Уна Харт - Троллий пик [litres]

Томас сверкнул самоуверенной улыбкой:

– Можешь не беспокоиться.

– Сколько тебе тогда было?

Улыбка слегка потускнела, но не пропала окончательно.

– Послушай, – очень убедительно начал Томас, – дорога ровная, подъем не дольше часа. А вид оттуда красивый, сможешь сделать фото для «Инстаграма».

– Наконец я слышу голос разума, – усмехнулась Грейс.

Они свернули с шоссе и выехали на серпантин. Дорога закручивалась вдоль горы, будто змея без чешуи. Сверху нависали мрачные скалистые стены. Кое-где они образовывали уступы, и там росли невысокие деревца. Должно быть, по утрам туман здесь такой густой, что в паре метров ничего не видно.

«Осторожно! Крутые повороты», – предупреждала надпись. Томас сбросил скорость и съехал на стоянку на обочине, где не было больше ни одной машины. Грейс вышла из автомобиля вслед за ним.

– Сколько здесь градусов уклон? – спросила она.

Томас усмехнулся и стал снимать с крыши машины велосипеды, поднимая их легко, как если бы они совсем ничего не весили.

– Ты никогда раньше не ездила в горы на велосипеде, да? Уклон измеряют в процентах. Поначалу будет легко, вот увидишь. Только вблизи вершины придется немного пройти пешком.

Грейс только пожала плечами. Она всматривалась в нависающую над ними темную скальную стену и думала, что даже самый быстрый подъем не заставит ее забыть сегодняшнее приключение. Где-то под этой горой живут тролли. Интересно, Томас о них знает? Он ведь здесь вырос. Должен был слышать какие-то истории, сказки, слухи…

Она оседлала велосипед. Глядя, как Томас натягивает перчатки, вспомнила о своей шапке, достала ее из кармана и натянула на голову.

– А с другой стороны горы есть дорога?

– Да, там тоже серпантин, – кивнул Томас. – Но чтобы перевалить через гору таким путем на велосипеде, придется крутить педали часов шесть. Я так делал в детстве. Тут было не очень-то много других развлечений, вот и отрывались, как могли.

Томас не обманул – подъем начался легче, чем Грейс ожидала, несмотря на холодный ветер, щиплющий щеки. Уклон был небольшой, и они быстро набирали высоту, огибая холм по спирали. Томас ехал, чуть привстав в седле, держась плечом к плечу с Грейс. Справа текла припорошенная снегом горная стена. Слева бежал лес, уходя все дальше вниз.

Вскоре уклон стал круче, пришлось сбросить скорость. Томас молчал, Грейс тоже не хотелось разговаривать. Она чувствовала, как тело разогревается, как энергия движения изгоняет из ее головы воспоминания о безумной ночи вместе с мыслями о потерянной матери.

Деревья слева остались далеко внизу, там же чернело шоссе. Серпантин стал у́же, а ограждение вдоль него – как будто меньше. Ее нагнал Томас, смеясь:

– А ты быстрая! А говорила, никогда раньше не ездила в горах… Не торопись так, за нами же никто не гонится. Еще несколько витков, и придется спешиться.

Сходить с велосипеда Грейс совсем не хотелось, но пришлось послушаться Томаса – в конце концов, он-то здесь бывал раньше. Отсюда уже виднелся въезд в туннель далеко внизу. Сверкали огни автомобилей: красные с одной стороны и желтые – с другой, как река с двойным течением.

Только сейчас Грейс пришло в голову, что Вивиан ни разу не ездила в Ландсби через туннель. Странно, ведь его построили специально, чтобы сократить путь между городами. Связано ли это как-то с троллями?

– Все, – окликнул ее Томас, – слезаем и идем пешком. Тут недалеко. Только смотри внимательно под ноги.

На обочине был установлен знак: «Осторожно! Возможен сход камней». На дороге и вправду попадались обломки, так что приходилось смотреть в оба, чтобы не проткнуть колесо острым камнем. Грейс никогда до этого не боялась высоты, но, глядя вниз, почувствовала, как закружилась голова. Она предпочла бы катить велосипед ближе к скале, а не к обрыву, но просить Томаса поменяться постеснялась. Лицо горело от ветра, ноги устали. Сил говорить не было, да и тяжело было на холоде – изо рта облачками вылетал пар. Вокруг было пугающе тихо, только шуршали велосипедные шины и стрекотали спицы колес.

– Далеко еще?

– Тебе уже скучно? – хмыкнул Томас. – Или ты боишься высоты?

Грейс пожала плечами:

– Вроде нет.

– Когда я был ребенком и заезжал сюда один, то всегда приходилось спешить. Если зазеваешься и проторчишь наверху до темноты, велосипед приходилось катить вниз всю дорогу. В сумерки тут было гораздо темнее.

– Почему?

– В те времена на серпантине еще не было фонарей. Но мне нравилось сюда подниматься даже в темноте. Хотелось побыть одному.

Грейс подумала, что у нее не было такого места в детстве, да и нужды в нем не было. Ее вполне устраивал их балкон на верхнем этаже, откуда была видна почти половина города. Ни темноты, ни тишины, внизу огни и шум машин. Ты сидишь, прижавшись спиной к двери, ведущей в квартиру, и растворяешься в городских звуках, которые не дают тебе чувствовать себя потерянной. Грейс никогда не мечтала о жизни вдали от мегаполиса. Интересно, каково было Лоре расти здесь? А Тому?

– Ты учился в той одной-единственной школе рядом с церковью? – вдруг спросила Грейс, припомнив, что и ей предстоит туда отправиться. Тролли или нет, аттестат получать все равно придется.

Томас ответил не сразу. Чем выше они поднимались, тем сильнее дул ветер, так что приходилось идти, широко расставив ноги, как на корабле во время качки.

– Я не учился в школе, – сказал он наконец. – У меня была гиперконтролирующая мать, а я часто болел, так что был на домашнем обучении. А говорят, только над единственными детьми в семье трясутся.

– Так у тебя есть братья и сестры? – Грейс тысячу раз пыталась представить себе, какой была бы ее жизнь, будь у нее сестра. Поладили бы они? Делились бы одеждой, кидали друг другу ссылки с приколами или музыкой? Или, наоборот, терпеть бы друг друга не могли и вечно воевали из-за того, кто взял чьи шмотки?

– Две сестры. Я с обеими не очень ладил.

– Они считали тебя избалованным? – предположила Грейс.

Томас глянул на нее удивленно и даже остановился на минутку.

– С чего ты так решила? – он как будто обиделся. Грейс поняла, что попала в точку.

– Раз над одним ребенком мама тряслась, значит, другим доставалось меньше внимания, – объяснила она. – Просто логика.

Томас нахмурился и ничего не ответил. Странно было видеть, как такая мелочь выводит взрослого человека из себя.

– Мы приехали! – сказал ее спутник неожиданно радостно. Быстро же у него меняется настроение… Грейс достала из кармана куртки мобильник. Томас не соврал: на подъем ушло чуть больше часа. Батарея была почти разряжена, меньше пяти процентов оставалось, а это означало, что выключиться телефон мог в любой момент.

Вслед за Томасом она преодолела последний поворот и оказалась на небольшой круглой площадке. Дорога огибала ее и уходила дальше вниз по другой стороне горы.