Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

— Не знаю, откуда ты узнала о том, что зелье разработала Сильвия, — холодным надменным тоном изрекла Эльвизия, — но если ты откроешь свой рот, я сделаю твою жизнь невыносимой. Поверь — я могу.

Страшно хотелось спросить, сколько за новшество деньжат в кармашках магистрессы осело. Так и вертелся вопросик на языке. Но я решительно его прикусила.

— Я вас поняла, магистр Олем, — кивнула я. — Но и вы будьте осторожны, слухи — страшная вещь. Они порождают сомнения. А сомнения побуждают искать правду.

Сжавшиеся в одну линию губы стали мне ответом.

— Знала бы, что ты за тварь, оставила бы подыхать, — прошипела магистресса.

— Боюсь, подохнуть бы мне всё равно не дали. Всё же Абрахам очень трепетно относиться к моей персоне, — победно оскалилась я. — Всего доброго, магистр Олем. И… спасибо за лекцию.

Всё. Размазала Эльвизию по рингу, как задохлика малолетнего. И с самым гордым видом удалилась из аудитории, оставив её травиться собственным же ядом.

На выходе, к моему удивлению, столкнулась с Алеком. Стоял, стенку подпирал рядом с дверью.

— Нехорошо подслушивать, — буркнула я, направляясь в сторону столовой.

Мои слова пропустили мимо ушей, отклеились от стены и зашагали рядом. Молча. Это ещё что за… но промолчала. Идёт — пусть идёт.

И всё же взгляд нет-нет да и съезжал на странно ведущего себя одногруппничка. Спросить, какой упырь его укусил, не решалась. А он своё повышенное внимание не комментировал. Меня это пусть не бесило, но настораживало.

Не выдержала я тогда, когда Алек, плюнув на привычную компанию одногруппников, плюхнулся за наш с Милвеной стол.

— Слушай, ты что, поспорил с кем-то? — спросила я, чуть не скрипя зубами.

— Нет! — коротко ответил он, наяривая картошку с отбивной.

Милвена заинтересовано смотрела то на Алека, то на меня. И загадочно улыбалась, видимо, придумывая себе историю в духе несовершеннолетних дурочек-аристократок — о больших и светлых чувствах.

— А что тогда? Дорк приставил? — не унималась я, тоже решив, что все вопросы лучше решаются на полный желудок, и закинула в рот картофелинку.

— Нет! — и в этот раз не отличился многословием Алек.

Я прожевала картошку, задумчиво постучала пальцами по столу, а после резко нагнулась в его сторону. И запустила пальцы в короткие чёрные волосы.

— Знаешь, а ты мне тоже с первого дня понравился, — улыбнулась я, копируя придыхание профессионалок из Квартала Неземных Наслаждений и старательно изображая нечто, по моему мнению, напоминающее безграничную любовь.

Алек подавился и уставился на меня. Весь его вид кричал: «Ты вообще тронулась или притворяешься?!»

А меня уже несло. Я провела ладонью по его плечу, коснулась гладко выбритой щеки. Заглянула прямо в карие глаза, полные не то недоумения, не то ужаса.

— Ты даже не представляешь, как сложно было бороться с чувствами. Я не раз думала сама сказать, но ты был так далёк и неприступен…

— Бирм… — ошарашено прервал меня Алек. — Ты… ты… ты это брось!

— Как же я могу. Это же чувства. Да и ты, судя по твоему поведению, ко мне не равнодушен…

Милвена на этих словах мечтательно вздохнула и возвела очи к растрескавшемуся потолку, словно оттуда на неё могло свалиться благословение Единого. Да конечно. Кроме штукатурки и пыли в глаза на тебя ничего с потолка не падает. Непреложная истина Горвиха.

— Всё, хватит! — осознал всю степень попадалова одногруппник.

— Так с какой радости ты за мной таскаешься, как упырь за девственницей? — уже нормальным тоном спросила я, убирая руку и всю свою любовь отдавая картошке и мясу.

— Потом, — расслабился он и выдавил нечто отдалённо напоминающее улыбку. — Ну ты и…

— Да, я такая, — согласилась я с не озвученным, но явно нелицеприятным эпитетом.

Алек покачал головой и вернулся к уминанию обеда. Милвена разочарованно вздохнула и поджала губы.

Кажется, подобный исход ей одной был не по душе.

Эх, комнатные аристократки. Начитаются чёрт-те чего… и ничему их жизнь не учит. Как говорила моя мамка, женщина от природы умная, опытная и осторожная: «Любовь — это глубокое заблуждение человека, что ты кому-то нужен за просто так. А за просто так даже муха на кучу дерьма не сядет». И поскольку опытным путём было доказано, что мамка моя никогда не ошибалась, сомнений в справедливости этих слов у меня не возникало.

— Итак. Я вся внимание, — буркнула я, плюхнувшись на скамейку.

Та оказалась не мокрой — после недавнего дождя, но достаточно сырой и холодной. Потому тут же поднялась и поморщилась.

Студенты первого курса в составе двух боевиков, рыжего и блондинистого с рожей настоящего аристократа, то есть словно уксуса с утра напился, одного стихийника, теряющегося на фоне плечистых боевиков, и одного некроманта, которого в принципе можно было бы спутать и с боевиком, кабы не бледность и чёрные аки смоль волосы, оценили мой манёвр и синхронно поморщились. Та да. Сама в неописуемом восторге.

— Сыро как-то тут болтать, — озвучила я свои мысли, и в доказательство моим словам с ветки сорвалась приличная и весьма холодная капля и плюхнулась на макушку рыжего боевика.

— Давайте тогда ко мне, — предложил он, задрав голову и оценивая перспективу стояния именно здесь.

— Лучше тогда ко мне, — буркнул Алек.

А мне было как-то всё равно, лишь бы тепло и сухо. Потому и вставила:

— Решите по пути, — и первой двинулась в сторону мужской общаги.

Та была метрах в десяти от женской. И ничем особым не отличалась. Такая же серая, хмурая и убогая. Да и внутри тоже особой разницы я не заметила.

А вот в комнате, таки Алека, разница проглядывалась. С той же моей. Пусто и безлико как-то. Словно он тут не жил, а просто ночевал. Никаких тебе удобств и излишеств. Ну разве что бутылка красного на книжной полке и стакан.

Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась на кровать, занимая немногочисленные сидячие места с удобствами.

Боевики заняли стулья. Стихийник, паренёк щуплый и долговязый, стыдливо мялся у двери, пока Алек гостеприимно не буркнул:

— Сядь уже. Не топчись, как дебютантка на королевском балу.

О как аристократия заворачивает! Но стихийник плюхнулся со мной рядом и отчаянно покраснел до самых корней волос.

— Значит, так… — потер ладонями колени рыжий.

— Меня зовут… — подсказала я.

Рыжий вскинул бровь и стукнул себя ладонью по лбу. Отчего приобрел вид весьма забавный и даже дураческий.

— Ну да. Я Эвер, это, — ткнул он пальцем в блондинчика с кислой рожей, — Ревель. А он, — мотнул он головой в сторону стихийника, — Асмар.

— Можно без титулов, — вставил кислый.

— Кэт, — усмехнулась я. — Можно не кланяться.

Рыжий рассмеялся и стукнул кулаком в плечо своего одногруппника.