А. Риддл - Пандемия [litres]

Оставшись наедине с трясущейся от шока женщиной, я налил ей полный бокал бренди и усадил ее на кровать. Она зажмурилась, когда алкоголь попал на ранку на губе, но быстро опустошила бокал, держа его в дрожащей рукой.

– Послушай, Сильвия…

Она взглянула на меня неповрежденным глазом, из которого текли слезы.

– Все будет хорошо. Я верну их. И обещаю: тот, кто это сделал с тобой, сильно пожалеет.

Через двадцать минут я сидел в португальском ресторане, ожидая гостя. Тот вошел, сел, не представляясь, и впился в меня ничего не выражающим взглядом. Это был тучный человек с длинными жирными черными волосами, прилипшими к черепу. У входа в отдельный кабинет, сунув руки в карманы, остановились два «боевика». Они, несомненно, держали пальцы на спусковых крючках направленных на меня тупоносых револьверов.

Гость был известен мне по кличке «O Mestre» – Мастер, но я не стал ее использовать и попросту сказал:

– У нас общий враг.

Тот приподнял брови.

– Парень, вообразивший себя гангстером, Эрнесто.

Мастер ответил на ломаном английском с сильным португальским акцентом:

– Никогда о таком не слышал.

– Он похитил двух моих коллег и требует за их освобождение двадцать тысяч долларов.

– Это дело полиции. Я не полиция.

– Вы могли бы помочь мне больше, чем полиция. Я думаю, в ваших силах сделать так, чтобы мои друзья не пострадали.

Длинноволосый отвел взгляд.

– В этой сумке сорок тысяч долларов.

– Я не банк.

– Это плата за безопасное возвращение моих коллег. И за «крышу», если такое повторится в Рио или в Сан-Пауло.

Человек кивнул охранникам. Один открыл сумку и сосчитал деньги. Второй сдернул меня со стула, обыскал, пощупал под рубашкой, чтобы убедиться в отсутствии микрофона. Я был не настолько глуп, чтобы брать на такую встречу оружие.

Обыскавший меня человек кивнул Мастеру, тот поднялся и вышел из кабинета. Я не стал показывать, что говорю по-португальски, надеясь подслушать их разговор, однако эти люди, похоже, общались на особом языке, состоящем из взглядов и небрежных кивков.

Человек с сумкой достал из нее двадцать тысяч.

Его спутник сказал мне на португальском:

– Ставка – двадцать тысяч долларов за год. Очередной взнос принесешь в эту комнату ровно через год.

Я молча кивнул. Они знали обо мне больше, чем я полагал.

Ровно через два часа после того, как бандиты прямо с улицы похитили Юрия и Лин, я стоял под моросящим дождем в черном плаще и фетровой шляпе. В Рио круглый год стоит жара, но август – самый прохладный и дождливый месяц. Ветер с Атлантики гнал на город холодные воздушные массы из Антарктиды, гудя в кранах на стройках десятков блестящих небоскребов, которые вырастали на месте старого города.

Люди из сельских районов Бразилии толпами устремились в Рио. Нелегальные иммигранты соревновались с ними в поисках работы и лучшей жизни. Гигантские трущобы – фавелы – вырастали словно муравейники буквально на глазах. В свете уличных ламп я видел, как хибары взбираются по зеленым склонам холмов: островки нищеты посреди гигантского города, картонные коробки, сложенные у ног статуи Христа-Спасителя.

Жестокая жизнь фавел резко контрастировала с расположенными всего в нескольких сотнях метров пляжами Копакабаны. Огни шикарных отелей, ночных клубов, баров и ресторанов отражались в водах Атлантического океана. Над приморскими бульварами склонялись пальмы. В ночи звучала бодрая музыка – фальшивый гимн двух миров одного Рио. Я готовился спуститься на «дно», в котором доведенные до отчаяния люди совершали отчаянные поступки, чтобы выжить и, если повезет, вырваться из нищеты. Положение вынуждало меня прибегать к крайним мерам; мне это не нравилось, но не я придумал этот мир. Моим людям, более того – моим друзьям грозила опасность.

Автобус уехал, оставив облако черного дыма, которое даже дождь был не в силах прибить к земле.

Рядом со мной вновь начала дрожать Сильвия – не из-за холода или сырости.

– Все будет хорошо.

Ей отчаянно хотелось заплакать, но она сдерживалась. Один из моих агентов сидел в кафе за нашей спиной, второй стоял в соседнем переулке.

Подъехал дребезжащий «фольксваген», выпустил мужчину в белой грязной майке, низ его лица закрывала бандана. Второй на заднем сиденье направил пистолет на Сильвию. Женщина не выдержала и заплакала. Я заслонил ее рукой и шагнул вперед, встав между бандитом и дрожащей женщиной.

– Деньги! – рявкнул тот.

– Сначала верни наших людей. Тогда мы заплатим.

Парень покачал головой. Он накачался амфетаминами или еще чем-то, – глаза вылезали из орбит, стреляя по сторонам.

– Нет! Плати сейчас. Если я не вернусь через пять минут, мы одного убьем.

Я поднял ладони вверх.

– Хорошо. Ладно. Мы заплатим. Но я хочу их сначала увидеть. Покажи, что они живы, я позвоню – деньги привезут.

Парень в бандане переглянулся с водителем, тот кивнул. Он схватил меня за руку и втолкнул в салон крохотной машины между собой и бандитом с пистолетом, который уткнул ствол мне в бок. Его друг быстро обыскал меня, не обнаружил оружия, сорвал с моей головы шляпу и завязал мне глаза своей банданой. Ткань воняла по́том и табачным дымом, я закашлялся.

Машина тряслась на ухабах десять минут, рев немецкого двигателя чуть не оглушал – похоже, они убрали перегородку между сиденьем водителя и мотором. Наконец автомобиль остановился; меня вытащили из машины и повели вслепую по мощеной мостовой. Всякий раз, когда я спотыкался, меня грубо одергивали. Скрипнула и захлопнулась за нами деревянная дверь. В комнате с голой лампочкой, свисающей с потолка, с меня сняли повязку.

Юрий и Лин сидели на деревянных стульях; их руки были связаны за спиной электрическим проводом, щиколотки примотаны к ножкам стульев. Поза выглядела мучительно неудобной. У Юрия был разбит нос, на его лице и волосах запеклась кровь. Один глаз, как у Сильвии, совсем закрылся.

При виде Лин у меня защемило сердце. Удар пришелся ей в скулу, щека опухла и покраснела, словно на коже вытатуировали медузу. По лицу Лин стекали слезы.

Из-за стола поднялся человек в берете а-ля Че Гевара. Края ноздрей – красные от вдыхания наркотика. Он дергался на ходу и смотрел на меня с нескрываемым презрением.

– Решил поиграть со мной? – Бандит отцепил от пояса нож. – Я тебе покажу, насколько я серьезно настроен.

– Пока ты не успел начать, – ответил я ровным голосом, – я должен передать тебе одно сообщение. От Мастера.

Бандит остановился. В по-прежнему яростном взгляде засквозило сомнение.

– Мастер – мой друг. Он просил, чтобы ты позвонил домой.

Бандит осыпал меня ругательствами, но пока не тронул Юрия и Лин.