Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

Послышался плеск. За не особо широкой спиной некроманта происходящее видно было не очень. Но чтобы подойти поближе, мне пришлось собраться с духом. Да и то, любопытство подтолкнуло. Потому что жуть как интересно было, чего это он удумал.

И всё же ближе, чем на шаг, я не смогла заставить себя приблизиться.

— А теперь иди, — мягко, но как-то так зловеще сказал Рикар. Это именно тот тон, согласно с которым ты, когда тебя им посылают, предпочитаешь всё же пойти, нежели выяснять «за что?» или «по какому праву?»

Женщина оказалась не любительницей испытывать судьбу и смылась, прикрыв за собой плотно дверь.

Рикар тяжело вздохнул, словно собирался ворочать с места на место Дийвенские скалы, и опустил ребёнка в воду. Той оказалось ровно столько, что покрывала младенца полностью. По её поверхности тут же поползли алые ниточки ещё не загустевшей крови.

Меня замутило. Комок горькой желчи подступил к горлу. И желание свалить отсюда подальше приобрело навязчивый характер.

— Ну… Единый, помоги… — выдохнул некромант, и мир стал серым в мгновение ока.

И вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Вокруг Рикара клубилась та самая тьма. Чёрная и густая. Маленькая, словно горошина, душа младенца в это самое мгновение коснулась нитей внезапно образовавшейся прорехи в мир за Гранью и растворилась в радужной паутине.

— Ч-чёрт! — процедил некромант, сжав кулаки так, что его злость стала почти осязаемой.

Но в этот момент он оглянулся на мать, что так и сидела на кровати, комкая простыню и напряжённо кусая губы. Несколько мгновений он просто смотрел на неё, но после, видимо, что-то решив, снял с пальца серебряный перстень с огромным чёрным камнем.

— О Единый… На что мы только ни готовы ради любви… — сказал он завертевшейся вокруг таза тьме.

После этих слов он протянул над тазом руку и маленьким ножом, похожим на те, что выдавали в Академии, полоснул себя по запястью.

А дальше всё было как в дурном сне.

Кровь тонкой струйкой текла в таз, окрашивая воду в красный. Странно, что именно кровь не утратила цвет в этом междумирье. Хотя странно ли?

Тьма росла, подпитываемая словами заклинания. Заполняла собой помещение. Отрезала некроманта от всего остального мира.

Я сделала шаг вперёд. И зря. Потому как в этот момент над столиком, казалось, взорвалась звезда, ослепив меня голубым светом.

— Ты всё же не выдержал нашей разлуки? Или совесть замучила? — спросил голубой силуэт.

— Подумал и решил дать тебе шанс, Кэтрина.

— Правда? Как мило с твоей стороны. Но я не просила тебя. Меня вполне устраивало положение узницы кольца. Есть время подумать о вечном. К тому же именно ты меня туда поселил. Или я что-то путаю?

— Я не спрашивал тебя.

С этими словами некромант стал читать другое заклинание.

Тьма снова осмелела. Поднялась, захлестнула душу и буквально втиснула её в маленькое тельце, что лежало под водой.

Стало так темно, что казалось — даже дышала я сгустками тьмы. Хотя у меня были сомнения насчёт того, дышала ли я вообще.

Всё изменилось в мгновение ока.

Снова вернулись краски. Звуки. Запахи. Комната снова стала той, что была до ритуала.

Рикар буквально выхватил ребёнка из воды и уложил на постель.

— Давай. Ты сильная девочка, — уговаривал он малышку, положив ладони с длинными тонкими пальцами на тельце.

И правда, мгновение спустя малышка закашлялась, а после и слабо, но уверенно запищала.

Мать, до этого боявшаяся даже пошевелиться, словно вынырнула из-под воды, судорожно вдохнула и разрыдалась, беря ребёнка на руки.

Никогда её такой не видела. Слова благодарности перемежались всхлипами. Руки дрожали, прижимая ребёнка к груди.

— Назови её Кэтриной, — сказал некромант, поднимая с кресла свои вещи и, не оглядываясь, вышел из комнаты вон.

А меня снова захлестнула та самая тьма.

Представление для одной девицы закончилось.

Занавес.

*******

Тьма отступала нехотя, медленно, клочьями. Скользила вдоль тела и сворачивалась кольцами у ног, подобно змее… цеплялась тонкими жгутами за одежду, облизывая сжатые в кулаки руки.

Меня качало, словно только что я ступила на берег после долгого плаванья и ещё не привыкла к твёрдой земле или опрокинула в себя одним махом полбутылки ядрёного инейского рома. Меня тошнило от того, что я увидела, узнала, и кружилась голова от осознания того, сколько ещё предстояло узнать. Моя голова отказывалась соображать и раскалывалась на части, а сознание просто не желало принимать то, что видели глаза.

Чудище сидело на том единственном стуле, который был весомой частью скудной обстановочки подземелья-лаборатории Абрахама Волена, и разглядывало свои чёрные когти с самым сосредоточенным видом, щуря зелёные огоньки глаз. Выглядело оно расслабленно, словно ему было глубоко плевать на моё мнение о произошедшем много лет тому назад событии, когда мать моя потеряла свою настоящую дочь, а некий некромант решил поиграть в Единого.

— Что, всё? — удивилось ОНО. — А тогда мне казалось, что прошла целая вечность.

Как бы глупо это ни прозвучало, но мне только что показалось точно так же. Всё это не укладывалось в моей голове, отчего та возмущалась барабанной дробью в висках и отказывалась соображать.

Я покачнулась и, поняв, что на ногах долго не устою, просто хлопнулась на каменный пол рядом с обморочным Абрахамом, который в себя приходить всё ещё никак не собирался. Пол был холодным и, кажется, не очень-то сухим, но мне в тот момент было абсолютно плевать. В целях самоуспокоения, я зачем-то положила голову Волена себе на колени и запустила пальцы в белые волосы. Пока он не в курсе, можно позволить себе некоторые маленькие вольности. Это каким-то необъяснимым образом успокаивало.

Как бы это странно ни звучало, но тень эта меня больше не пугала, всё же почти что жизнь мне вернул. Почти отец родной. Страшнее было грохнуться и рассадить себе что-нибудь архиважное.

Конечно, то, что этот типчик и тот некромант — одна особа, факт непроверенный. Но что-то мне подсказывало, что так оно и есть.

— Что-то вроде того… — наконец раскошелилась я на ответ. — Кстати, можно, буду звать тебя Рикар? Кажется, раньше мы обходились без формальностей. Да? Вот и чудненько, — заключила, не очень-то заботясь о том, что Рикар не успевает, да и не очень-то и спешит вставить хоть слово. — Так кто она такая? Твоя жена? Любовница? Отвергнувшая твои притязания невеста? За какую-такую провинность господин некромант упаковал молодую женщину в перстенёчек? — спросила я, рассеянно поглаживая Абрахама по волосам.

Жутко хотелось пить. Нет. Хотелось выпить. Желательно чего-то такого, от чего у меня случится внезапный провал в памяти, и я забуду всё, как страшный сон. Проснусь утром — или когда получится, с жутким похмельем, выпью кувшин воды и снова лягу спать. А в следующий свой подъём просто посмеюсь над своим больным воображением.