Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

— Ну и что, что мышь? Зато злобная, тёмная, да ещё и некромант впридачу. Который, к слову, уже умеет поднимать мертвецов. Значит так, будет цепляться — сразу ко мне. Ясно?

Она кивнула. И только рот открыла, я решила, что телячьих нежностей на сегодня хватит.

— Учи давай, — указала я глазами на «Строение человеческого тела». — Клиент плохого целителя — потенциальный клиент некроманта, — подняла я назидательно палец и ткнулась носом в свою «Классификацию нежити».

— Тааак, мои умненькие и сообразительные студенты, — пританцовывал магистр Дорк, шагая в сторону опустевшего полигона, где некогда обитало угроханное вашей покорной слугой умертвие. — У нас большая радость. Просто огромная.

Мы его радости не разделяли, уже осознавая: то, что в радость куратору, головняк для нас. Свежи в памяти были упокоение умертвий и поднятие трупов… Ну и косяки… По крайней мере, вот я свои помнила преотличненько.

Кстати, я выяснила, чем было при жизни то жуткое страшилище, что я так неосмотрительно лишила хоть какого подобающего вида. Ничем хорошим. Некая разновидность болотного пса. И, как оказалось, после смерти оно, можно сказать, безобидное. По крайней мере, при жизни — обидное. Ну вот очень обидное. Бррр…

— Я что-то уже не очень уверен, что после сегодняшней пары мы останемся живы и здоровы, — проворчал Алек, пнув какой-то камень, что живенько запрыгал по траве.

— Зато сразу видно будет, кто не открывал учебник по «Заклинаниям и обрядам», — уже привычно наставительно и со знанием дела заметил Фаул.

— Да иди ты… — буркнул Алек. — Можно подумать, что ты только то и делаешь, что заклинания зубришь.

— Ну… по крайней мере, у меня ещё не было проблем с их применением, в отличие от некоторых, — припомнил Фаул Алеку последнюю пару по некромантии.

Это ту, где мы древний труп поднимали.

Весело было. Всем, кроме Алека, когда он перепутал заклинание поднятия с… вообще чёрт знает каким, и трупик вместо того, чтобы спокойно подняться, начал выделывать какие-то замысловатые кульбиты, а после вообще обниматься с Алеком. Это всё под дикий ржач студентов и, что совсем не удивительно, куратора. Ну и его едкие комментарии. М-да…

— Вот, если умный такой, первым пойдёшь… выполнять практическое задание, — подал голос Сиг.

— Я бы и не против, — не стал отпираться Фаул. — Но увы… у нас же Бирм всегда практическое занятие открывает. Традиция, так сказать. Видимо, Дорк и правда к ней неровно дышит.

О, да!!! Ровно или неровно дышит Дорк, я, конечно, не в курсе, но то, что мне это боком вылазит — факт.

— Ну, мои родные, сегодня у нас по учебному плану — полное подчинение нежити, — блестел свежеотлитым злотником Дорк.

— Так вроде как нет больше подходящей нежити, — с непередаваемой надеждой в голосе сказал Воден.

— И не мечтайте! — улыбнулся куратор. — Кто ищет, тот всегда найдёт.

Проблемы на свою… в общем, неважно.

— К тому же магистр Волен, осознав всю степень нанесённого студенткой Бирм ущерба, любезно предоставил нам новое учебное пособие.

Магистр сделал какие-то манипуляции руками, которых мы, то ли к счастью, то ли к несчастью, ещё не учили. Что-то пробубнил себе под нос. И вуаля. На полигон из некогда принадлежащего навеки мной упокоенному умертвию склепа вылез… Кто бы вы думали? Хук.

Я расплылась в такой улыбке, словно старого друга встретила. Или того больше, родного брата.

— Вот смотрю на тебя Бирм, и не понимаю, то ли у тебя такое рвение к учёбе появилось, то ли ты сейчас представила, как мне будешь мстить, — задумчиво сказал куратор.

— За что это?

— За то, что ты сейчас нам всем продемонстрируешь, как ты выучила домашнее задание.

— Опять я?

— Не опять, а снова. К тому же у тебя до противного довольный вид, что бросает некоторую тень на мою репутацию, — протянул магистр. — Давай-давай, Бирм. Не задерживай желающих. Видишь, одногруппники твои с каким нетерпением топчутся. Ждут-не дождутся, когда ж их очередь придёт.

На что вышеназванные энтузиасты как-то нервно засопели. Все, кроме Фаула. Он-то как раз горел нетерпением, как глаза Хука — голодом.

— Привет! — вышла я на полигон и остановилась в шаге от умертвия. — Попал ты, Хук. Прям, как я, попал, — посочувствовала я ему, на что он вывалил синий язык, подбежал ко мне и подставил голову.

А говорят, умертвия — безмозглые…

Я уже как-то привычно почесала его за ухом. На что за спиной застонал куратор.

— Нет, Бирм, вот умеешь ты испортить, к чертям собачим, даже самый увлекательный практикум, — расстроился магистр Дорк. — Вылезай оттуда. Смотреть противно, — поморщился куратор и окинул взглядом оживившуюся группу. — Вот — Колем сейчас из штанов выпрыгнет от нетерпения. Давай, Колем. Покажи этому дохлику, кто в склепе хозяин.

На арене всё те же. Сиг спокойно посмотрел на меня, на Хука, видимо, решил, что не всё так страшно, как могло показаться на первый взгляд, и поплёлся практиковаться. И спустя минуту…

— Мать твою… — разливалось бальзамом на моё самолюбие созерцание того, что бывает со слишком самоуверенным некромантом.

Это меня Хук, можно так сказать, любит. А ты, дорогой Сиг, бегай-бегай. Не всё же мне одной круги по полигону нарезать.

— Давно хотела тебе сказать, Абрахам, — пробубнила я, накрывшись с головой одеялом в комнате студенческого общежития. — Ты — эгоистичная, самоуверенная скотина.

— Мда… — раздалось спустя какое-то время по ту сторону экстренной связи. — Потрясающее и, главное, весьма обнадёживающее вступление. С чего тебя так осенило?

— Да меня давно уже осенило. Всё сказать тебе забывала.

— Даже не знаю, что тебе на это ответить… — задумчиво протянул магистр.

— Лучше молчи, — посоветовала я магу и тут же передумала. — Нет. Вот скажи, кем нужно быть, чтобы заключить в медальон душу человека, даже не представляя, как её оттуда выудить потом? Ты ж её любил вроде… Знаешь, лучше у тебя во врагах числиться, чем в друзьях. Оно как-то спокойнее.

— Кэт, ты забываешься… — попробовал оборвать меня Абрахам.

Получилось. Наверное.

— Ладно, — решила я не заострять внимания на моральном облике своего работодателя. У самой с этим самым обликом не очень-то всё гладко и красиво. — Теперь по делу.

— Я весь внимание, — хмыкнул магистр.

— Очень на это надеюсь, — решила поехидничать я. — Так. Ты, магистр Абрахам Волен, или не всё мне рассказываешь, или просто полуслепой.

— Это ещё с какой радости? — решил для приличия возмутиться Волен.

— С какой радости молчишь — не знаю, а вот если второй вариант… То это уж извини. Может, оттого, что работаешь много, может, наследственность плохая… Это тебе лучше, впрочем, знать.

По ту сторону экстренной связи как-то возмущённо засопели. Да так возмущённо, что мне сразу живенько представилось, чем лично мне это возмущение аукнуться может.