Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

— У Рэндела всегда была какая-то болезненная тяга к изобразительному искусству. Одним словом, артефактор.

Я ожидала увидеть кого угодно. Даже чёрта без рогов, но только не премьер-министра Ивеса Лиреля, облокотившегося на косяк. Тень скрывала выражение его лица даже от меня.

— У всех свои недостатки, — пожала я плечами с самым спокойным видом. Куда уже деваться, раз попалась? Не помогли мне свечки в Храме. — Кто-то ворует артефакты с душами…

— А кто-то их создаёт. Ты похожа на свою мать. Я ведь не ошибся, ты дочь Сонеи?

«А значит, и моя», — так и просилось на язык, и всё же он этого не сказал. Правильно, потому как его дочери не было в живых. Уже семнадцать с лишним лет как.

— Ты натолкнул магистра на мысль завладеть артефактом?

Министр поморщился.

— Его ни на что наталкивать не нужно было. Всё, что касается артефактов — сводит его с ума.

— Зачем тебе? Хотя стой. Дай угадаю. Распри внутри магистрата? Пока маги грызутся между собой, ты делаешь, что душа желает, оставаясь единственным голосом в ушах короля. Я права?

Лирель напрягся.

— Что она тебе рассказала? — хрипло и как-то зловеще спросил он.

— Много чего. Например, то, что Кэтрина Ролден, осуждённая за убийство твоего сына и… — здесь я сделала театральную паузу и выдохнула, — моего брата, — ложь, но мне бы зубы ему как-то заговорить. Может, повезёт и он не сдаст меня страже. Всё ж одна кровь, — на деле не была виновна…

— Была! — рявкнул министр, подлетев ко мне так быстро, что я даже не успела отбежать, увеличить расстояние между нами до безопасного. — Она была виновна уже потому, что была некромантом.

О, да! Преступление века просто.

— Ты же сам в это не веришь… правда? Или, может, это ты сам своего сына…

Договорить мне не дали. А прервали мое словоизлияние такой тяжелой оплеухой, что в глазах потемнело. Поплыли красные пятна, раздался протяжный звон в ушах. Да что ж меня разрисовывают все, кому не лень-то? И какого чёрта меня не выносит в Тень, когда того требует ситуация? Всё всегда невпопад. Дальше был ещё удар с ноги в живот, и ещё один по многострадальным рёбрам. И мне было уже далеко не до того, что там случилось с его сыном. Вот тебе и родная кровь.

— Его там не должно было быть! Он оказался там случайно! — плевался эмоциями Лирель.

Кружатся пары на паркете под лёгкую песню скрипки. Пахнет вишней и белым шампанским. Высокий темноглазый парень в светлом костюме протягивает руку, подвинув другого, брюнета в синем. И краем глаза я замечаю испуг в глазах того другого.

— Я могу пригласить столь дивное создание?

Рикар, неизменно в чёрном, кивает.

— Почему бы и нет?

Ох, ты ж… только этого мне не хватало.

— Если бы я знал… — досадовал Ивес Лирель.

Голова кружится. Пахнет страхом. В глазах плывёт. Молодой парень в светлом костюме падает на колени. Грязь подворотни тут же впитывается в светлую ткань его брюк. Верзила из тех, что обычно на подхвате любого уважающего себя туза, запрокидывает его голову. Один росчерк — и из открывшейся на шее раны брызжет в стороны кровь.

Обрывки воспоминаний — такие короткие, но такие яркие — вышибли воздух из лёгких сильнее, чем щедрые ласки министра.

— Это должен был быть не он… — со свистом выдавила я, силясь подняться на четвереньки. — Тот брюнет. Он хоть знал, на что подписался?

Ответом мне была тишина. Долгие мгновения, за которое я всё же смогла собраться и хотя бы сесть.

— Откуда? — всё же выдавил ошарашенный министр.

— Вспомнилось случайно. Как один верзила… вскрыв

ал глотку твоему сыночку в подворотне. Один вопрос… а кто изображал ритуал потом? Ах, да. Рэндел. Всё для науки? Спасём бедную Кэт из лап палача и принесем её в жертву науке.

— Не может быть…

— Ой как может. Правда, Единый любит тёмные шуточки? Может, он тоже немного некромант?

— Правда-правда, студентка Бирм, — ворвался в нашу милую беседу третий. — А говорят, невозможно совместить юность и опыт… проще простого.

— Магистр Рэндел… — нужно было подняться, хоть посмотреть своей смерти в глаза, но сил не было. — Вас кошмары не мучают по ночам?

Я всё же смогла сесть так, что бы видеть их обоих.

Министр Лирель стоял истуканом и не мог оторвать глаз от старичка Рэндела.

— Да, Ивес. Это был я. С самого начала я. Ты ведь даже не догадывался, даже верил, что это сделала юная Ролден. Хотя нет, ты хотел обвинить её. Но-но, не дергайся! — короткое слово. Активатор. И министр лежит на полу, хватаясь за горло. — Почему-то все всегда недооценивают артефакторов. Как-то это несправедливо, не считаешь? Министерство… магистрат… все вы пользуетесь плодами кропотливого труда артефакторов. И что? Даже «спасибо» не всегда от вас дождёшься…

— Что с Абрахамом? — выдавила я, чувствуя, как пустота в груди заполняется могильным холодом.

Рэндел подошёл ко мне, склонился:

— Наверное, скоро будет здесь. Эль умеет отвлекать внимание. У неё это всегда получалось хорошо. Тогда с Сольвом… Признаюсь тебе, мне было немного жаль Сильвию. Всё же она не виновата, что в неё влюбился некромант. Интересно, он настолько же тебя любит, как любил Сильвию? Мне кажется, что тебя он любит по-настоящему. Это уже не юношеское увлечение, — сухие холодные пальцы коснулись моего лица, а после колье на шее. — Прекрасное вместилище для души. Гораздо лучше, чем тот перстень или медальон. Я так расстроился, узнав, что Рикар испортил своё произведение искусства. Но сегодня всё исправится.

Я не успела ни понять, что он говорил, ни осознать, что собирается сделать.

Лезвие ножа вошло в грудь быстро. Резко. Чуть ниже сердца, разрывая тело и болью затуманивая сознание. Хотелось вскрикнуть, но рот наполнился солоноватой густой кровью, а тело парализовала просто адская боль.

— Ничего, Кэт. Скоро всё закончится.

И вот только теперь мир начал сереть. А вместе с этим отступила, не исчезла, а просто притупилась боль.

— А ты… мне… не верил… — пробулькала я сгустку тьмы с зелёными огнями глаз.

Рикар смолчал. Смолчала и тьма, буквально выплюнувшая в реальный мир нечто совершенно не похожее на моего брата. Ссохшееся, мумифицированное тело, завёрнутое в чёрный плащ с широким капюшоном. Остались нетронутыми только глаза и руки. И ещё память, которую он сохранил только благодаря тому, что всё это время оставался в Тени.

И меня вынесло следом за ним. Вернулась и разрывающая внутренности боль.

Тут же вспомнились его слова о том, что если долго там шататься, можно умереть. Кажется, он знал, о чём говорил.

Дорк бы отдал обе руки, чтобы заиметь в свою коллекцию редкой нежити настоящего взрослого лича… может, ему это даже удастся. Жаль, я этого не узнаю.

Взвыла сирена. Прошло всего-навсего десять минут? Так мало. Кажется, с минуты на минуту здесь будут все, кому не лень бежать.