Вера Чиркова - Кокетка [litres]

– Вы очень умны и скромны, графиня аш Феррез, – прикладывая руку к груди, учтиво поклонился маркиз Твигерн, делая вид, будто не замечает скрытого за приветливыми улыбками интереса, с каким изучают его прелестные незнакомки.

Лэни сверяла свои личные впечатления с изученными в монастыре портретами и находила, что ни один из них не передавал всего обаяния, какое исходило от этого мужчины среднего роста и лет. Его светло-карие глаза смотрели на собеседников с умной насмешливостью, лицо выражало мягкое, доброжелательное участие, и казалось, это вернулся давно забытый старинный друг.

– Прекратите, – холодно сказала вдруг низким и глубоким голосом молчаливая фрейлина, и в тот же миг Арвельда словно окатили ушатом воды.

Невероятную смесь чувств всколыхнул в герцоге этот незабываемый голос, тепло узнавания, острую горечь обиды, запоздалое понимание неслучайности давних событий и вмиг проснувшуюся надежду. А ещё твёрдую уверенность, что в этот раз он никому не позволит решать за себя.

А мгновенно переставшая улыбаться тихоня на замечание Тэльяны отреагировала неожиданным образом.

– Именно поэтому вы лично ездите уговаривать тех, кто не желает подчиняться правилам этикета? – неприязненно глянув на маркиза, осведомилась Лэни с холодной колкостью.

– Позвольте нам присесть? – Фиренс Твигерн произнёс свою просьбу с кротостью, не дающей никакой возможности отыскать хоть сколько-нибудь вескую причину ему отказать.

Впрочем, как раз отказывать Лэни и не желала. Словно спрашивая разрешения, оглянулась на брата и на миг опустила ресницы, надеясь, что ему будет достаточно такого намёка.

– Разумеется, присаживайтесь, Фиренс, – вежливо произнёс герцог, – и тётушку вашу устраивайте. Вам вина или сока?

– Мы знакомы? – Усадив Китерию, маркиз обошёл стол и уселся напротив Лэни.

– Были когда-то, – невесело усмехнулся Арвельд и повернул голову к притихшей Тэльяне: – Тебе чего-нибудь налить?

Девушка чуть приподняла бровь в знак изумления такими решительными действиями, но снова промолчала, и герцог счёл это согласием. Налил лимонад, подал фрейлине и хмуро усмехнулся, обнаружив, что она не снимает перчаток. Так, стало быть, Тэльяна не забыла, какая у Арвельда хорошая память на голоса и мелкие детали, и теперь справедливо опасается, что, услышав её голос, герцог вспомнит значительно больше, чем знает его сестра.

Уже вспомнил, усмехнулся про себя герцог, но показывать этого до того момента, пока не появится возможность спокойно поговорить без спешки и посторонних, вовсе не намерен.

– До мятежа? – догадливо осведомился маркиз и, чуть прищурившись, в открытую оглядел собеседника. – Увы, не вспомню. Не будете ли так любезны подсказать? Хотя, возможно, тётушка…

Фиренс оглянулся на маркизу и, обнаружив, с каким потрясением обычно невозмутимая женщина рассматривает графиню, не сумел скрыть своё изумление.

– Тётушка!

– Святые духи, куда же я вчера смотрела… – расстроенно выдохнула та, торопливо нашарила в кармане платок и принялась вытирать глаза и нос, – вылитая же матушка! Простите меня, Лэрнелия… но я должна вас спросить, где она?

– Матушки нет уже два года, – тихо ответила Лэни и тоже достала платочек. Эта женщина радовалась и переживала так искренне, что девушка не сумела сдержать невольных слёз.

– Горе-то какое… а ведь я её оплакала намного раньше… говорили…

– Я знаю всё, что говорили, – печально кивнула Лэни и взглянула на брата: – Арви, налей маркизе немного вина, ей нужно успокоиться.

– Арви? – задумался маркиз, глядя, как молодой мужчина с руками воина ловко подаёт его тётушке бокал с напитком. – Неужели герцог Арвельд аш Адерский?!

– Немного не так, – поправил Арвельд. – Просто Адерский. Герцогом аш Адерским остаётся Геверт.

– Так вот где граф нашёл себе жену! – начал распутывать клубок интересующих его вопросов маркиз. – Но куда тогда пропала Ритола ле Сонди?

– Не имею представления, – хладнокровно солгала Лэни, хотя и в самом деле не знала, куда Олтерн посадил свою бывшую шпионку. – Я её видела всего один раз, когда она отчего-то решила объявить моего мужа своим. Он тогда находился в замке Эфро, в комнатах целителей.

– Значит, нужно спрашивать про неё у Олтерна, – постановила маркиза. – Я тебе говорила, Фиренс, нужно мне обратиться к нему.

– А в чём дело? – заинтересовался Арвельд, ощутив, как на его ступню упорно давит туфелька сестры. – Возможно, мы вам поможем? Или Дагорд, он должен скоро вернуться.

– Дело в том, что она принудила меня дать клятву, – хмуро признался маркиз, – и мне бы не хотелось подводить женщину.

– Вы её не подведёте, я вас уверяю, – твёрдо заявил Арвельд, – если расскажете всё графу. Возможно, даже сумеете спасти от больших неприятностей. Я тоже не имею права рассказывать чужие тайны, но намекнуть, что её делом занимается сам Олтерн, по старой дружбе всё же могу.

– Спасибо. – Маркиз внимательно рассматривал сделавшую ему предупреждение фрейлину. – А эта госпожа, как я понимаю, герцогиня Адерская?

– Нет, – отрезала Тэльяна.

– Пока – нет, – чему-то усмехаясь, поправил её Арвельд. – Но это – между нами.

Фрейлина бросила на него быстрый хмурый взгляд и смолчала, а Лэни постаралась удержать на лице невозмутимое выражение. Её братец уж слишком решительно взялся за дело, возможно, придётся с ним побеседовать… хотя и не положено младшим сёстрам поучать старших братьев.

– А вот и Дагорд, – сидевшая вполоборота к двери графиня произнесла то, что почувствовала заранее, ещё в тот момент, когда Змей только вошёл в комнату.

Следом за ним шёл Наерс, и, по мере того как он продвигался по залу, говор становился тише, а улыбки гостей бледнее. Почему-то никто из них не желал, чтобы на нём задержался взгляд усталых глаз дознавателя. Лэни мысленно отправила поздравление матушке Тмирне, настоявшей на том, чтобы по дворцу бродили её воспитанницы, а не переодетые в слуг и гостей помощники старшего дознавателя. Она опять оказалась права, никто и не заподозрил, насколько улыбающиеся девушки могут быть опаснее целой толпы подозрительно-хмурых лакеев, в чьи ливреи вначале намеревались переодеть ищеек.

– Я вижу, вы тут не скучаете, любимая, – опускаясь в кресло рядом с женой, с едва заметным сарказмом отметил граф, и относилась его язвительность вовсе не к Лэни. Затем Змей вежливо, но с прохладцей поздоровался с маркизом: – Добрый день, Фиренс. Моё почтение, госпожа Китерия. Лэрнелия рассказывала, каким важным делом вы занимаетесь… Боюсь, после амнистии работы вам прибавится.

– А я боюсь, – нежно улыбаясь мужу, сообщила Лэни, – что у господина Наерса прибавится работы после рассказа маркиза. Известная вам Ритола доверила ему какие-то тайны и взяла клятву… но точнее он нам объяснять отказывается.