Екатерина Лесина - Ловец бабочек

- Где?

- Здесь, - он был странен.

Длинная юбка с запахом. Расшитая бисером рубаха, на которой в рисунок вплелась алая нить, и казалось, что шили эту рубаху кровью. Меховая накидка. Бронзовые браслеты и бронзовое же ожерелье. А вот говорил хельвар чисто.

Руки его, худые, с непропорционально вытянутыми запястьями, с пальцами слишком тонкими – такие не перепутаешь с человеческими – были стянуты наручниками, но и те гляделись причудливым украшением. Мало ли.

Седые волосы, заплетенные в тонкие косицы.

Перья.

Слишком чуждый. Слишком…

- Тебе плохо, - он глядел на Катарину спокойно, - потому что серого много. Когда много, плохо. Ярко быть должно.

- Как ярко?

Харольд устроился в углу. Он редко проводил допросы сам, однако тут случай особый.

- Так, - задержанный поднял руки над головой, и браслеты его родовые соскользнули до самых локтей.

- Вы знаете, за что вас задержали? – спросила Катарина, хотя показалось, что вся серость допросной вдруг отступила.

И стены-то болотно-зеленые.

Потолок – белый.

А на полу расплылись солнечные зайчики… какие, к Хельму, да простит он богохульство, зайчики, если здесь и солнца-то нет. Откуда ему в подвале взяться? Единственным источником света – лампа-колба под крышей. Слишком яркая, чтобы свет ее был комфортен. Но висит, покачивается.

- За красоту.

Хальвар улыбался. Как-то так… что хотелось улыбнуться в ответ.

- Это вы убили ту девушку?

- Я сделал ее красивой, - спокойно ответил он. – Слишком быстро… раз и все… была и нет… а я сделал красивой… лил воду… нельзя просто взять и лить воду… у льда есть душа.

Он говорил это совершенно серьезно.

- Вам знакома эта девушка, - Катарина подвинула снимок.

- Бабочка.

- Вы ее убили?

- Красивая, - хальвар все еще улыбался. – Такая красивая… легкая… он сказал, что надо сохранить. И воду лил… неправильную воду. Я сказал. А он сказал, сделай правильную. Будет красиво…

…он так и твердил, про воду и солнце.

…и был безумен, однозначно, и кажется, это Харольда лишь радовало.

- Видишь, - сказал он позже, - все объяснимо.

- Нет.

- Что не так? – начальство соизволило нахмуриться. – Он убил эту… как ее… и признался.

Признанием этот болезненный лепет можно было считать с большою натяжкой.

- У него нашли вещи потерпевшей, - Харольд говорил с ней, как с маленькой, и это стоило ему немалых нервов. Он злился.

И злость сгущалась.

Черная.

В узком коридорчике, освещенном парой хилых ламп, эта злость казалась ощутимой, осязаемой. Еще немного и поднимется пыльным облаком, обнимет Катарину да и задавит.

- Нож, которым была убита девушка…

…дорогой нож. Трехгранный клинок, узкая длинная рукоять, украшенная лозой. Нож не из тех, которые просто так не купить. Откуда он у хальвара взялся? И почему на ноже не нашли отпечатков?

И сам он, лишь глянув на это оружие, отшатнулся.

- Темное… - голос его перешел на шепот. – Чернота, чернота… краски красит… чернота мажет… не глажет… маятно, маятно…

И резко наклонившись, дунул на клинок.

…плюнул.

…и черная поверхность пошла вдруг мелкой рябью, а после застыла. К счастью, видимых изменений не произошло, а то бы получила она за испорченную улику. Забыла, что у хальваров своя магия.

- Чего тебе еще надобно? – Харольд позволил себе нахмурится.

- Она ушла с работы… сказала напарнице, что на важную встречу…

- И что?

- У нее был роман с кем-то… напарница уверена, что этот, с кем роман, женатым был, поэтому и просил в тайне хранить отношения. А с хальваром…

…с хальваром такая, какой была потерпевшая, в жизни бы не связалась.

Девочка-бабочка.

Прозрачная.

Невинная с виду… но напарница говорила о ней зло, с пренебрежением… и ненавидела беззубой женской ненавистью, которая только и оставляет, что вялую надежду: однажды она, соперница, ошибется…

- …она была из числа тех женщин… понимаете, - Катарина сложила салфетку вчетверо, - которые ищут успешного мужчину. Сирота. Она вышла замуж за учителя. А потом развелась, через год буквально. И так быстро, что… у нас не приняты разводы.

- Нигде не приняты разводы, - пожал плечами князь, - но иногда развод и вправду лучший выход, если не единственный…

…это он о своей матушке говорит?

- Я нашла ее мужа. Он сильно пил… и сказал, что любит ее. Столько времени прошло, а он все равно любит, несмотря ни на что… и у нее имелся любовник. Покровитель. Женатый. Он и помог с разводом. Она надеялась, что тот женится, но… побоялся рисковать карьерой. Я так думаю. Или она нашла еще кого-то? Она использовала мужчин. И у сменщицы, как выяснилось, жениха отбила. На две недели всего. Поигралась и бросила. Ей простой наладчик ни к чему, а тот к невесте не захотел возвращаться… и та возненавидела Полунянскую.

Буфетчица продефелировала с подносом, груженым снедью, и князь проводил ее взглядом. Или не ее, но поднос? Он все еще голоден?

- Извините, - князь, кажется, несколько смутился. – У меня особенность организма такая… матушку это печалит. В обществе не принято есть слишком много, а я порой забываю о хорошем воспитании.

И подхватил последнее пирожное.

…может, его в столовую отвести? Там мясо будет, если, конечно, еще будет, время-то далеко не обеденное…

- Не обращайте внимания, - князь эту корзиночку ел медленно, со вкусом. – Вы рассказывайте, а то ведь любопытно. Значит, вы не поверили, что у этой девушки могли быть отношения с вашим…

- Хальваром. Да. Кто он по сути? Бродяга. Ни дома. Ни работы. Ни дохода… и где они моли встретиться? Как? Зачем? Допустим, он очаровал ее… про хальваров говорят, будто они на такое способны, но я, говоря по правде, не особо верю. Он много старше потерпевшей. Да и… где он ее убил? Он жил в парке, устроился под старым мостом. Среди его лохмотьев нашли и платье потерпевшей, и белье, и даже чулки шелковые, но… пальто где? Перчатки? Обувь? Она ведь не в платье ушла. Опять же, одежда эта была чистой. Ее убили ударом в сердце. Милосердно. Но все равно была бы кровь. Немного, но была бы, а одежда чистая… и дырки от удара нет.

Князь прикрыл глаза.

- Под мостом, говорите… под мостом зимой неудобно… и летом, к слову, тоже не удобно. Это так, пишут, что романтик, а на деле песок жесткий, камни там… еще муравьи… вы себе не представляете, как способны испоганить свидание обыкновенные муравьи.

Это он личным опытом поделился?

Прелестно.

Катарина представила, как ныне вечером в отчете пишет о глубокой нелюбви сиятельного князя к муравьям…

…но да, зимой.

Мороз ведь был. А у нее свидание под мостом. И не платоническое, когда двое за руки держатся. Этак себе все, что нужно и чего не нужно отморозить недолго.

- Думаю, вы правы, - князь повертел в руках махонькую ложечку. – Она встретила мужчину… своего, скажем, мужчину… довольно статусного, чтобы счесть его годною добычей. Или хотя бы свободного. С возрастом подобные особы становятся менее разборчивы… как бы там ни было, она ушла к нему на свидание.