Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

— Это был вопрос риторический, — сказал Абрахам, временно откладывая мои терзания. — Ты теорию знаешь, хвалю и горжусь тобой. Вот и давай не будешь забывать азы и усложнять работу некроманта.

И я даже не успела рта открыть, как он прочитал заклинание и активировал пентаграмму.

— Чтоб на тебя блохи напали… — от души пожелала я магистру Абрахаму, чувствуя, что не готова. Не так! Я просто ВООБЩЕ не готова к… и если что-то пойдёт не так, то…

Внутри пентаграммы замерцал голубоватый свет, и спустя секунду в самом её центре стояла она — Сонеа Удачливая, самая опытная и талантливая воровка и самая непревзойдённая мошенница Квартала Семи Висельников. Самая красивая женщина Объединённых Королевств. Самая… самая. Ну и мать моя по совместительству.

Где-то такая, какой я её помнила — невысокая, с большими синими глазами и тонкими губами, с кучерявыми, цвета тёмного дерева, волосами, забранными в хвост… Где-то не такая — то есть немного прозрачная, не такая яркая, словно нарисованная в пастельных тонах. Но это мелочи. Главное то, что Сонеа Удачливая была точно такая, какой я хотела её запомнить — с дерзкой улыбкой на губах и хитринкой во взгляде. Немного растерянная, словно её разбудили и велели бежать. И вот она вроде и прибежала куда сказали, да только теперь понять бы, зачем. Её не тронуло время, а смерть, казалось, была даже к лицу. По крайней мере, теперь ей не нужны белила и пудра, чтобы достичь на лице того аристократического цвета дорогого фарфора. И так бледна.

Ну и с одеждой экономия. Теперь только плетёный из крапивной нитки балахон, в котором её вешали, на всё посмертие…

Как-то так же, похоже, выглядела сейчас и я. Может, не такая прозрачная, но однозначно такая же растерянная.

Почему-то захотелось ущипнуть себя. Было какое-то ощущение нереальности происходящего. Или ущипнуть лучше Абрахама? Себя жалко.

А что? Так оно как-то быстро и ни черта неправдоподобно происходило, что нормальный человек свихнётся. А я себя пока считала именно нормальным человеком. Несмотря на все старания окружающих меня человеков убедить меня в обратном. И всё равно — стоило встретиться глазами с матерью, как сердце предательски подскочило комом к горлу, внутренности завязались узлом, а на глаза навернулись те самые предательские слёзы, которые я так старательно прятала даже от себя. Получалось не ахти. Особенно в последнее время, но старалась честно. Вот даже кулаки сжала так, что пальцы судорогой свело.

М-да. Как бы себя ни убеждала, что смирилась с тем, что её нет, сколько бы ни корчила из себя сильную и безразличную, себе и ей врать я не могла. Мне не хватало матери. Не хватало её колючего взгляда, немного хриплого от табака голоса, резких, часто нервных объятий. Не хватало её напряжённых, плавных, как у дикого зверя, движений.

— Так и будешь стоять столбом? — спросил Абрахам, чем привёл меня в некое подобие движения. Если прыжок на месте с перепугу можно так назвать. — И держи себя в руках, будь добра. Давай, Кэт, не спи на ходу.

Выспишься с вами всеми. Я скоро вообще спать с открытыми глазами научусь. Можно подумать, я его просила устраивать эту тёплую… ну или не очень тёплую родственную встречу.

Сам он вроде ничего и не делал. Стоял, скрестив руки на груди, и внимательно, да что там… чересчур внимательно смотрел на призрак. Только это и выдавало в нём то самое состояние, что Дорк называет «полная концентрация на потоках силы». Ну и мелкий бисер капель пота на лбу.

С другой стороны, моим заданием было держать себя в руках. Держу. Хорошо так держу. Ну, я так думала, что хорошо. Даже слезла со стула и сделала шаг вперёд, поближе к рисунку пентаграммы.

— Здрасте! — ляпнула я, ничего лучше не придумав.

Мать хмыкнула и упёрла руки в бока, склонив голову к плечу. Сие нехитрое движение открыло широкую полоску чёрного синяка от петли на шее, и я вздрогнула, отвела взгляд. Есть ещё в мире то, на что я просто не могу смотреть, оказывается.

— Вляпалась-таки, — сказала мать и я вздрогнула от неожиданности. Её голос был другим. Не тем, что я помнила (а может, это уже память того… не та совсем, что в годы молодые). С каким-то подвыванием, с которым гудит ветер в сточной трубе. Даже мурашки по спине поползли. И я буквально заставила себя снова на неё посмотреть. — Так и знала, что сунешь голову куда-то. Вся в мать, — улыбнулась она и тут же сурово сдвинула брови. — Это кто? — мотнула она головой в сторону Абрахама.

— Н-нек-к-к-кромант, — прохрипела я в ответ, чувствуя себя снова той маленькой семилетней девочкой, которой от самой удивительной в мире женщины доставалось в равной степени тумаков, поучений, любви и ласки.

— Это я поняла. Тебе он кто?

Кто-кто… И правда, кто? Друг? Покровитель? Работодатель? Как-то всё не то. Всё же нужно было подготовиться.

— Человек, которому небезразлична судьба твоей дочери, — ответил за меня Абрахам. — Кэт, давай быстро и по сути. Я ж не всесильный. И вообще, у меня ещё куча дел.

Куча у него. А выкрутился как… может, даже не соврал… почти. По крайней мере, говорил убедительно.

— Ага. Знаю я таких заботливых… — проворчала мать, но тут же умолкла, видимо припомнив, что собственно с некромантом нежити лучше не заедаться. Можно и развеяться, а не упокоиться. Абрахам её молчание понял правильно и улыбнулся своей коронной улыбкой голодного питона.

Мать ему ответила оскалом не хуже. Ага!!! Это тебе не маленьких обижать.

Ну да ладно. Слава Единому, не пришлось ничего выдумывать самой. Мать моя, кажется, в это не очень поверила. Я лично не поверила вообще. Ну, то такое…

— Ма, я вот что хотела у тебя спросить, — привлекая к себе внимание, отчаянно тушуясь и краснея, заговорила я собственно о том, что меня интересовало и ради чего, большей частью, и была затеяна вся эта возня. — Мой отец… кем он был?

Кажется, мать такого вопроса не ожидала. Но даже будучи призраком, она не растратила умения держать лицо. Даже при самом паршивом раскладе Сонеа Удачливая выходила сухой из воды и с улыбкой на губах, да ещё и с банком в кармане. Эта женщина действительно была легендой. Она заслуживала восхищения, с которым о ней говорили. Даже глаза Сэма загорались фанатичным, безумным огнем, когда он говорил о моей матери…

Интересно, она знает, что и его душа там, за Гранью? Известно ли ей, какой была наша с Лиской жизнь после того, как она ушла. После того как позволила себя взять… и казнить.

— Не надо, Кэт. Живи себе спокойно… не ищи его, потому как ничего хорошего не найдёшь, — сказала она с несвойственной ей мягкостью.

Но мне отступать уже было некуда. Да и вряд ли ещё будет возможность поговорить с матерью.

— Мне нужно знать… Он маг?

Призрак задумчиво молчал, разглядывая то меня, то Абрахама. А после жутко, как умеют только привидения, рассмеялся.