Евгения Лифантьева - Там, за зеленой звездой

Когда секретарь ушла, Фиалка издает скрежещущий звук, который у него обозначает смех:

«Ну и напугал ты леди».

«По-моему, это ты тут всякие эротические картинки транслировал. Неужели ваши дамы вынуждены постоянно ощущать, что собираются сделать с ними такие похотливые гады, как ты?»

«Конечно, нет. Дамы с детства умеют „экранироваться“ и не внимать тому, чему они не хотят внимать. Однако свойство Залов Уединенного Размышления — не только экранировать возможность телепатической связи с окружающим миром, но и усиливать интенсивность связи внутри Зала. Примерно так же оборудуются супружеские спальни, хотя это и дорогое удовольствие. Поэтому правила приличия запрещают дамам заходить сюда вместе с мужчинами. Ты же, с ее точки зрения, — не мужчина. Поэтому она от тебя не экранировалась».

«Сволочь ты, „второй начальник“. Ладно, не огорчайся, по-моему, ей понравилось».

«Ты думаешь?»

Фиалка обрадовано хлопает глазищами.

«Что, другого способа признаться в любви ты не нашел? Ты же должен тут считаться завидным женихом».

«Она бы никогда не пошла в Зал вдвоем с мужчиной. Дедово воспитание. Традиционалистка».

«А словами? Письмо написать…» — Спрашиваю я и понимаю, что сморозил глупость. У горгов просто нет слов для выражения эмоций. Зачем они телепатам?

«Так я тебе тут нужен, чтобы преступление расследовать или чтобы твои личные проблемы решать?»

«И то, и другое».

«Гад».

«Естественно. Пресмыкающееся, покрытое чешуей».

«Кстати, у меня вопрос — как Иеремия протащил на планету то, из чего можно убить горга? Конечно, запрета на ввоз ручного оружия к вам нет, оно, по-моему, вам просто до фени. Но что, этот директор музея ходил тут повсюду с какой-нибудь базукой?»

«Не с базукой».

Фиалка снова ревет. На этот раз в зал входит молодой горг.

«Это — мой инспектор, который контролировал господина Иеремию», — представляет вошедшего «второй начальник».

Парень достает из мешка пистолет:

«Преступник принес с собой орудие убийства. Сделав три выстрела, преступник бросил орудие убийства и выбежал из зала».

Тупо рассматриваю маломощную «пукалкалку» из тех, которые заряжаются парализующими ампулами. Используются для скрытого ношения полицейскими и телохранителями.

«Не понятно одно: как этот Дейрин умудрился застрелить вашего Старейшину. В тебя, помнится, из бластера в упор били, и ничего…»

«Ну, не то, чтобы ничего, — Фиалка трет грудь, покрытую шрамами от старых ожогов. — Но ты прав. Взрослого горга невозможно застрелить из ручного оружия. Но тут — фантастическое стечение обстоятельств. Третий Радетель был очень стар. У стариков чешуя покрывается микротрещинами. К тому же парализующая жидкость действует на горгов не так, как на людей. Ампулы разбилась о грудные пластины, их содержимое через микротрещины попало в кровь и вызвало болевой шок. У старика не выдержало сердце».

— Стечение обстоятельств… — бормочу вслух. — Или хорошее знание предмета.

«Инспектор, вы понимаете по-английски?»

«Да».

«Насколько глубоко вы проникали в мысли господина Иеремии?»

«Мне было дано указание контролировать его сознательное мышление. То, что вы, люди, формулируете словами».

«И?»

«Сознательные мысли преступника касались только заявленных целей его визита и бытовых мелочей».

«Почему вы так отрицательно относитесь к личности Иеремии Дейрина? Насколько я могу судить, ваш начальник вряд ли брал в свою службу ярых изоляционистов. Вы учили человеческие языки…»

«Сейчас я сожалею об этом».

«Почему?»

«Я получил указание отслеживать мысли человека…»

«Но полезли в бессознательную область? В то, что прорывается иногда яркими, но бессловесными картинками?»

«Да. Очень яркими картинками».

«Что это было?»

«Горги, поедающие человеческих младенцев. Это, и еще много чего. Кровь, много крови… Крики страдания…»

Такое ощущение, что сейчас парня вырвет. Но Фиалка рявкает, и молоденький инспектор застывает в позе официального подчинения.

— Иди, — машет ему «второй начальник».

«Вали и ты, — говорю Фиалке, когда инспектор выскочил из зала. — Мне нужно подумать, а Зал Уединенных Размышлений для этого подходит лучше всего. Я тут такого сейчас надумаю и напредставляю себе, что все твои подчиненные заразятся ксенофобией в острой форме. Кстати, вы же, наверняка, еще до переговоров вызнали всю подноготную о Дейрине?»

«Естественно. Я же помню пароли доступа в базу Стражи. Они пока не менялись».

«Скинь всю нарытую информацию на этот терминал. И скажи, чтобы мне принесли что-нибудь перекусить. А то позавтракать ты мне толком не дал».

— Будет сделано, — салютует Фиалка жестом Стражников: сжатый кулак к уху.

Указания «второго начальника» тут выполняются беспрекословно: через пару минут на пороге появляется хорошенькая рокианка с подносом в руках. Я хихикаю: вот, благодаря общению с Фиалкой эта крокодилица мною воспринимается как «хорошенькая». И тут же стараюсь переключить внимание на содержимое тарелок: незачем смущать местных дам.

Поев и убедившись, что в терминале есть нужные файлы, я улегся на диван и принимаюсь размышлять.

Итак, что мы имеем? Известно все — время, место, способ убийства. Убийца тоже известен. Не ясен только мотив. В любом из человеческих миров дело давно сдали бы в архив: чего философию разводить, если и так все ясно? Горгам же нужно понимание мотивов. Ибо они — телепаты и привыкли все понимать. К тому же от объяснения причин зависит их отношение к людям. Политика, так сказать, целой планеты.

Ладно, начнем с другого конца. Обычно директора музеев не палят в окружающих. Дейрин — это вам не какой-нибудь обожравшийся наркотиков террорист, который сам толком не понимает, что делает. Вполне благонамеренный гражданин. Был.

Я еще раз перечитываю справку о Иеремии Дейрине. Так. Землянин. Родился и вырос в старушке-метрополии. Учился. Женился. Двое детей. Покидал Землю лишь три раза. Цели поездок: организация филиала музея на Лерро и отбор «каменных цветов» на Кроне. Третья поездка — на Рок.

Фото: полноватый господин лет пятидесяти с большими залысинами. Кстати, технология имплантации волос давно известны, так почему же директор музея не позаботился о густоте своей шевелюры? Не так уж это и дорого, наверняка заработков директора крупного музея на это хватило бы. Вывод: мужику было плевать на свою привлекательность. Видимо, «налево» от жены не ходил. Естественно. Не тот тип. Пожалуй, он был из тех, кто погружается в волны прошлого, убегая от настоящего. Кстати, этим же объясняется наличие у него парализатора: мужик, видать, был трусоват и страдал ксенофобией. А пистолет в кармане придает хоть немного уверенности…