Илона Эндрюс - Магия ранит [litres]

Я сжала зубы.

– Дурные воспоминания? – осведомился Кэрран.

– Ты не представляешь, насколько, – тихо ответила я, затем до меня дошло, с кем говорю. – Но, вероятно, все же представляешь.

Встряхнула, точно мокрая собака, головой, отгоняя мысли. Тот случай оказался моим третьим заданием в гильдии. Мне только что исполнилось девятнадцать, и ночные кошмары были еще живы.

Бьюкенен удрал в лес, пока мы делали из бешеных люпусов кровавую кашу. Мы не поймали его.

Вот что хуже любого кошмара.

Вожак пристально смотрел на меня. Я уже открыла рот, чтобы спросить, почему он не разделался с тем гадом, но вспомнила, что Джексон Каунти запретил Стае вмешиваться.

Минуло шесть лет. Теперь бы они не осмелились.

Поскольку мой рот уже был открыт, я произнесла:

– А как к вам попал Дерек?

– Родители парня были баптистами-сепаратистами с юга. Он – старший сын, поэтому ему разрешили посещать школу. По крайней мере, некоторое время, пока папаша окончательно не ударился в религию. Дерек помнит, как во дворе горел костер из детских книжек. Доктор Сьюз, Морис Сендак… самые любимые авторы…

Я кивнула. Люди нередко «ударяются в религию». Половина захолустных городков – еще до того, как проповедники из «Проживи жизнь с Господом» облагодетельствовали их новой догмой.

Кэрран поскреб шею. Под рукавом рубашки перекатывались мускулы.

– Когда мальчишке стукнуло четырнадцать, семейство отправилось в какую-то глухомань на собрание верующих, и папаша притащил домой вирус Lyc-V, – Царь Зверей присел на пол рядом со мной. – Он не понимал, что это такое и как ему справиться с самим собой. Ему не хватило ума даже за помощью обратиться, он в несколько дней превратился в настоящего люпуса. Конечно, к тому моменту он уже заразил остальных. Мать, заболев, покончила с собой, оставив бешеного мужа с семью детьми. Пятеро из них – девочки.

Я с трудом сглотнула ком в горле.

– И как долго это продолжалось?

– Два года, – лицо его помрачнело. – Примерно через шесть месяцев они случайно убили ликантропа, и Дерек обнаружил у того в кармане «Кодекс», который вкупе с голодом сохранил ему разум.

– И как закончилась печальная история?

– Банально. Подросток сделался конкурентом в борьбе за самок, и отец попытался его убить. У мальчишки хорошая, стабильная звероформа.

Это боевая форма оборотней, существенно превышающая возможности и человека, и зверя. Обычно перевертыши в первом поколении в состоянии поддерживать ее лишь несколько секунд. Постепенно дело улучшается, но нужны годы проб и ошибок.

– Парень убил собственного отца?

– И сжег дом.

– А другие дети?

– Мертвы. Двое умерли от голода, трое – от папочкиной любви, последний погиб в пламени. Мы разгребли пожарище и похоронили останки, точнее, закопали кости.

– А теперь ты навязываешь Дерека мне. Зачем, Кэрран? Я не в состоянии нести за него ответственность. Я и за себя-то отвечаю с грехом пополам.

Презрение в его взгляде припечатало меня к полу.

– Дерек и сам справится. Я не терплю потери самоконтроля. Его часто проверяли, он не взбесился при запахе крови. На твоем месте я бы подумал о собственной шкуре.

– Ну, пока ты не на моем месте. – Я поднялась на ноги.

Пора. Мы вернулись в комнату. Кэрран сказал что-то Мэхону и удалился.

Ну а Мэхон приблизился ко мне:

– Я вас провожу. Дерек будет ждать нас у выхода.

– Пожалуйста, проследите, чтобы он принял душ. И не жалейте мыла. Не хватало еще, чтобы в Племени почуяли кровь или волка.

Оборотень повел меня другим путем. Лабиринт темных коридоров и ветвящихся туннелей закончился у деревянной двери.

Мужчина толкнул ее ладонью, и она открылась.

– Кэрран желает повидать вас напоследок.

В очередной комнате на простом металлическом столе под стеклянным колпаком, зачарованном консервирующими заклинаниями, лежала голова Сэма Бьюкенена.

«Бетси» не завелась. Механик-крыс (разумеется, оборотень) заглянул под капот и, буркнув что-то насчет генератора, кивнул на гараж.

Прежде чем уйти, я с грохотом открыла багажник: там было кое-что завернутое в промасленную кожу. Я развернула сверток. В лунном свете блеснули серебристые клинки.

– Ух ты! – воскликнул Дерек.

Мечи и мужчины.

Как говаривал отец, оставьте любого парня в комнате с мечом и манекеном, и даже самый миролюбивый рано или поздно искрошит последнего. Такова человеческая природа.

Да и волчонок – не исключение.

– Выбирай оружие.

– Любое? Какое захочу?

– Ага.

Он задумчиво обозрел мой арсенал. Я полагала, мальчишка выберет что-нибудь с листовидным лезвием, но он потянулся к «Бору». Что ж, неплохо, особенно для новичка: лезвие в тридцать два дюйма, ясеневая рукоять длиной чуть меньше восьми. Прямая стальная гарда с загнутыми вниз заостренными концами, солидных размеров стальное навершие.

Меч, как и прочее мое оружие, был отменно сбалансирован.

Дерек поднял клинок.

– А он легкий! Я однажды посещал оружейную выставку, там мечи были куда тяжелее.

– Есть железяки, которым придали форму клинка. То, что видел ты, являлось в лучшем случае сносной имитацией. Они красивые, тяжелые, но в бою ты будешь двигаться медленнее толстяка на пляже. Мой весит два фунта.

Дерек на пробу взмахнул мечом.

– Это моя рабочая лошадка, – продолжила я. – Он не сломается, вибрация при ударах не отдает в руку.

– Мне он нравится.

– Теперь он твой.

– Спасибо.

Я повесила на плечо армейскую сумку со всякими нужными вещами. Можно идти.

Дерек принюхался.

– Чую запах бензина.

– Правильно.

Не объяснять же ему, что ношу с собой жестянку с бензином на случай, если пролью собственную кровь.

Стая одолжила мне смирную кобылку по кличке Фрау. Конюх клялся и божился, что она, может, и не самая быстроногая, зато послушная и крепкая, точно скала Гибралтара. Пока у меня не было причин усомниться в его словах.

Мерин Дерека с превеликим удовольствием позволил Фрау идти вперед. Парнишка сидел в седле скованно, как наскоро обученный всадник, но не слишком доверяющий непарнокопытным.

Надо сказать, что некоторых оборотней, скачущих на лошадях, можно запросто перепутать с кентаврами. Дерек – явно не из их числа.

Минул почти час после того, как мы покинули крепость. Мы оба не проронили ни слова. Если мне придется с ним иметь дело, надо хотя бы научиться общаться. Я придержала Фрау и поехала рядом с Дереком. По пустынным улицам громко разносился цокот копыт.

– Почему предплечье? – спросил парень, глядя на мой ожог.

Обычай предполагал, что будет затронута кисть руки.

– У меня нет твоих способностей к регенерации. Пальцы нужны мне, чтобы держать саблю.

– Понял. Глупый вопрос, – Дерек отвернулся.