Тата Орлова - Дело о перстне с сапфиром

— Я возвращался в гостиницу, — шевельнул плечами Черный принц, давая понять, что вся эта ситуация ему неприятна. Но, тем не менее, снял перстень, оставивший след на моей коже, протянул Вильену. — Защиту я снял.

А мне послышалось: '… вместе с отпечатком ее крови'.

И ведь вполне мог. С его-то уровнем….

— А теперь — подробнее, — положила я ладонь поверх руки Катарины.

Она вздрогнула, но… кивнула, вновь бросив взгляд на нашего… благородного гостя из Изаира.

Я тоже посмотрела на степняка, высоко оценив его невозмутимость. Хоть и маг, что требовало определенной выдержки, но ситуация была достаточно необычной, чтобы смутить.

— Прошу меня простить, — Вильен вернул перстень хозяину, — я обязан был проверить….

— Можете не извиняться, — не сказать, что неприязненно, но… несколько отстраненно, ответил степняк, не дав эксперту закончить. — Вы позволите мне рассказать о нападении? — обратился он ко мне.

— Да, конечно, — успокаивающе улыбнулась я, посчитав, что услышать версию Катарины еще успею.

Да и вряд ли она могла рассказать много, если судить по испугу, появившемуся, стоило лишь заговорить о нападении. А вот вариант Эль Каира меня действительно интересовал. Как и причина их появления именно здесь, в этой таверне.

— Вы, вероятно голодны. Не хотите что-либо заказать… — проявил он галантность.

— Нет, благодарю, — я указала на стул рядом с Катариной. — Хочу предупредить, что это — лишь беседа. Для оформления протокола….

— Не надо протокол! — приподнялась модистка, но под моим тяжелым взглядом тут же рухнула обратно, едва не уронив стоявшую на краю кружку. Стушевалась, когда Вильен, подхватив, отодвинул ту подальше от края, но повторила: — Не надо протокол.

— Надо, — не согласился с ней Эль Каир, заставив меня посмотреть удивленно. — Если госпожа Катарин откажется, я заявлю о нападении и дам свидетельские показания.

— Даже так? — удивленно вскинулась я. Потом — усмехнулась, пытаясь за сарказмом скрыть появившееся восхищение.

В чужом государстве, под чужим именем, но… пойти на подобное заявление…. Для этого нужно было не только мужество, но и определенная жизненная позиция, которая не очень-то вписывалась в уже сложившееся у меня представление о Черном принце.

— Я могу начинать? — проигнорировав насмешку, уточнил он, присаживаясь на стул.

На том, который занимал до этого, устроилась я, так что степняк сидел теперь спиной к двери.

— Да, — на этот раз уже серьезно ответила я. — Мы слушаем вас.

— Я не хочу… — еще раз попыталась возразить Катарин, но под нашими взглядами окончательно стушевалась. Потупилась, глядя в стол.

— Простите, госпожа Катарин, — в глазах Черного принца на мгновение мелькнуло сожалением, однако голос ни на миг не дрогнул, — но сейчас вы слишком взволнованы, чтобы понять — все это только в ваших интересах.

— Я понимаю… — с каким-то надрывом прошептала она, — но….

— Если потребуется, у тебя будет охрана, — оборвала я ее. — А еще… у тебя есть друзья, — не столько попыталась успокоить, сколько напомнила я о существовании матушки, уже помогавшей Катарин справиться с возникшими у нее проблемами.

На этот раз она только вздохнула, что позволило мне перевести взгляд на степняка, возвращая к так и не начавшемуся рассказу.

И все, что нам оставалось после этого — лишь дождаться, когда он закончится, и понять, стоил ли пропущенного обеда….

Наш Департамент держался не на умницах-следователях или способностях подобранных его главой экспертов, а на господине Жаркусе, тщательно следившем, чтобы мы не оставались голодными. Хозяин таверны и на этот раз стал нашим спасителем, сумев обставить оказанную помощь столь ловко, что, вроде как, и не заслуживал особой благодарности, просто занимаясь своим делом.

Сначала на столе как-то неожиданно и незаметно появились большие кружки с бульоном и крошечными, на пару укусов, пирожками с яйцом и зеленью. Затем, все так же, не мешая, он поставил стулья для Энгина и Сэма, принес блюдо с пловом, чашку с салатом, небольшой кувшин с подогретым вином, парившим ароматом не только сладкого винограда, но и специй, которыми он щедро сдобрил питье, и второй, с любимым мною киселем.

А затем так же тихонечко ушел, оставив нас одних.

— И во сколько это было? — не заметив, как проглотила очередной пирожок, уточнила я.

Эль Каир задумался, по лбу пролегла морщинка, сделав его старше. Он потянулся к небольшой глиняной чашке — пил зеленый чай, посмотрел на Катарину, которая от вина слегка раскраснелась, став мягче и… привлекательней.

— Когда я выходила от клиентки, только пробило девять, — опустив глаза, чуть смущенно улыбнулась она.

— И происходило это….

— На улице Сабельников, дом двенадцать.

Улица Сабельников, дом двенадцать…. Барон Герд.

Его жена, баронесса Стефа, была с матушкой накоротке, что не мешало ей время от времени пакостить той, то вроде как дошедшими до нее слухами, которым она придавала особую пикантность и значимость, а то и прямо создавая весьма досадные для Елизаветы Николаевны ситуации. Не сказать, что оставалась при этом безнаказанной — за кое-какими, неприятными для баронессы событиями, неявно, но проглядывала рука матушки, однако, все это было не настолько болезненным (или она хотела показать, что все это прошло для нее едва ли не даром), чтобы отвадить от подобных проделок.

Но сейчас меня больше интересовало не ее возможное участие в этой истории — с этим я могла разобраться и позже, а появление в ней нашего степного гостя.

Выглядело оно не сказать, что подозрительно, но….

Если Эль Каир, как следовало из его слов, возвращался от друга, с которым обсуждал недавно полученные тем камни, то происходило это отнюдь не в Синем (как можно было предположить) ремесленном квартале, находившемся в другой стороне Марикарда.

А, значит….

Это ничего не значило, всего лишь относилось к тем вопросам, ответы на которые я должна была получить, чтобы не терзаться сомнениями.

— Вы увидели госпожу Катарину, когда она выходила из ворот? — с сожалением глядя, как уменьшается количество пирожков, повторила я то, что степняк, пусть и другими словами, но уже сказал.

— Да, — четко ответил Аль Каир. Ловко подхватил кусочек мяса, зачерпнул рис, поднес ко рту… — Я еще подумал: негоже барышне находиться на улице одной в столь позднее время, — прожевав и промокнув пальцы о вышитую салфетку, добавил он. — Потому и решил проводить, но так, чтобы не попасться на глаза.

— Это меня и спасло, — протяжно вздохнула Катарин, похоже, скрывая зевок.

— Что не может меня не радовать, — кивнула я. — Что было дальше? — вернула разговор в нужное мне русло.