Елена Малиновская - Ни дыма, ни огня [litres]

Стелла медленно подняла руку. Провела ладонью по щеке Тегрея в жесте неожиданной ласки.

Тот поморщился, но не стал протестовать.

– Я рада, – произнесла она, в свою очередь сделав шаг вперед и преодолев то мизерное расстояние, которое еще оставалось между ними. – Милый мой, я очень рада, что в итоге ты все-таки заставил меня возненавидеть тебя. Иначе, боюсь, я бы не сумела выполнить то, что мне поручили.

О чем это она?

Я мгновенно насторожилась. Тегрей тоже приоткрыл было рот, желая прояснить этот вопрос.

И тут…

Все произошло слишком быстро. Потом я не раз и не два вспоминала этот момент. Но так и не поняла, что сделала Стелла. Внезапно остро пахнуло гнилым мясом. Но предупреждающий крик не успел сорваться с моих уст. Демоны, да я даже осознать не успела, что этот запах предвещает смертельные чары. В другой руке Стеллы, которую она держала опущенной, вдруг что-то блеснуло нестерпимо ярким светом. И Тегрей рухнул на колени, оглушенно замотав головой и прижимая обе руки к животу.

– Тегрей! – Я очнулась от секундного замешательства. Кинулась было к нему, но тут же замерла, испуганно уставившись на довольно улыбающуюся Стеллу.

Ох, как бы мне сейчас не пасть ее второй жертвой.

Но девушка и не думала нападать на меня. Она смерила меня полным превосходства взглядом и негромко пробормотала, обращаясь сама к себе:

– И что он в тебе нашел? Не понимаю!

После чего развернулась, намереваясь спокойно покинуть комнату.

– Стой… – прошипел было Тегрей. С усилием простер к ней одну руку, но тут же застонал в полный голос, согнувшись так, что едва не уткнулся лбом в пол.

Простое действие едва не заставило его потерять сознание. В лице, казалось, не осталось ни кровинки. Глаза были абсолютно черными из-за неестественно расширившихся зрачков, а на губах я с ужасом заметила капельки ярко-алой крови. Слишком яркой и потому казавшейся ненастоящей.

– Покойся с миром, герцог Визгорд, – небрежно обронила Стелла через плечо. И выскользнула прочь.

Я уже не слышала, как захлопнулась за ней дверь. В ушах гулким испуганным набатом отдавался пульс.

Что она наделала? О небо, что с Тегреем?

Я упала перед ним на колени. Дрожащей рукой провела по мокрому от испарины лицу.

– Еще никогда в жизни я так не ошибался, – прошептал он посеревшими от боли губами. – Альберта…

Закашлялся – и из уголка его рта потекла струйка крови.

– Тегрей… – От отчаяния я чуть не разрыдалась, лишь неимоверным усилием воли удержав себя от настоящей истерики. – Пожалуйста, не умирай! Я позову Томаса. Сейчас…

Хотела было встать, но Тегрей слабо мотнул головой, попытавшись удержать меня. Правда, его рука вновь бессильно упала, так и не успев подняться.

– Не стоит, – раздалось чуть слышное. – Альберта, это бессмысленно. Я слишком хорошо разбираюсь в чарах, чтобы понять – Томас не поможет. Никто не поможет. Просто… побудь со мной. Пожалуйста.

В голове вспыхнуло воспоминание, как я спасла Стеллу, поцеловав Тегрея. И ранее, когда мы блуждали по потайному ходу в королевском дворце и он сильно обжег себе руку, пытаясь выбраться из западни.

А если это вновь сработает? Неужели энергия совместного биения наших аур не излечит его?

В безумной надежде я потянулась к его губам. Прильнула к ним в поцелуе, не обращая внимания на соленый вкус чужой крови.

По коже пробежала теплая дрожь. Почти неуловимая, на самой грани ощущения. И тут же исчезла, как будто только почудилась мне.

– Не понимаю, – растерянно пробормотала я. – Не получается. Почему?

– Хорошая попытка, Альберта. – Тегрей измученно улыбнулся, изо всех сил пытаясь не показывать, как ему больно. – Но… Не все раны можно излечить магией.

Поднял руку и провел ею по моим волосам.

– Прости, – тихо сказал он. – Обещай, что хоть иногда будешь вспоминать меня.

Первая слезинка сорвалась с моих ресниц и прочертила влажную дорожку по щеке. А затем они полились градом. Нет, Тегрей не может умереть! Это… Это слишком несправедливо и жестоко!

– Даже если бы ты вообще не обладала магическими способностями – я бы все равно нашел тебя, – продолжил он с тяжелым придыханием, делая паузу после каждого слова. – И никогда бы не отпустил. Потому что ты единственная девушка, с которой я… я…

Хрипло закашлялся, не сумев завершить фразу. На его губах опять запузырилась кровь, и Тегрей вдруг закатил глаза, осев в обмороке.

О небо! Неужели он умер?

Я всхлипнула и с сухим треском разорвала на нем рубаху. Прильнула ухом к груди, вслушиваясь. Его сердце еще билось. Очень слабо, и я прекрасно понимала, что каждый удар может быть последним.

– Это нечестно, – выдохнула я. – Ты не можешь умереть…

Я не представляла, что мне делать. Черная безысходная тоска затопила мои мысли. Сколько Тегрей еще протянет? Минуту, две? Вряд ли больше. До Томаса я не успею добежать. Да и вряд ли он поможет, как верно сказал сам Тегрей.

Неужели это конец?

«Все мы прекрасно знаем, что чем теснее физический контакт с резонатором – тем больше энергии в результате получишь».

В памяти сама собой всплыла фраза. Кто же это сказал? Томас? Тегрей? Или Велдон? А впрочем, не все ли равно?

Догадка была слишком смелой и безумной. Но я бы никогда себе не простила, если бы не постаралась ее проверить. В конце концов, я давно не девственница. Смогу ли я дальше жить, осознавая, что, возможно, у меня был шанс спасти Тегрея, а я им не воспользовалась из-за чувства стыда?

Я опять поцеловала Тегрея. Его губы чуть дрогнули, доказывая, что он еще жив. Почти неощутимые мурашки пробежали по моему телу. Ничего общего с теми потоками энергии, что я ощущала прежде от ласк Тегрея. Но я не собиралась сдаваться.

Мои руки скользнули по обнаженной коже мужчины. Провели по груди, спустились ниже и взялись за пряжку ремня.

Не прекращая поцелуя и обмирая от собственной дерзости и бесстыдства, я расстегнула ее. Провела языком по шее Тегрея, ключицам, спускаясь все ниже и ниже.

Меня немного ободрял тот факт, что я все еще ощущала биение силы. Более того: медленно, но верно оно набирало мощь.

Тегрей прерывисто вздохнул, когда я прочертила влажную дорожку поцелуев по его животу. Внезапно распахнул глаза, мутные после недавнего обморока.

– А… Альберта, – прозвучало изумленное. – Что ты делаешь?

Я не ответила, потому что была занята более важным делом. Мои ласки становились все более и более откровенными.

– Альберта! – Тегрей сорвался на стон, когда мой поцелуй стал слишком интимным.

Энергия пробуждалась. Воздух вокруг нас словно потрескивал от напряжения. И с мимолетным удовлетворением я заметила, что смертельная бледность начала покидать лицо Тегрея.

С неожиданной силой он вдруг привлек меня к себе, впившись в губы. Затем все с той же поразительной легкостью, которую было сложно ожидать от умирающего человека, опрокинул меня на спину.