Анна Дашевская - Мессере Джованни, ваш кот слишком умён!..

— По каким? Простите, мессере, но это может оказаться важным.

— Ну, хорошо, хотел сократить повествование, — Лоренцо промочил горло глотком вина и продолжил рассказ. — Лодовико Бучеллаи стал предателем. Во время войны между Лацием и Спаньей в 1246 году он перешёл на сторону спанского короля. Фамилия была вычеркнута из числа жителей города, семью выслали — а в неё входило, между прочим, сто двадцать четыре человека! Книга Бучеллаи была сожжена на площади Сан-Мартино, и именно тогда стало ясно, что жизнь главы семейства напрямую связана с состоянием этой кипы пергамента. Лодовико умер через два месяца после сожжения книги, и даже личный лекарь спанского короля, великий Абу ибн Аббас, ничего не смог сделать. В семье Пальери лет триста назад перестали рождаться мальчики. Ты будешь смеяться, Джованни, но у них даже собаки и лошади появлялись только женского пола. Семья пробовала принимать в род тех, кто женился на девушках Пальери, но управление книгой таким образом не передавалось. Когда умер последний кровный потомок рода, книга истлела. Корнелиус Фиданго попросту разорился, вынужден был продать всё, включая дом, башню и землю, и уехал с женой и детьми в Новый свет. Герб перевернули, и книга превратилась в прах. Далее… Последний из Каминере, Джузеппе, был бездетен, как и его сёстры; семья была небольшая, всего около пятнадцати человек. После смерти главы рода кто-то из них уехал, кажется, в Галлию… не помню, прости. В общем, нет ныне никого, носящего это имя.

— А что сталось с их книгой? — спросил Довертон.

— Джузеппе, умирая, вызвал к себе моего прадеда и отдал ему книгу на хранение, под клятву. Её положили в стазисный ларь, до сего момента не появился никто, кто предъявил бы права на имя Каминере. Башни у них не было. Кто у нас ещё остался?

— Моццано, — откликнулся Винченцо. — Если хочешь, эту историю расскажу я.

— Да уж, пожалуйста, у меня горло пересохло уже от разговоров! — и Лоренцо Арригони с видимым удовольствием откинулся на спинку кресла, допивая вино.

— Так вот, семья Моццано исчезла совсем недавно, — взял в свои руки повествование младший представитель рода. — Мне, по-моему, было десять, когда умер старый Филиппо, последний в роду, и на башне перевернули герб.

— Кстати, а что происходит с башней прекратившегося рода? — спросил Джон.

— Начинает ветшать, камни выпадают, плющ их растаскивает. Лет двадцать — двадцать пять, и в один прекрасный день жители Лукки обнаруживают на её месте пустырь, — ответил Лоренцо.

— Если хочешь, завтра дойдём до бывшего Каза Моццано, посмотришь, как это выглядит, — Винченцо глотнул вина, обмакнул в мёд кусочек твёрдого острого сыра и забросил его в рот. — Так вот, это было проклятие.

— Что, и Служба магбезопасности так и прошла мимо? — Довертон удивлённо поднял бровь.

— Нет, конечно. Приезжали твои коллеги из Фиренцы, расследовали обстоятельства, только арестовывать было уже некого, проклятие было посмертным. Вообще, не сбивай меня. Дай я расскажу по порядку, а то ты не оценишь мрачной красоты истории.

— Вот никогда не находил никакой прелести в проклятиях, — буркнул бритвальдец. — У нас это считается тяжким преступлением.

— Так вот, Моццано были небольшой семьей. Филиппо, его жена и четверо их детей с внуками, несколько племянников — всего чуть больше двадцати человек. И, если уж на то пошло, то они одни из немногих в Лации никогда не роднились с иными расами. Проклятие словил старший сын, Филиберто, и словил заслуженно. Женатый человек, с детьми и внуками, мало того, что силой взял девушку из семьи арендаторов, её звали Сильвия Даррето, так ещё и посмеялся над её матерью, пришедшей требовать справедливости.

— Какая уж тут справедливость, в таком деле, — еле слышно откликнулся помрачневший Лоренцо.

— Сильвия оказалась беременна и умерла родами, ребенка спасти тоже не удалось. Они жили далеко от города, маг-медик не успел вовремя… Синьора Даррето покончила с собой, прокляв Филиберто и всю его кровную родню — и они стали умирать. Кто-то попал в аварию на экипаже, кто-то утонул во вдруг разлившейся Серкио; потом всех членов семьи накрыла эпидемия — всего-навсего инфлюэнца, но от неё в три дня умирали и взрослые, и дети. За полгода в Каза Моццано остались только двое, Филиппо и его старший сын. Виновник неприятностей повесился на собственных подтяжках, его отец умер от старости, книга рассыпалась в прах. Всё, fine della storia.

Тишина повисла в кабинете, будто тени умерших участников печальной истории витали над вином и сыром. Нарушил молчание Неро, прыгнувший с улицы на подоконник и коротко мяукнувший. Довертон очнулся от размышлений:

— Благодарю вас, мессере Лоренцо. Теперь у меня есть, что обдумать. Не знаю, имеет ли всё рассказанное какое-то отношение к расследуемому делу, но информация лишней не бывает. Значит, неделю назад в Лукке было тридцать главных семей и тридцать книг?

— На данный момент семей тридцать, но это может измениться через три месяца, поскольку никому не известна судьба Камиллеро Гуиниджи. Если до конца года не появится он или его потомок, могущий доказать происхождение, род будет признан пресекшимся. А книги… в наличии их двадцать шесть, как тебе хорошо известно.

— Последний вопрос, мессере, и я освобожу вас от своего присутствия. Как ещё книга влияет на главу семьи? Мы уже поняли, что при её уничтожении стремительно наступает старение.

— Да… Ну, есть обратная сторона медали — книга поддерживает всех членов семьи. Здоровье телесное и душевное, поддержка щитов, охранный периметр дома и башни. Ну и, разумеется, информация о том, что с кем происходит.

— Кстати, насчёт информации — а нельзя было просто заглянуть в книгу Гуиниджи и узнать, что произошло с Камиллеро?

Тут Винсент расхохотался, не сдерживаясь.

— Дорогой мой, так ведь кроме главы рода и его наследников там попросту никто ничего не увидит!

ГЛАВА 9

— Не отвечает, — с досадой сказал Винченцо, отключая коммуникатор. — Уже третий вызов проигнорировал, сукин кот!

— Поосторожнее насчёт котов, — усмехнулся Довертон. — Радуйся, что Неро на прогулке и не слышал, как ты без почтения поминаешь кошачий род.

— Слушай, кстати, а расскажи мне, что это ты вдруг сделался котовладельцем?

— И опять ошибка! Мы компаньоны, никакого владения. Я обеспечиваю место жительства, пропитание и интересную работу, а Неро вносит свой посильный вклад помощью в расследованиях.

— Ага, ещё скажи, что он умеет говорить!

— Ну… — Джон задумчиво почесал нос и взглянул на подоконник. — Скажем так, я умею его понимать. И он меня. А история нашего знакомства… Месяцев восемь назад мне пришлось поехать в Зелёный Эрин по довольно серьёзному делу.