Владимир Подгальский - Агарта [litres]

Никита надел кольцо на средний палец, и оно своим светом заворожило его. Надо быть осторожным. Эти сверкающие камни свели с ума множество людей. Сосредоточившись, он переместил портфель в хранилище, затем вынул его обратно. После получасовой тренировки у него это стало получаться мгновенно. Хранилище было небольшим. Примерно кубический метр. Его объем зависел от размера камня, огранки и чистоты камня. Древние мастера создавали большие пространственные хранилища с помощью кластера камней, соединяемых в виде браслета или ожерелья.

После недолгого раздумья Никита принял решение отправляться в Антверпен. Если удастся перехватить пусть небольшую партию алмазов, это не только позволит построить темпоральную комнату, но и спасет некоторое количество жизней соотечественников.

На следующий день, попрощавшись с хозяевами, он, вызвав такси, отправился в аэропорт. По дороге снова заехал в магазин одежды, где прикупил разных вещей, заодно вернул долг управляющему магазином. Сложив все лишнее в чемодан, Никита спрятал его в хранилище. В дороге решил выдавать себя за студента, путешествующего налегке. Веселый рюкзак и спортивная обувь хорошо дополняли новый образ.

Прямого рейса в Антверпен сегодня не было. Через два часа самолет отбывал в Вену, через четыре в Берлин, через семь в Брюссель – столицу Бельгии. Оттуда несложно добраться до места по хорошим европейским дорогам. Очередь в кассу прошла довольно быстро, и симпатичная кассирша попросила паспорт. Ее коллега и финский офицер, стоящий у Никиты за спиной, обратили на «студента» внимание. «Всех сразу не загипнотизируешь!» Пришлось сдавать назад.

– Извините, кажется, паспорт остался в рубашке, на дне рюкзака, – сказал он, выходя из очереди.

– Ничего страшного, – вежливо улыбнулась кассирша.

Не спеша отошел от очереди и стал думать, как решить проблему. Объявили посадку самолета из Стокгольма, и встречающие потянулись к месту прилета. Он неосознанно пошел за ними. Остановившись напротив пункта выдачи багажа, стал внимательно рассматривать молодых мужчин. Его внимание привлек человек лет двадцати пяти, несший большой коричневый чемодан. Чем-то неуловимым он напоминал Никиту, только лет через пять. Он целеустремленно направлялся к выходу. Подойдя к нему сзади, послал импульс на желудочно-кишечный тракт. Парень стал оглядываться в поисках кабинки для уединения. Нашел и, прибавив скорости, побежал туда.

Дождавшись, когда тот выйдет и вымоет руки, Никита взял мужчину под контроль и позаимствовал его паспорт. Взамен сунул ему в карман пачку финских марок. Так он оказался гражданином Швеции Гунаром Эриксоном 1914 года рождения.

Выждав, когда очередь в кассу опустеет, снова подошел к кассирше и протянул ей паспорт, одновременно взяв ее под контроль. Ему без проблем дали билет на рейс до Брюсселя. Осталось пройти таможню. До отлета было несколько часов, и он на такси поехал в кафе, где и просидел до рейса. Таможню прошел легко. Ему быстро поставили штамп в паспорте, и через несколько часов Никита уже гулял по вечернему Брюсселю. До Антверпена ехать пятьдесят километров. По прекрасным дорогам такси прошло это расстояние за час, доставив его в Алмазный квартал. Сняв лучший номер в очень приличной и недешевой гостинице, расположившейся на берегу красавицы Шельды, он заснул.

Утром во время завтрака Никита разговорился с пожилым метрдотелем о городе и алмазах. Тот порекомендовал своего племянника – студента четвертого курса исторического факультета местного университета, который подрабатывал гидом. Через полчаса в номер зашел спортивный парень лет двадцати пяти и быстро обшарил номер глазами.

– Натан! – представился он. – Вас устраивают мои расценки? Расход на бензин отдельно.

– Полностью устраивают, – оглядел гида Никита. Он не знал, с чего начать, в поисках следов алмазов, захваченных нацистами, поэтому попросил Натана рассказать об истории алмазов. Парень оказался хорошо образованным, но, как потом выяснилось, антисемитом и нацистом.

…– А сейчас мы проезжаем «Алмазный квартал». Он находится прямо в центре города возле железнодорожного вокзала, куда с 1836 года прибывали поезда с неограненными драгоценными камнями. Здесь расположены сотни ювелирных фирм и ювелирных магазинов, а также несколько фабрик по обработке алмазов. В начале XX века здесь была основана и первая биржа драгоценных камней. Бриллиантовый рай занял пять улиц в еврейском квартале, – поморщился Натан. – Так сложилось, что этим бизнесом занимались в основном ортодоксальные евреи.

– Натан, расскажи мне о «Де Бирс».

– «Де Бирс» – группа компаний, которая играет ведущую роль в разведке, добыче, розничной и промышленной торговле алмазами, а также огранке бриллиантов. Больше девяноста процентов алмазного рынка принадлежит им.

– Что ты знаешь об основателе «Де Бирс»?

– Основатель бриллиантового гиганта, – почесал нос Натан, – Сесил Родс. Он родился в 1863 году в семье священника. С детства был болезненным и слабым. В шестнадцать лет врачи диагностировали туберкулез и дали три года на дожитие. Родители отправили его в Южную Африку, где он открыл хлопковую ферму и забыл о болезни, когда нашел первый бриллиант. Вскоре он переселился на ферму братьев Бир в Кимберли. На территории фермы были алмазные копи. Десятки тысяч человек арендовали у братьев клочки земли. Старательский труд оказался очень тяжел для Родса, поэтому он решил заработать на инфраструктуре. Он закупил оборудование – насосы, инструменты и стал сдавать его в аренду, в том числе за долю в будущих доходах. Постепенно ему стали должны многие старатели. Новые деньги он пускал на скупку прав на участки, артели, алмазы. Как правило, старатели – это сборище искателей приключений, негодяев и беглецов. Поэтому он их жестко контролировал. Журналисты писали, что каждый день, после работы, Родс заставлял всех работников принимать касторку и садиться на горшки. Обыски уже не помогали, – засмеялся Натан.

– Надо мыть руки, после того как потрогаешь алмазы, – пошутил Никита.

– Точно, – улыбнулся Натан. – На них много грязи и крови. Несмотря на набранные обороты, бизнес был сравнительно маленьким. Родс составил бизнес-план и поехал в Европу. Он обратился в банк Ротшильдов, и те его одобрили, выделив миллион фунтов стерлингов. Чтобы сделать монополию алмазного рынка, они основали Лондонский синдикат с эксклюзивными правами на поставку драгоценных камней. Одновременно Родс поступил в Оксфордский университет, в котором обзавелся связями с английской аристократией. После этого он начал сокращать добычу и закрывать прииски.

– Зачем? – удивился Никита.

– Создание искусственного дефицита. После этого цены резко взлетели вверх. Существует легенда, что у руководства «Де Бирс» есть девиз: даже если во всем мире останется четыре человека, на рынке должно остаться не более двух алмазов.