Ричард Кэдри - Сэндмен Слим [litres]

Слово «эльфы» в его устах звучит как «пидоры».

– Наверное, ты имел в виду «некромантов»? – переспрашиваю я.

– А мне без разницы, Мерлин. Кучка престарелых «го€тов», играющих с «говорящей доской», через которую с ними якобы разговаривают привидения и феи. Или доморощенные Марты Стюарт [90], с их наборами для варки зелий «сделай сам».

– Если будешь продолжать о них злословить, то один из этих «эльфов» однажды превратит твои кишки в банановый пудинг. Или ты в это не веришь?

– Конечно же, верю. Я догадываюсь, что вы не только пьете абсент, но и кое-что можете. Но половина твоих Саб Роза – это просто выжившие из ума тусовщики. Другие наряжаются инквизиторами и устраивают заседания, на которых решают, как вы, эльфы, должны жить и вести себя с нормальными людьми. Все вы – либо наркоманы, либо члены родительского комитета с «волшебными палочками».

– В твоем описании они забавнее, чем я их помню.

– Готов поспорить, что они все без ума от тебя, парень. Ты что, не получал записку с советом не высовываться?

– Но если ты не Саб Роза, то что мне помешает убить тебя прямо сейчас?

Наконец Уэллс поворачивается и смотрит на меня неповторимым взглядом уроженца Эль-Пасо, будто пытаясь прожечь во мне дырку.

– Потому что, если я в тебя выстрелю, ты уже не сможешь вскочить и отрубить мне голову. То, что я не работаю на Саб Роза, не означает, что я считаю всех нелюдей никчемными. К примеру, оружие, которое мы с парнями носим, – это совместная разработка человеческих инженеров и некоторых добропорядочных оккультных специалистов. Я хочу сказать, что, если ты чихнешь, или моргнешь, или сделаешь хоть что-то раздражающее, то я спалю тебя тем же священным огнем, которым Архангел Михаил поджаривал задницу Сатане, прежде чем низвергнуть его с Небес в Бездну.

– Но если ты не Саб Роза, на кого ты работаешь?

– Я уже сказал: национальная безопасность.

– Федеральное правительство следит за магией в Калифорнии?

– Не только в Калифорнии. По всей стране. Такая у нас работа: присматривать за разнообразными уродами, террористами и потенциальными террористами, к которым вы, эльфы, по моему глубокому убеждению, относитесь.

Его сердцебиение и дыхание абсолютно спокойны. Зрачки не расширены. Он говорит правду. Или то, что считает правдой.

– А вы шпионите за местными? Я к тому, что недавно познакомился с забавным маленьким нацистом по имени Йозеф. Не знаешь его? Блондин. Красавчик. Даже отдаленно не человек.

– Мы знаем про Йозефа и его бравых друзей. И слышали, что ты с ним немножко повздорил. Но в текущий момент он нас не интересует. И, между прочим, мы не шпионы. Шпионы в ЦРУ.

– «Повздорил» – это мягко сказано. Он избил меня почти до смерти. Но зато теперь я точно знаю, что могу умереть, и это довольно просто. А как прошел твой день? – Уэллс снова бросает взгляд на часы. А он не так крут, как показалось вначале. Что-то сильно его беспокоит, и это совсем не я. – Тебе это не особо интересно, да?

– Я читал твое досье и знаю о тебе все. С тех пор как ты вернулся в город, ты довольно заметен.

– Неужели вы, ребята, за мной следили?

– С той самой секунды, как ты появился на кладбище. Вначале мы приняли тебя за очередного зомби и уже отправили наряд для уборки мусора. Но после того как ты ограбил наркомана и не съел его, было решено за тобой последить.

– Но как?

– Радар. Все эльфы отображаются на нашем радаре.

– Добропорядочная магия?

– Наши друзья понимают, что речь идет о безопасности.

– Радар, лучи смерти… Где можно к вам записаться? Несправедливо, что только вам достаются все лучшие игрушки.

– Поплачь еще. В любом случае после твоих развлечений мой босс велел доставить тебя для разговора.

– Похоже, у меня неделя встречи с боссами. – Наручники держат мои запястья вместе, так что приходится прижимать руки к больной груди. Я ерзаю на сиденье, пытаясь найти более удобное положение. Затем бросаю взгляд в окно и вижу, что мы пересекаем бульвар Ла Синерега. – Смотрю, мы едем не в суд?

– С чего ты решил, что заслуживаешь суда?

– Но ты же коп…

– Я федеральный маршал.

– Отлично. Значит, ты коп, который умеет читать. Разве в Коституции или в других законах не написано, что каждый имеет право на суд?

– Это относится только к живым, сынок.

– Я сижу рядом с тобой, если ты не заметил.

– На самом деле нет. В юридическом смысле тебя не существует. Ты давно покинул этот мир и вернулся совершено другим человеком. Тебя не было одиннадцать лет. Пропавший человек объявляется погибшим после семи лет поисков, а это значит, ты официально мертв уже четыре года.

– Ты серьезно?

– Посмотри на это с другой стороны. Если бы ты был жив, ты бы до сих пор оставался главным подозреваемым в убийстве твоей девушки. Если бы ты был жив, Налоговому управлению стало бы страшно интересно, почему ты столько лет не подавал декларации о доходах. Спроси меня, чего я боюсь больше – Ада или налоговой службы, и я без колебаний отвечу, что налоговиков.

– Значит, ты знаешь, кто я и откуда вернулся?

– Я знаю о каждой секунде твоей жалкой жизни. Мой босс хочет поговорить с тобой, но для меня ты – типичный паразит, который только портит воздух. Иногда я жалею, что земля не плоская. Тогда мы могли бы собрать всех вроде тебя, погрузить на одну мусорную баржу и столкнуть с обрыва – подальше от глаз.

– Но если ты в курсе, где я был, значит, ты знаешь, зачем я вернулся. Отпусти меня и дай возможность закончить дела. Я избавлю тебя от многих плохих людей.

– Как? Взрывая Родео-драйв?

– Это была ошибка.

– Неужели? Спасибо, что разъяснил. По правде говоря, мне совершенно плевать на жен голливудских адвокатов и их обувные магазины. Что меня волнует, так это ты. То, что ты представляешь собой, и какие неприятности с собой приносишь. Ты для нас – ходячая катастрофа.

Теперь я это чувствую. Сердцебиение Уэллса учащается, от него исходит легкий запах пота. Один из федералов, сидящих впереди, оборачивается и с любопытством слушает наш разговор. Он говорит Уэллсу какую-то непонятную для меня шутку, и они оба смеются.

Когда Уэллс заговаривает снова, он делает это с некоторой фальшивой небрежностью, как человек, собирающийся рассказать плохой анекдот, который все от него ждут.

– Так что, черт возьми, означает это странное имя: «Сэндмен Слим» [91] Sandman Slim (англ.) – дословно «тощий песочный человек». ? Ты что, вообразил себя супергероем?

Я поворачиваюсь и смотрю на него:

– Что-то я утратил нить, рейнджер. Я совершенно без понятия, о чем ты говоришь.

– Ну-ну, не скромничай. Мы все уже наслышаны: «Сэндмен Слим – монстр, который убивает монстров!» Должен признать, это довольно эффектно. Сам додумался или это такой охеренный креатив Адских рекламщиков, созданный специально под тебя?