Елена Малиновская - Ни дыма, ни огня [litres]

Я насторожилась еще больше. И что же последует дальше?

Но герцог Визгорд сумел меня удивить. Он внезапно подал мне руку и демонстративно вежливо произнес:

– Леди Альберта Вейсон, не соблаговолите ли покинуть этот дом и отправиться к Милдред?

– Зачем? – переспросила я, нехорошо сузив глаза.

– Хотя бы потому, что здесь нам делать все равно больше нечего. – Тегрей пожал плечами. – Уважим желание Уилфреда в тишине и спокойствии встретить вечного странника с ключами от мира теней.

– И это единственная причина? – все с той же подозрительностью осведомилась я.

– Разве она недостаточна? – Тегрей растянул губы в так раздражающей меня самодовольной улыбке.

Я скрипнула зубами, почувствовав, как в душе вновь пробуждается злость.

Ох, и угораздило же меня связаться с ним! Точно ведь не отстанет, стремясь всеми возможными способами забрать меня с собой.

Любопытно, а про свадьбу он всерьез сказал? Что-то не верится, если честно. Да быть того не может, чтобы герцог королевской крови сочетался узами брака с обычной провинциалкой! И не стоит забывать про Стеллу. Как-то не торопится Тегрей сообщать ей, что между ними все закончилось.

Но в данном случае Тегрей был прав. В этом доме нам больше делать нечего.

Я поднялась из кресла, вновь проигнорировав протянутую мне руку. Тегрей хмыкнул, но промолчал. И мы покинули жилище Уилфреда, открывшего нам все тайны столь короткого и трагического расследования.

Я неспешно потягивала обжигающе горячий кофе, наслаждаясь поздним завтраком. Сразу после возвращения Милдред отвела меня на кухню и усадила за стол, поставив передо мной огромнейшее блюдо с нежнейшими пирожными. – И пусть кто-нибудь только попробует отвлечь бедную девочку от еды! – грозно предупредила она, ни к кому, в сущности, не обращаясь. Но при этом многозначительно посмотрела на Тегрея и Томаса.

Те, впрочем, и не возражали, с удобством расположившись в гостиной.

Я изо всех сил прислушивалась, но оттуда не доносилось ни звука. Интересно, что они делают? Просто молчат? Или шепотом обсуждают, как против воли забрать одну слишком строптивую девицу в столицу?

– Дорогая моя, как ты себя чувствуешь? – Милдред, взяв кофейник, подлила мне еще ароматного напитка.

– Намного лучше, – заверила ее я. – Если ты переживаешь из-за моего падения, то не стоит. И следа от него не осталось.

Правда, при этом умолчала, что теперь на моей филейной части красуются синяки после руки Тегрея.

– Рада это слышать. – Милдред улыбнулась. Понизила голос и спросила, опасливо покосившись на дверь – не идет ли кто: – А как расследование? Есть какие-нибудь новости?

Я нервно забренчала ложкой в чашке, размешивая сахар.

Ох, не хочется сообщать Милдред горестную весть о смерти Уилфреда! Она всегда к нему очень хорошо относилась. Но, по всей видимости, придется. Вечером все равно все станет известно.

Но не успела я открыть рот, как на пороге возник Равен. Брюнет появился так неожиданно и бесшумно, что я невольно вздрогнула.

– Госпожа Альберта, его высочество просил передать, что ждет вас, – вежливо обратился он.

Ишь ты! А что, у самого Тегрея ноги бы отсохли сюда прийти?

Впрочем, глупый вопрос. Стремление повелевать и получать беспрекословное подчинение у Тегрея в крови.

Я неохотно встала. Равен посторонился, пропустив меня вперед, и я вышла в коридор.

Однако в коридоре Равен почему-то повернул не в сторону гостиной, а к двери, выходящей на задний двор. Милдред пользовалась ею, когда приходили посыльные мальчишки из лавок зеленщика, молочника и мясника, дабы они не натоптали в прихожей своими грязными сапогами.

Я нахмурилась. Куда это он?

– Его высочество ждет вас на улице, – проговорил Равен, благожелательно улыбнувшись.

– В таком случае пусть ждет дальше, – фыркнула я. – Мне и здесь неплохо.

В рыбьих глазах Равена проскользнуло искреннее изумление. По всей видимости, он не ожидал, что я проявлю своеволие. Ну конечно. Привык за годы службы, что приказы герцога выполнялись незамедлительно. Но в этом случае не на ту напал!

А я еще сильнее сдвинула брови. Странно все как-то. С какой стати Тегрею звать меня на улицу? Он ведь должен понимать, что я там моментально околею от холода! Пальто ведь оставила в прихожей на вешалке.

Да и вообще, по-моему, Тегрей намеревался выпить вина с Томасом. По крайней мере, когда я уходила завтракать, он задумчиво вертел в руках одну из бутылок, придирчиво изучая этикетку. Если бы он вдруг решил прогуляться, то логичнее было бы самому заглянуть на кухню и предупредить меня об этом.

В ушах вдруг прозвучало предупреждение Уилфреда. Он обмолвился, что вокруг Тегрея сплетаются сети предательства. Но Уилфред видел лишь Равена! Неужели это означает…

Я испуганно мотнула головой, не дав этой мысли оформиться в логичный вывод. Все эти размышления промелькнули в моей голове за какую-то долю секунды. И они мне ну очень не понравились. А с другой стороны – не разыгралась ли у меня паранойя? Мало ли на что мог намекать Уилфред. Никаких имен он не называл. К тому же накануне он был в Бриастле. Что, если он имел в виду не Равена, а какого-то столичного знакомого Тегрея?

Однако в любом случае я не собираюсь бежать к Тегрею по первому же щелчку пальцев, словно отлично выдрессированная собачка!

– Леди Альберта, это не займет много времени, – проговорил Равен. – Неужели вы заставите герцога ждать?

– Вот именно, – с нажимом проговорила я и попятилась, не сводя с мужчины настороженного взгляда. – Еще как заставлю.

– Но… – Равен укоризненно всплеснул руками. – Это же неслыханно! По-моему, вы забыли, с кем имеете дело!

– Прекрасно помню. – Я сделала еще шаг назад. – Именно поэтому я никуда с вами не пойду. Если Тегрей желает разговаривать со мной – пусть придет и сообщит об этом лично.

Лицо Равена оставалось все таким же бесстрастным. Но мне почудился на дне его зрачков сполох затаенного гнева. Он явно устал от моего упрямства.

– Немыслимая наглость – ставить свои условия человеку, в чьих жилах течет королевская кровь, – сухо заявил он.

А затем взял и самым наглым образом схватил меня за локоть, намереваясь, по всей видимости, насильно выволочь из дома.

Ага, не на ту напал! Будь Тегрей хоть трижды герцогом и четырежды братом короля – я не собиралась выполнять его распоряжений. Обойдется!

– А ну – отпустили меня живо! – завопила я во всю мощь своих легких и пихнула мужчину в грудь кулачками. – Да я твоему ненаглядному Тегрею знаешь что сделаю? Ноги вырву и засуну в уши!

Это я позаимствовала любимое выражение Томаса, которым он всегда распекал нерасторопных слуг или подчиненных. К слову, из арсенала его излюбленных ругательств данное было самым мягким и приличным.