Владимир Подгальский - Агарта [litres]

Руководство разведки почувствовало подвох. Информация из Берлина шла «наверх» напрямую, минуя опытных аналитиков и специалистов. Сталин, находясь под влиянием дезинформации о неизбежности высадки немецкого десанта на Британские острова, благосклонно воспринимал сведения Лицеиста. Ему очень хотелось, чтобы в 1941 году не было войны. Деканозов и Кобулов от Берии знали об этом и подавали информацию, которая подтверждала точку зрения Сталина. Фитин и Судоплатов дали приказ проверить биографию Берлинкса, подключив Вилли Лемана.

Латышские друзья Москвы проверили каждый факт биографии Лицеиста. Они выяснили, что Берлинкс совсем не «просоветски настроенная личность». Его часто встречали в кругу немецких поселенцев в Латвии, а все его самые близкие друзья были без ума от успехов «великого фюрера».

В берлинскую резидентуру ушла телеграмма с грифом «вне очереди»: «Мы получили сведения, что Лицеист якобы настроен антисоветски. Будучи в Латвии, старался распространять там идеи национал-социализма. Сведения получены нами от заслуживающего доверия источника. Вам следует иметь их в виду при взаимоотношениях с Лицеистом».

Также протеже Берии порекомендовали «глубже вникать» в суть происходящих в Германии событий и даже деликатно советовали «учиться искусству» политического анализа и прогнозирования событий. Летом 1940 года Фитин вызвал Кобулова в Москву для беседы, но все было тщетно. Он был непробиваем, а его вера в «покровительство Берии» – безгранична. После этого разговора он написал донос на Фитина. Берия лично написал письмо начальнику внешней разведки:

«Я слышал, что руководство разведки недовольно работой Захара и на него просто махнули рукой. Быть может, этой болтовне и не надо придавать значение, но, когда речь идет об ответственных товарищах, с которыми я лично поддерживаю деловой контакт, подобные коридорные разговоры не должны иметь место. Прошу принять меры, чтобы положить конец впредь подобным сплетням».

После этого Фитин и Журавлев действительно махнули на Кобулова рукой, прислав к нему заместителем опытного разведчика Короткова, на которого замкнули всю ценную агентуру.

А тем временем отношения Кобулова и Лицеиста становились более доверительными. В приступе собственной важности Кобулов рассказал Лицеисту, что все доклады он лично направляет Сталину и Молотову. Поэтому Гитлер рассматривал Кобулова в качестве канала для передачи дезинформации Сталину и лично занимался вопросами и материалами, предназначавшимися для передачи Кобулову. Практика была такой: Риббентроп готовил эти материалы, затем докладывал их Гитлеру и только с его санкции материалы передавались Лицеисту, который и доставлял их Кобулову. Гитлер через Берлинкса пытался убедить Сталина, что летом 1941 года он будет проводить операцию «Морской лев». Смысл операции состоял в том, что германские войска должны форсировать Ла-Манш, высадиться между Дувром и Портсмутом в составе сорока дивизий, а затем наступать, с целью отрезать Лондон от остальной части Англии. Фронт предполагалось растянуть от Фолкстона до Богнора. Карты операции и планы, которые передавал Берлинкс, были очень убедительны и незамедлительно оказывались на столе у Сталина.

В начале 1941 года в Москве произошли большие перемены. Сталин решил разукрупнить НКВД, к тому времени превратившееся в гигантского монстра. 3 февраля НКВД разделили на два наркомата. В НКГБ, который возглавил Всеволод Меркулов, вошли разведка и контрразведка, секретно-политическое управление, следственная часть. Берии остались милиция, пожарные, пограничники и ГУЛАГ. Вот только Лаврентий Павлович подстраховался и назначил заместителем Меркулова своего самого доверенного человека – Богдана Кобулова. Он же курировал разведку. Богдан Кобулов, получая шифровки от брата, давал им ход, докладывая Сталину и Берии через голову Меркулова и Фитина.

В апреле разведка получила сведения от Вилли Лемана о том, что Лицеист работает на Германию и поставляет советской разведке дезинформацию. Богдан Кобулов, выгораживая брата, поставил под сомнения сведения Лемана.

А в это время Леман давал особо ценную информацию. Среди материалов, добытых им, было большое число документов, свидетельствующих о том, что Германия начала подготовку к войне против СССР. Он передал много документов о позиционных районах строительства укреплений вдоль границы с СССР, о действиях абвера на советском направлении, сведения о контингенте и деятельности школ по подготовке разведчиков для заброса в СССР. 5 апреля 1941 года Леман сообщил о намеченном вторжении войск Германии в Югославию.

Это были сведения чрезвычайной важности. Чтобы реабилитировать Лемана, собралась группа в составе Зарубина, Рыбкиной и Волгина. Опытнейший разведчик Василий Зарубин в свое время был оператором Вилли Лемана, работая с ним в Берлине.

После возвращения из-за границы его и группу других разведчиков Берия обвинил в сотрудничестве с гестапо. Формально так и было, в Германии Зарубин сотрудничал с Леманом, который был кадровым сотрудником гестапо. Впрочем, репрессии обошли Зарубина стороной.

Группа стала работать с польским шпионом по фамилии Сосновский. Несмотря на то что его психологически сломали и он с трудом поддавался гипнозу, работать с ним было интересно. Никита много узнал о работе польских и немецких спецслужб. Сосновский считался одним из лучших разведчиков Второго разведотдела польского генерального штаба, которого Красная армия выпустила из польской тюрьмы. Контрразведчики выяснили его биографию и перевезли в Москву.

У него была типичная внешность разведчика-вербовщика. Высокий рост, спортивное телосложение, аристократическая внешность, безупречные светские манеры. Все это сочетание на женщин действовало безотказно. Сосновский много лет жил и работал в Берлине. Великосветский образ жизни позволил ему быть принятым в аристократическом обществе Германии. Он жил на широкую ногу, устраивал шикарные приемы. В самом Берлине и окрестностях столицы у него имелось нескольких вилл, три автомобиля, собственная конюшня.

Самым главным его достоянием была агентура, приобретенная им во многих ведомствах Германии. Шифровальщик Генштаба, машинистка из личной канцелярии Розенберга, свои люди в Главном управлении имперской безопасности – РСХА, в абвере. Его любовницами были жены крупных чиновников. Вообще его агентура за редким исключением состояла из женщин.

Разгульный образ жизни не вписывался в германский климат военного времени. Сосновский стал сильно выделяться на общем фоне. Его делом занялся лично Гиммлер, устроив «медовую ловушку». Четвертое управление имперской безопасности и лично начальник гестапо Генрих Мюллер разработали план разоблачения всех завербованных агентов. В один, совсем не прекрасный для Сосновского, день во время очередного бала работники гестапо окружили виллу и заключили его в тюрьму.