Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

И всё же для верности решила раз десятый за последние сутки переспросить магистра, не желает ли он составить мне компанию на прогулке в места обитания отбросов общества.

Я попеременно коснулась серёжек.

— Магистр, ты там где?

— Я здесь на работе.

— Слушай, мне одной как-то не очень хочется в Квартал Наслаждений соваться, — в который раз напомнила я ему, что девушка, а значит, существо слабое, склонное к панике и малодушию.

— Ну, давай завтра вместе сходим…

— Не-а! Так не пойдёт. Кровь из носу сегодня нужно.

— Тогда будь добра не истерить и вести себя, как и положено уважающей себя воровке.

— Ну, Абрахам, если меня пришьют, мой неспокойный призрак будет мстить тебе очень и очень долго.

— Я некромант, между прочим, — хмыкнул магистр тёмной магии и спец по кровавым ритуалам.

— А я кем там стану? А… личем. Из чего следует…

— Что у Дорка наконец появится новое, а главное, очень редкое учебное пособие.

— Гад.

— Я или Дорк?

— Оба гады, — отключила я связь и глубоко вдохнула, поднимаясь с лавочки напротив ворот моей Академии.

Путь до Квартала Неземных Наслаждений показался мне ну каким-то уж очень коротким. Даже несмотря на то, что круг давала через Квартал Ремесленников и плелась, словно старая кляча на скотобойню. Тьма!

В дом Рыжей Амалы постучалась только после того, как убедилась, что вроде никто не пасёт.

Открыли не сразу. А когда Амала в проёме появилась, я даже без «Здрасьте!» ввалилась в дом и хлопнула дверью. Даже сама замком щёлкнула.

— Ты, смотрю, Шустрая, задёргалась наконец, — хмыкнула Амала, сегодня одетая для разнообразия в платье.

— Тут не задёргаешься… — вздохнула я и расселась на том же диване.

В доме Рыжей не изменилось за неделю ровным счётом ничего. Только чашек на столике добавилось. Да появился запашок чего-то давно прокисшего.

— И правильно, — похвалила меня Амала. — За тебя Гори пять десятков золотом даёт. За дохлую. За живую вдвое больше. Ты теперь в Горвихе самый лакомый куш, так сказать. Гордись собой.

Я поморщилась. Сомнительный повод для гордости. Хотя… не каждый день узнаёшь, что за тебя такие деньжищи дают. Впрочем, рассуждать о ценности моей скромной особы как-то настроения не было.

— Маг где? — спросила я.

— Подождёшь пять минут. Занят Сноули, — и как-то нервно покосилась на загаженные мухами антикварные настенные часы.

— Зови давай. У меня каждая минута на счету, — чувствуя, что дело поворачивается ко мне не самым удачным местом, рыкнула я. — Между прочим, золотом с ним рассчитываюсь, а не медяками.

Амала фыркнула, но почесала уведомлять Сноули о моём прибытии.

Не нравилась мне её медлительность. Вот вообще не нравилась. И вообще — с душком нехорошим дело было.

Сноули нарисовался спустя ещё пять минут. На стол хлопнулось нечто напоминающее монету из красного золота с периодически пробегающими по ней синеватыми отблесками. Да-а-а… Раньше мне такое было не по карману.

— За качество отвечаю, — буркнул Маг и сел на стул напротив меня. — Прикладываешь к двери, и оно замкнёт и заглушит все защитные заклинания. На всё про всё у тебя будет минут десять. Если маг, накладывающий заклинания, хороший, то и того меньше.

— А ничё получше не нашлось? — решила я повозмущаться.

— Не нравится — собралась и свалила отсюда. От тебя и так вечно одни проблемы.

— Это какие же? — отсчитывала я остаток оплаты и заныкала тут же в кошеле маготмычки.

— Люди Полумесяца у меня побывали.

— И? — тут же напряглась я.

— Ну и ничего. Мне до ваших разборок нет никакого дела.

Ну да. В этом весь Сноули Маг. Всегда в курсе всего, но никогда нигде не засвечивается и ни во что не влезает.

Тук-тук. Постучались в дверь. Амала открыла так быстро, что я дёрнуться не успела. А вот осознать, что тут мне и всё — очень даже.

В дом Рыжей ввалились пара головорезов и… чёрт, вот даже не удивилась, Ловас. Стоит, как ни в чём не бывало. Лыбится. Тварь. А было время, когда мне этот белокурый, синеглазый и весёлый паренек нравился. М-да… очень уж давно было.

— Здрасьте! — квакнула я, понимая, что не зря мне чуйка сигнализировала, и подпрыгнула на месте, уже думая, куда бежать.

Конечно же, рыпнулась в сторону окна. Но, увы, не слишком-то и быстро. В спину прилетело нечто тяжелое и твёрдое, свалив с ног. Воздух вылетел из лёгких, а в глазах потемнело. Вот дрянь…

— Шустрая Кэт, с тобой хочет говорить Гори Полумесяц, — прогудел один из амбалов Гори, цапнув меня за волосы и поставив на ноги.

Ловас в этот момент опустил в загребущие ручки Рыжей Амалы звякнувший кошель. Я бросила короткий взгляд на Мага. Морщится, губы поджимает, а молчит. Это ж Амала. Любовь всей его жизни. Сука жадная. Выживу — вернусь и всё припомню.

Я резко дёрнулась и получила под дых. Да так, что едва рассвет в глазах заниматься стал, и тут же всё… опять закат. Но на то, чтобы коснуться серёжек, меня хватило.

— Занят я, Кэт. Или ты с первого раза не понимаешь?

— А Полумесяц сам ко мне с визитом не мог явиться? Мне как-то недосуг по Висельникам шататься, — тут же то ли простонала, то ли прохрипела я. — Дел по горло.

— Ничё, Кэт, — встрял Ловас, — у тебя совсем скоро дел вообще не останется. Кроме как червей кормить.

— Ты где? — напряженно спросили по ту сторону экстренной связи.

Ну как тебе объяснить, магистр Абрахам Волен? В полной ж… жутких кошмаров ситуации.

— Вставай. Гори заждался тебя, Шустрая, — буркнул держащий меня за волосы головорез.

— И ты думаешь, что я сейчас побегу до нижних трущоб? После вашего-то приветствия. Да мне хоть бы до Вислы доковылять.

— Держись, Кэт. Я скоро, — пообещал магистр.

А куда я денусь?

— Доковыляешь, — успокоил меня Ловас. — Если что, дотянем, — ухмыльнулся он, подошёл близко так, что меня обдало вонищей свежайшего перегара, снял с пояса кошель и сорвал серёжки. Боли я уже не чувствовала, только как по шее потекло нечто горячее. Тварь. Уши порвал.

Я криво улыбнулась.

— Ты, Ловас, смотрю, на повышение пошёл. То у Сэма шестерил, теперь у самого Гори.

За эти вполне справедливые слова я вполне закономерно получила по морде.

Мрррак… Подзабыла я что-то, как наши приласкать умеют.

Почему-то вспомнилось, как впервые меня облаготельствовали ласками за рвение и энтузиазм.

В тот день как-то не шло дело. Мне едва сравнялось восемь, и базарная площадь только открыла для меня свои объятья. В срезанных мной кошелях оказались исключительно медяки. А значит, оставаться мне по обещанию Сэма без ужина, завтрака, а после и обеда. Что меня, вечно голодную, угнетало и подстегивало к решительным действиям. Действия эти направились в сторону одного господина. С виду небедного и благородного.