А. Риддл - Пандемия [litres]

Накинув черный плащ, я нырнул в лондонскую ночь. Обращение в больницу таило в себе слишком большой риск. Меня подлатал доктор, услугами которого во время моей официальной службы пользовались сотрудники МИ-6.

Остановившись в дешевой гостинице в Тоттенхэме, я сделал остальные звонки. Мои связные подтвердили наихудшие опасения: произошла полная зачистка «Китиона».

У меня в запасе все еще имелось несколько комплектов подложных документов, по которым я выехал из страны. Я понятия не имел, где могла прятаться Лин. Сначала я подумал, что в Гонконге, но ошибся – там ее не оказалось. Созвонился с ее коллегами – никто ничего не знал. Лин уехала без предупреждения. Я поместил в газеты шифрованные объявления – никто не ответил. Пытался звонить членам «Китиона». Все либо погибли, либо ушли на дно.

Тогда я тоже исчез.

«Бигль» так и не появилась с намеченным визитом в порту Нома на Аляске. Я допускал три варианта: команду и ученых могли захватить живыми вместе с судном – хорошо, если так. А может быть, кто-то на борту успел узнать о чистках на берегу, и они успели скрыться? Я тщетно попытался найти подтверждение первой и второй версий. Оставался последний, самый жуткий сценарий – подлодку потопили. Потеря корабля – большой удар. Я познакомился со многими на борту, а собранные научные данные были буквально бесценны.

Отныне моим делом стали поиски Лин. Она пропала, как иголка в стогу сена, и я начал методично раскапывать стог. Сняв небольшой коттедж в сельской местности в сотне миль от Лондона, я тратил каждую минуту на выяснение того, кто устроил побоище в «Китионе». В 1983 году интернета и сотовой связи еще не существовало. Разыскать людей было намного труднее, и все-таки я шаг за шагом продвигался вперед. Разрозненные осколки начали складываться в общую картину: некоторые ячейки «Китиона» по-прежнему работали. Названия поменялись, но след остался. Компания под названием Invisible Sun Securities вобрала в себя почти целиком систему безопасности «Китиона». Я начал выстраивать цепочки связей, не теряя надежды когда-нибудь найти Лин и детей.

Шли годы, мои надежды начали мало-помалу таять. К 1991 году я наметил операцию, которая должна была открыть истину о зачистке «Китиона». Все было готово. Однако за неделю до начала действий фургон без опознавательных знаков доставил прямо к моему порогу посылку. Расписаться никто не попросил. Мой дом походил на крепость, под полом даже имелось бомбоубежище.

Я вскрыл посылку с помощью манипулятора.

То, что я увидел внутри, разбило мне сердце.

В посылке лежала вырезка из «Сан-Франциско кроникл» о студенте медицины Эндрю Шоу, погибшем в лесном пожаре в Уганде неделю назад. ВОЗ наняла его для участия в информационной кампании по борьбе со СПИДом. Я узнал лицо сына, но отказывался поверить, что его нет в живых. Однако в конце статьи были фотографии его обгоревшего тела. Слезы хлынули по моим щекам.

В ящик также положили записку на клочке оберточной бумаги.

Оставь нас в покое, иначе двое остальных кончат тем же.

В моей душе столкнулись радость и страх. Эндрю погиб. Мэдисон и Пейтон живы. А как же Лин?

В ту ночь я ушел в глубокое подполье, расстался с миром. Я не перестал изучать «Китион», но теперь делал это в пассивном режиме, пополняя досье на все известный ячейки. С каждым годом я собирал все больше информации. В чистке уцелели несколько ячеек, и одна из них была в ответе за побоище. Вот только какая именно, я не знал.

Смерть Эндрю, по крайней мере, позволила узнать его фамилию. Используя эту улику, я установил, что Лин живет в Америке. Несколько недель я спорил сам с собой, не связаться ли с ней, но в конце концов передумал. Я наблюдал за ее карьерой в Стэнфорде, отметил, как праздник, поступление Пейтон на медицинский факультет, вырезал сообщение о свадьбе Мэдисон. Через несколько лет, благодаря YouTube, я впервые увидел своих детей. Иногда я смотрел видео Пейтон целыми часами. Она стала красивой женщиной, очень способным врачом, унаследовав от матери страсть к профессии. Она во многом напоминала мне Эндрю. Оставалось только гадать, насколько смерть брата повлияла на ее карьеру.

Меня подзуживало установить контакт с Мэдисон и Лин, но я понимал: это могло подвергнуть их жизнь опасности. Несколько лет после 1991-го я жил, как в тюрьме, страшась будущего, наблюдая, как постепенно утекает та жизнь, что могла быть моей. Я хотел жить ради детей, быть мужем своей жене. Моя жизнь превратилась в пытку, однако я держался за надежду, что однажды остановлю «Китион». Либо они сами меня найдут и вынудят к действию.

Увы, случилось как раз худшее. Пока я пишу эти строки, наша способность помешать «Китиону» быстро улетучивается.

Остановите их. Не отступайте. Воспользуйтесь всем, что вам известно, ничего не принимайте на веру, никому не доверяйте.

Пейтон была потрясена, как боксер на ринге, пропустивший удар. Она восприняла эти слова, сжав зубы, и держалась, сколько могла, но в конце концов даже та сильная, волевая женщина, с которой Десмонд встретился в Пало-Альто двадцать лет назад, дрогнула под напором эмоций. Она видела, как убивали команду вверенных ей интернов, поняла, что заражена смертельным вирусом, а теперь узнала, что «Китион» вдобавок сломал ее жизнь, убил ее брата и что ее родители когда-то были членами этой организации. Столько горя не вынесет ни один человек, каким бы стойким он ни был.

По щеке Пейтон скатилась слеза. Потом еще одна. Десмонд заключил бывшую подругу в объятия. Она заплакала, вздрагивая всем телом. Пейтон не плакала так горько с того дня в Калифорнии, когда Десмонд ушел из ее жизни с жилым трейлером на буксире. Он крепко обнял ее, мысленно поклявшись исправить зло, которое ей причинил. Другого пути не было, ведь он в какой-то мере был в ответе за происходящее.

К тому же он по-прежнему ее любил. В прошлом Десмонд не мог выговорить нужные слова, да и сейчас еще не решался, зато впервые в жизни ощутил их искренность. Он любил Пейтон больше всех на свете, и время не повлияло на его любовь.

Десмонд настолько увлекся объятиями, что не услышал шаги на крыльце.

Дверь домика распахнулась прежде, чем Десмонд успел вскочить с места. Вошедший, целясь в него из пистолета, быстро преодолел расстояние до дивана. Незнакомец покосился на затылок Пейтон, положившей голову на плечо Десмонда.

Женщина обернулась и застыла на месте.

– Папа!

Пейтон вскинула руки и заключила отца в объятия, не обращая внимания на оружие в его руках. Она сжала отца с такой силой, что у того чуть не вылезли глаза из орбит. Уильям был высок, короткие седые волосы аккуратно расчесаны, лицо изрезано морщинами, на покрасневших от ветра щеках – многодневная щетина. Он с трудом удерживал слезы счастья.