитряются уничтожить все следы, кроме своих собственных. Итак, ваше сиятельство, удалось ли составить список?

Вместо ответа он протянул мне несколько листов бумаги, исписанных крупным твердым почерком, и пояснил:

– На первой странице члены семьи и доверенные слуги. На второй – гости, на третьей – временный персонал. Поскольку позавчера праздновали день рождения нашей дочери, гостей было немало, да и горничных, лакеев и поваров нанимали через агентство. Координаты агентства я указал на третьей странице.

– Хорошо, спасибо. – Я просмотрела списки, наткнувшись на пару знакомых имен, и спросила: – Гости все уже разъехались?

– Остались только моя сестра с семьей, ну уж они-то не имеют отношения к этому… – Граф кивнул в сторону пожарища.

«Я бы не была в этом так уверена, – подумала я. – Видывали мы таких сестер, что рядом с ними любые злодейки меркли».

– А кто из гостей жил во флигеле, пометьте, пожалуйста.

Ла Мезьер поставил точки около шести фамилий и вернул мне список.

– Ну что же, – сказала я. – Мы должны поговорить со всеми, кто есть в поместье. Кстати, а из городской стражи следователя вызвали?

– Да, но… Ну, в общем, от них кто-то появится не раньше завтрашнего дня, так что вас сама Великая Мать послала!

Войдя в холл главного здания, граф извинился и попросил нас подождать. Пока его не было, Валери спросила, не особо стараясь понизить голос:

– Вот я чего не понимаю: чем дальше по списку, тем больше… скелетов вываливается из шкафов. Почему так? Были ведь выбраны самые-самые семьи из высшего дворянства страны!

– Ну, чем старше семья, тем красочнее ее скелеты, – меланхолически ответил Анри.

– И у тебя они есть?

– А как же!

– Расскажешь?

– Только после свадьбы, а то ты, пожалуй, поразмыслишь, да и выскочишь замуж за какого-нибудь эльфа…

Тем временем я разглядывала витражи в высоких стрельчатых окнах. Ну да, вот герб Мезьеров: на алом поле отсеченная рука, сжимающая меч. Вот повторение знаменитого гобелена, посвященного предку нынешнего графа Эдмону ла Мезьеру, спасшему Ренн от эпидемии чумы в двенадцатом веке. В центральном окне – фигура Великой Матери в синем плаще такого невероятного цвета, что можно задохнуться от восторга.

Совы нигде не было, так что я слегка перевела дух. Не знаю, как кому, а мне пристальное внимание высших сущностей никогда не нравилось.

Появившийся хозяин дома спас грядущий брак моих студентов, уже начинавших всерьез ссориться. Следом за ла Мезьером шел высокий широкоплечий мужчина с большим красным шрамом через всю щеку. Можно было бы принять его за охранника, но граф отрекомендовал:

– Арфель, мой дворецкий. Он займется вашим размещением, и все вопросы по персоналу тоже к нему.

– Очень хорошо, – кивнула я. – Тогда мои помощники займутся слугами, а я попрошу вас предоставить мне какую-нибудь комнату и прислать для начала ваших супругу и дочь, я поговорю с ними.

Девушка была хороша собой, весьма хороша и очень похожа на отца: светлые волосы, спокойный взгляд серо-голубых глаз, хороший рост и фигура со всеми полагающимися округлостями, никаких намеков на модную худобу. Ее мать графиня Мелани ла Мезьер была совсем другого типа – невысокая тоненькая брюнетка, похожая на воробья и такая же беспокойная. Сидя в кресле, она то начинала разглаживать юбку, то поправляла прическу, то вытирала невидимое пятно на отполированной до блеска поверхности столика. Наконец дочь встала, открыла шкатулку на камине и достала оттуда малахитовые четки, которые и впихнула в руку женщине. Та затихла.

К сожалению, никаких сведений, которые могли бы подтолкнуть меня к обнаружению поджигателя, графиня не сообщила. Да, гости были приглашены давно, более месяца назад. Приехали все, кроме шевалье де Бренвиля, бывшего жениха Симоны. Ну это понятно, конечно, Робер не мог приехать, ведь помолвку расторгли всего две недели назад по желанию невесты.

Тут глаза девушки, сидевшей чуть позади матери, сверкнули так, что я поняла – с ней надо будет поговорить отдельно, и это будет совсем непростой разговор. Мелани же продолжала тараторить, рассказывая о гостях, а ее пальцы безостановочно перебирали четки. Почему-то у меня возникло ощущение, что нервничает она не из-за пожара, произошедшее вообще не вполне дошло до ее сознания. Наконец женщина выдохлась и замолчала.

– Мамочка, – Симона ласково взяла ее за руку, – по-моему, ты как раз на полдень договаривалась с госпожой Пафф проверить кладовые. Смотри, уже без пяти двенадцать!

– Надо идти, да? – Чуть наклонив голову, графиня смотрела, словно синица в ожидании червяка.

Тьфу ты, и что мне все птицы в голову сегодня лезут?

– Да, мамочка, госпожа Пафф будет тебя ждать. А с нашей гостьей останусь я.

– Ну, если ты так считаешь…

Она тихо вышла за дверь, но еще долго мне казалось, что я слышу постукивание перебираемых бусин.

– Итак, начнем разговор сначала? – Девушка повернулась ко мне.

– Давайте попробуем. Расскажите мне еще раз о том, что предшествовало сегодняшним событиям. Может быть, начнете с расторжения помолвки?

Симона пожала плечами.

– Знаете, к тому давно шло. Робера я интересовала примерно в той же степени, что и он меня.

– То есть никак?

– Совсем. Мне интересно целительство, медицина, травы и алхимия, а Робер твердо уверен, что женщина должна думать о муже, доме и детях, а не о лечении рассеянного склероза. Знаете, о нем все говорят, какой он порядочный, честный, какой у него постоянный характер… А на мой взгляд, он попросту лишен каких-либо человеческих черт! – Она перевела дух и закончила: – О свадьбе сговорились наши родители, когда мне было десять, а Роберу четырнадцать. Как вы понимаете, нам тогда этот вопрос был решительно неинтересен.

– По вашему мнению, мог ли шевалье де Бренвиль быть настолько раздосадован расторжением помолвки, чтобы…

– Устроить поджог? – перебила меня Симона. – Вряд ли. Это не соответствовало бы его представлениям о правильном поведении.

«Ну, пожалуй, в мои представления о правильном поведении это тоже не вписалось бы», – подумала я, но воздержалась от того, чтобы произнести вслух.