Тата Орлова - Дело о перстне с сапфиром

— Я постараюсь укротить свое любопытство, — засмеялась я, радуясь той легкости, с которой мы беседовали. — А если вы, князь, мне еще и поможете….

— Настя!

Прежде чем оглянуться, заметила, как Даниил закатил глаза. Оставалось надеяться, что шутливо.

— Уже двадцать шесть лет, как Настя, — чуть слышно проворчала я, оборачиваясь. В ответ на укоризненный взгляд Петро пожала плечами. Служба! — Что случилось? — до последнего чувствуя, как все смотрят на меня, спустилась к дожидавшемуся у лестницы Энгину.

— Есть свидетель драки у гостиницы, — кивнув в ответ на чье-то приветствие, произнес тот. Выглядел взмыленным, словно ему пришлось побегать.

— И в чем проблема? — нахмурилась я. Сейчас бы порадоваться — мы и не рассчитывали найти так быстро, но вид Энгина намекал, что торопиться с этим не стоило.

— Пытались убить, — Паррей поморщился. — Он в Лекарском доме.

— Все настолько серьезно? — Подошедший к нам Соул слышал слова Энгина.

— Еще жив и даже в сознании, но… — Паррей качнул головой.

— Тогда нам стоит поторопиться, — через силу улыбнулась я, понимая, что никогда не прощу себе, если пропущу матушкину свадьбу. — Начинайте допрос без меня, — вновь посмотрела на Энгина, — я скоро буду.

Он — кивнул и, развернувшись, направился к выходу, а я — осталась, разрываясь между двумя желаниями: последовать за ним и….

Мои сомнения были недолгими. Я любила то, чем занималась, но матушку я любила значительно больше.

Окна были широко открыты, теплый, еще не осенний ветер, играл с прозрачными шторами, добавляя происходящему ощущения праздника.

Градоначальник пыжился от важности и щурился от удовольствия. Он даже не заикался, как обычное, медленно, со смыслом, выговаривая каждое, из приличествующих ситуации слов.

Александр тоже щурился, и тоже довольно, но улыбка на его лице была доброй и какой-то ностальгической. Катарин крепче, чем предписывали приличия, прижималась к стоявшему рядом с ней Саиду. Князь держался невозмутимо, но я время от времени ловила на себе его оценивающий взгляд, словно он пытался понять, как мы будем смотреться в подобной ситуации. Я — то млела, чувствуя странное возбуждение, то начинала считать убегающие мгновения, вспоминая, что в Лекарском доме умирает наш пока единственный свидетель драки.

И только матушка и Фарих были совершенно невозмутимы, не допуская ни тени сомнений в принятом ими решении. Он и она….

— Ваше слово, госпожа Волконская. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующим здесь господином Фарихом Соулом?

— Добровольно и без принуждения, — мягко, певуче, ответила Елизавета Николаевна и легко, словно ненароком, коснулась руки Фариха.

— Ваше слово, господин Соул. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующей здесь госпожой Елизаветой Волконской?

— Попробовал бы он отказаться… — угрожающим протянула я, пользуясь тем, что как раз в этот момент матушка шевельнулась, и ее платье зашелестело, заглушая мой шепот.

— Добровольно и без принуждения, — твердо произнес Фарих.

— Госпожа Катарина Ками. Ваше Сиятельство. Подтверждаете ли вы добровольность заключаемого между госпожой Елизаветой Волконской и господином Фарихом Соулом союза?

— Подтверждаем! — Торжественно прозвучало в два голоса.

Хотела высказаться и по этому вопросу, но Северов, отвлекая, крепко сжал мою ладонь, а когда отпустил, момент был уже упущен.

— Властью, данной мне императором Асселем… — градоначальник был невысоким и довольно упитанным, но в этот момент подобрался, словно пытаясь продемонстрировать выправку, которой у него и в помине не было, — признаю ваш брак заключенным и объявляю вас мужем и женой. Господин и госпожа Соул….

— Все! — выдохнула я с облегчением.

И ведь не тревожилась — знала, матушка не позволит никому играть ее счастьем, но что-то внутри сидело занозой, заставив теперь, когда все было уже позади, расслабиться, полностью отдавшись радости за нее.

— Обычно с этого все только начинается, — не то возразил, не то намекнул на что-то князь. Поднес мою ладонь к губам, посмотрел… выразительно….

Я предпочла сделать вид, что не поняла, о чем он пытался сказать, тут же бросившись к матушке с поздравлениями.

Госпожа Соул….

Я осталась единственной Волконской, что добавляло ответственности. Аркар не должен был забыть имя Елизаветы Николаевны.

— Матушка!

Излишней сентиментальностью я не страдала, но стоило прижаться щекой к ее щеке, как глаза наполнились слезами. Сдобренное подступившей тоской счастье…. Назвав дочерью, Елизавета Николаевна подарила мне новую жизнь. Жизнь, в которой я могла не опасаться будущего, точно зная, что она не позволит и тени беды коснуться меня своим крылом. Жизнь, в которой я была обласкана любовью и вниманием, в которой….

— Настенька! — с теми же щемящими нотками прошептала она. — Доченька….

— У тебя — допрос, — чуть слышно произнес Фарих, тронув меня за плечо.

Подняла на него недоуменный взгляд и… тут же улыбнулась. Они действительно были… муж и жена, оба точно зная, как вернуть мне самообладание.

— Спрашивать: могу ли я вам ее доверить, похоже, уже поздно, — по-доброму усмехнулась я, поймав в его глазах отражение своей улыбки, — но….

— Она в надежных руках, — засмеялся он, заставив посмотреть на себя удивленно.

И ведь не выглядел напряженным, но сейчас обмяк, показав совершенно другого Фариха. Счастливого?

Да! Он был счастлив и не скрывал этого.

— Пусть жизнь ваша будет долгой, — произнесла я одними губами и отошла, освобождая место для Катарин. — Ваше Сиятельство, я могу рассчитывать на вашу карету? — сглотнув вставший в горле ком, обратилась к попавшемуся под руку Северову.

Лекарский дом находился не так уж и далеко от главной площади, но я была в вечернем платье, что делало эту дорогу весьма непростой.

— И на меня — тоже, — подал он руку, предлагая на нее опереться.

— А я хотела, чтобы вы присмотрели за виконтом, — улыбнувшись, кивнула на младшего Шуйского, который как раз подошел к матушке и Фариху.

— Вот за него беспокоиться точно не стоит, — даже не оглянувшись, 'успокоил' меня князь. — Идем.

Первый, кого увидела, когда мы с Даниилом вышли из кареты, был Энгин. Сидел на крыльце Лекарского дома и смотрел куда-то вдаль.

Наше появление не прошло мимо его внимания. Заметив нас, махнул рукой, но так и не встал.

— Кажется, мы опоздали, — озвучил мою мысль Северов. Дождался, когда положу руку на его согнутый локоть, повел по выложенной плиткой дорожке.

Лекарский дом стоял в глубине большого сада. Трехэтажное здание, построенное еще во времена правления деда нынешнего императора, не отличалось архитектурными изысками, но было добротным, показывая отношение горожан к труду лекарей. Пожертвования, собираемые в Марикарде, позволяли оказывать бесплатную помощь и неимущим. Не в главном корпусе, конечно, во втором, возведенном не так давно, но столь же качественную, как и тем, кто был способен заплатить за свое лечение.