Елена Малиновская - Ни дыма, ни огня [litres]

– Вот как. – Томас ехидно заулыбался. – Уж не в том ли, где мы обнаружили принца Эдриана, когда расследовали покушение на жизнь твоего брата?

– Нет, не в том, – огрызнулся Тегрей. – В более… э-э… приличном заведении.

Я хмыкнула от столь странного определения. Приличный бордель? По-моему, это взаимоисключающие понятия. Это как сказать – почти беременна. Или немножко мертва.

– Есть действительно элитные места, – проговорил Тегрей оправдывающимся тоном. – Туда вхож только избранный круг. Девушки, которые работают там… В общем, их никто не заставляет этим заниматься. Напротив, для них величайшая удача попасть в такое заведение. Им дают там неплохое образование, учат манерам. А после, когда по тем или иным причинам девушкам приходится завершить свою… м-м… трудовую деятельность, им дают отличные рекомендации и подыскивают места гувернанток или компаньонок в приличных семействах.

– Прям пансион благородных девиц, – ядовито добавил Томас. – И хозяева все это делают исключительно в порывах добрых и бескорыстных чувств, не так ли?

– Ах, отстань от меня! – Тегрей раздраженно топнул ногой. – Я был зол, понимаешь? И мне хотелось развлечься. Забыть об Альберте в чьих-нибудь объятиях. Как будто сам не пустился во все тяжкие, завершив расследование!

Я еще выше подняла брови и перевела взгляд на Томаса.

Неужели он тоже отправился путешествовать по домам терпимости столицы? Любопытно, а Велдон его при этом сопровождал? Вряд ли, учитывая, что он к настоящему моменту женился. Ирада не из тех девушек, которые будут терпеть подобное.

– Не надо с такой укоризной глазеть на меня, – буркнул Томас. – Я просто пил, Альберта. И пил много. Больше, чем следовало бы. Но в бордели я не ходил.

– Привязался ты к этому борделю! – Тегрей сгоряча плюнул прямо на пол. – Так и будем обсуждать мое недостойное поведение? Или, быть может, вернемся к более насущным вопросам?

– Хорошо, – на удивление покладисто согласился Томас. – Что ты знаешь про Стеллу?

– Если честно, только ее имя, – после долгой паузы с удивлением признался Тегрей.

– Да неужели? – Томас скептически покачал головой. – Тегрей, честное слово, я тебя действительно не узнаю. Ты ведь обожаешь собирать информацию на людей, которые тебя окружают. У тебя есть подробнейшие досье всех, с кем по воле случая когда-либо встречался. А тут ты впустил девушку не просто в свой дом, но и в свою постель. И не озаботился досконально вызнать ее биографию?

– Я был занят, – попытался оправдаться Тегрей. – Все мои люди в поте лица разыскивали Альберту. А Стелла… Повторюсь, я забрал ее из заведения, хорошо известного среди определенных кругов своей репутацией. Я не сомневался, что его хозяева проверили Стеллу от и до. Какой смысл мне было проводить повторную работу?

– Что же, получается, мы не знаем о ней ровным счетом ничего, – недовольно резюмировал Томас. – Не удивлюсь, если ее на самом деле зовут совсем иначе. Стелла – слишком вычурное имя для простолюдинки. Похоже на псевдоним. Получается, нам надо вернуться в Бриастль и навестить твое хваленое заведение.

– А поисковые чары? – полюбопытствовала я. – Нельзя отыскать ее при помощи магии?

– Сомневаюсь, что она оставила какие-нибудь свои вещи, – ответил Томас. – Она жила рядом с Тегреем достаточное время. Принимала участие в том ритуале, когда он пробил твою защиту. И наверняка приняла элементарные меры предосторожности. Но проверить не мешало бы.

После чего стремительно вышел из гостиной, а спустя миг до меня донесся грохот его сапог – Томас быстро взбежал по лестнице.

Мы с Тегреем остались одни. Ну, если не считать Равена, который безмолвным истуканом застыл посредине комнаты.

– Прости, – негромко обронил Тегрей и виновато посмотрел на меня исподлобья.

– За что ты просишь прощения? – спросила я нарочито равнодушным голосом.

– Думаю, тебе был неприятен этот разговор. – Тегрей шагнул было ко мне, но тут же замер в нерешительности, еще ниже клонив голову.

Мне невольно стало смешно. Брат короля, герцог – а стоит передо мной, словно провинившийся ребенок, застигнутый на шалости.

– Ну почему же? – с иронией отозвалась я. – Ты – взрослый человек. Имеешь полное право поступать так, как хочешь. К тому же, как я имела несчастье убедиться, подобное поведение в высшем свете не порицается, а, напротив, воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Однажды Томас мне поведал о любимых развлечениях лорда Роберта Гиля.

– Да при чем тут тот слизняк! – Тегрей не выдержал и взорвался гневным криком. – Не смей сравнивать меня с ним! Альберта, ты не представляешь, в каком я был отчаянии, когда ты ускользнула из моих рук!

– И потому поспешил найти утешение в чужих объятиях, – насмешливо фыркнула я. С притворным сочувствием добавила: – Почему ты так переживаешь? Тебе должно быть безразлично мое мнение по поводу этой ситуации.

– Какая же ты глупышка, Альберта. – Тегрей так быстро преодолел разделяющее нас расстояние, что я просто не заметила его движения. Раз – и он вздернул меня на ноги, схватив за руки. С нежностью провел тыльной стороной ладони по моему лицу, шепотом проговорив: – Только твое мнение для меня и имеет значение. Альберта, обещаю, нет, клянусь тебе! Ты – единственная девушка в мире, которую я хочу видеть рядом с собой. Без тебя я не представляю жизни. Когда мы вернемся в Бриастль…

– Когда ты вернешься в Бриастль, – перебила его я. – Тегрей, по-моему, я ясно дала понять, что не собираюсь ехать с тобой.

– Но почему? – изумился он. – Неужели я совершенно безразличен тебе? Нет, бред! Я ведь слышу, как изменяется твое дыхание, когда я рядом. Я видел, с каким раздражением ты смотрела на Стеллу. Я чувствую, как ты реагируешь на мою близость.

Я молчала, глядя ему в глаза.

Все такие разумные доводы, которые я приготовила для этого разговора, мгновенно вылетели из моей головы. Близость Тегрея нервировала. Я ощущала его теплое дыхание на своих губах и просто не понимала, почему я так противлюсь своему возвращению.

За все эти месяцы, проведенные вдали от него, не было ни единого дня, когда бы я не вспоминала его. И мечтала, каждую ночь, засыпая, мечтала вновь оказаться в его объятиях, ощутить пьянящую сладость его поцелуев и бурление энергии в своей крови.

Так почему я так упрямлюсь? Почему не желаю признать очевидное: что люблю его? Наверное, потому, что не верю в нашу совместную долгую жизнь. Второй раз разбитое сердце будет склеить невозможно.

Карие глаза Тегрея потемнели так, что стали почти черными. Он наклонился ко мне, почти коснувшись своими губами моих.

– Пожалуйста, – прошептал он. – Альберта, я очень тебя прошу. Поедем со мной. Я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире. И сам обрету покой в твоих объятиях.