Виктория Шорикова - Дорога исчезнувших

– Мистер Джеймс, можно Вас спросить? – смущенно произнесла девушка. – Это немного странный вопрос, но все же.

– Конечно, спрашивай все, что захочешь.

– Мистер Джеймс, а почему мы сейчас с Вами разговариваем? Ведь, Вы же умерли, я сама была на Ваших похоронах, – с трудом проговорила она.

Мужчина с улыбкой взглянул на нее.

– Ну неужели ты не догадываешься? Ты же сама умерла, Мэдлин! Поэтому и пришла ко мне сюда. И от того я так удивился, что увидел тебя здесь так рано.

Девушка ошарашенно взглянула на него. Она конечно уже начала догадываться о чем-то подобном, но все-таки до конца предпочитала надеяться на лучшее.

– Как же так? Такого не может быть, я бы почувствовала, поняла, – растерянно произнесла Мэдлин.

– Возможно я не прав. Скорее всего, ты еще не умерла, но умираешь, потому что это что-то вроде промежуточного пункта. Почему бы тебе не остаться здесь со мной и другими, даже более близкими тебе людьми? Поверь, ты встретишь их здесь немало. И здесь очень спокойно, нет стольких проблем, все они остались там, в прошлом.

– Но я не могу! – девушка в ужасе попятилась назад. – У меня же столько незаконченных дел! Нельзя же все-таки допустить, чтобы наш мир был разрушен! Если есть хоть малейший, ничтожный шанс что-то исправить, я должна что-то сделать!

– Но ты же понимаешь, что взваливаешь на себя непосильную задачу, – покачал головой мужчина.

– И Джереми! Я не могу оставить его одного там! Я не представляю, как он в одиночку будет выживать в Междумирье. Я не могу остаться, поймите это! – взмолилась девушка так, словно лично от мистера Джеймса зависело, сможет она выжить или нет.

– Тогда попробуй уйти от сюда. Если тебе суждено вернуться, то ты сможешь это сделать, – просто ответил ее собеседник.

– Как уйти? – не поняла девушка.

– Вверх по улице. Если ты дойдешь до самого ее конца, то покинешь это место, и больше ничего другого делать не потребуется, – спокойно пояснил мужчина. – Только если все получится, не пожалей о своем решении. Мне здесь твое будущее видится более прозрачным и мне кажется, что впереди тебя ждет много неприятностей. А еще возможно мы больше никогда не увидимся, – туманно подытожил он.

Но Мэдлин сейчас не волновали такие долгосрочные перспективы, ей хотелось только одного – уйти из этого странного места. Она кивнула на прощание своему преподавателю и поспешила вперед.

Улица между тем немного преобразилась, произошло это за время их разговора. Закатное солнце окрасило все вокруг неестественно ярким багряно-красным цветом. И тени от всех предметов, людей и домов как-то странно удлинились. Даже для такого яркого заката это было чересчур. Люди, до этого занимавшиеся своими делами, теперь, позабыв обо всем, столпились вокруг Мэдлин живым коридором. Они никак ей не мешали, не задерживали, просто девушка шла мимо них, а они молча провожали ее взглядом. Чьи-то лица казались Мэдлин знакомыми, словно она где-то видела этих людей. Она невольно всматривалась в них, ожидая какой-то подвох.

А тени от предметов все удлинялись и удлинялись и в какой-то момент девушка вдруг поняла, что во всем городе не осталось ни людей, ни предметов, ни домов. Одно лишь яркое кроваво-красное солнце и тени. Мэдлин шла сквозь сплошной коридор черных прозрачных фигур, в окружении таких же теней домов и деревьев. Сейчас на всей этой улице одна лишь она была настоящей, не лишенной красок и жизни. Пока что была.

Почему именно тени? Мелькнула в ее голове какая-то странная мысль. Должно быть от того, что все мертвое оставляет после себя на земле лишь едва заметный след в воспоминаниях других людей, в старых документах или хронике прошлых лет. Ты видишь портрет давно умершего человека, можешь представить его образ, черты лица, но не можешь прикоснуться, почувствовать тепло. Потому что тени не дают тепла и не осязаемы на ощупь.

Мэдлин отчего-то совсем не было страшно. В глубине ее сознания затаилась твердая уверенность в том, что сама она еще слишком живая, чтобы остаться здесь. Ее время еще не наступило. Скорее она испытывала тоску и скорбь, видя этих призраков. Такое чувство испытывает человек, находящийся на кладбище. Впереди девушка вдруг увидела конец улицы. Это был конец в самом прямом смысле этого слова, дорога обрывалась, тени исчезали. И появлялась одна сплошная белая пустота.

Но прямо перед пересечением незримой границы тени, казавшиеся прежде обычными людьми, столпились с явным намерением не выпускать девушку из своего мертвого царства. Мэдлин остановилась в нерешительности, не зная, что ей делать. Попробовать прорваться сквозь них? Если это, конечно, возможно. Неожиданно взгляд девушки упал на ее бывшую ученицу. Она теперь также казалась тенью и была среди тех, кто не желал выпускать Мэдлин от сюда.

– Мэри, – обратилась она к девочке, вспомнив ее имя и стараясь говорить с ней так, словно она по-прежнему была живой. – Пропусти меня, пожалуйста, мне нужно вернуться домой в наш институт. Ты же помнишь, как я всегда ответственно относилась к своей работе и что я всегда любила своих учеников, старалась помогать им. Не могу же я сейчас оставить все на разрушение!

Мэдлин и сама не ожидала того, что тени заговорят с ней в ответ. Мэри тут же откликнулась на эти слова:

– О, мисс Хоуп, вы всегда были самой хорошей учительницей! Поэтому я и не хочу отпускать Вас! Останьтесь здесь со мной, здесь ужасно тоскливо и грустно, а с Вами будет намного веселее!

Мэри протянула к Мэдлин свою руку, и девушка невольно отпрянула назад, почувствовав, что ее словно окатило ледяной водой. А тени между тем окружили ее плотным кольцом, явно намереваясь оставить девушку здесь, чтобы скрасить свое мрачное существование. И в то же время незримая граница, отделяющая эту странную улицу от неизвестного источника белого света, словно стала немного дальше, как будто отодвигалась от Мэдлин, становясь более недосягаемой.

Девушка уже испугалась, что таким образом вынуждена будет остаться здесь и почувствовала отчаяние, не понимая, что же ей делать. Как вдруг от теней отделилась одна и подошла вплотную к Мэдлин. Девушка отпрянула, опасаясь, что та попытается ее схватить или напасть. Но ничего подобного не произошло. Призрак замер буквально в двух шагах от Мэдлин и она сумела разглядеть, на сколько это было возможно, его черты.

Это была женщина с приятными и тонкими чертами лица и длинными темными волосами. Глаза ее казались большими и светлыми, должно быть когда-то давно в другом мире они были красивого голубого оттенка, а сейчас утратили свой цвет. На лице женщины застыло хорошо различимое выражение тоски и тревоги. Она протянула к Мэдлин руку, но не коснулась ее, а заговорила: