А. Риддл - Пандемия [litres]

Они оделись, не произнеся больше ни слова. И все-таки в воздухе витала безмятежность, которой Десмонд прежде никогда не испытывал. Перед уходом на работу он спросил Пейтон еще раз, не подпишет ли она документы.

– Я хочу быть уверен, что позаботился о тебе. Ну, пожалуйста.

Пейтон взяла его лицо в свои ладони.

– Ладно, если ты так настаиваешь.

Пейтон написала свое имя красивыми наклонными буквами. Десмонд поцеловал ее на прощание.

В тот год Пейтон опять пригласила его на Рождество в дом своей матери. Он не отказался, хотя особого желания идти не было. Он все еще чувствовал себя неуютно среди ее родственников. Однако теперь на него смотрели иначе, ему сопутствовал успех: одно первичное размещение акций уже состоялось, второе было на подходе.

Муж сестры Пейтон вел себя миролюбиво. Десмонд подозревал, что неспроста, – Пейтон, очевидно, наехала на сестру, та поджала хвост и поговорила с мужем. Деррик расспрашивал его о SciNet и прочих инвестициях с азартом ребенка, пытающегося прежде времени выведать, что за подарок спрятан под елкой.

Семья была дружной. Пейтон объяснила причину: их сплотила гибель отца. Смерть брата семь лет назад сделала смычку еще крепче. Они стали больше ценить друг друга. Эти две трагедии служили напоминанием о том, что в жизни имело реальную ценность.

Семья приняла Десмонда с радушием. Но он все равно чувствовал себя, как актер, получивший чужую роль. В мыслях то и дело мелькало самообвинение в притворстве. Десмонд пытался внушить себе, что ожидающие своего часа чувства просто притаились где-то в его душе за невидимой стеной. Когда она падет, все придет в норму.

Истина не заставила себя долго ждать.

Чья-то рука тронула плечо. Десмонд открыл глаза. Над ним склонилась Эйвери; бледное худое лицо маячило, как призрак, в зеленоватом аварийном освещении самолета.

Рядом в спальном мешке лежала крепко спящая Пейтон. Эйвери не стала ее будить – видимо, не случайно – и заговорила едва слышным шепотом:

– Ты в порядке?

Тело лихорадило и саднило, возможно, из-за воспоминаний. Впрочем, он не торопился признаваться, что к нему вернулась еще одна частица памяти.

– Конечно. А что?

Эйвери скептически осмотрела его.

– Тебя трясло, как в бреду. Короче, у нас проблема.

– Какого рода?

– Вопрос жизни и смерти – вот какого.

Эйвери сообщила, что они вот-вот покинут пределы Африки, пересекут Средиземное море и на пути к Шотландии войдут в европейское воздушное пространство.

– И что?

– И то. Если европейские сраны закрыли свои границы по примеру США и Кении, нас могут сбить.

Проблема так проблема.

– А вокруг облететь можно?

– Горючего не хватит.

– Дозаправиться…

– Не тупи, – перебила Эйвери. – Любая посадка таит в себе риск. Если мы сядем в аэропорту, местные власти скорее всего отберут самолет, а нас посадят в закрытую санитарную зону. В лучшем случае.

Эйвери кивнула в сторону Пейтон.

– Спящую красавицу будить?

– Нет, – быстро откликнулся Десмонд. – И не называй ее так. Она выносливее, чем ты думаешь.

Эйвери скривила губы.

– Меня не выносливость ее волнует.

– На корабле она пыталась спасти своих, ты поступила бы на ее месте так же.

Блондинка пропустила реплику мимо ушей.

– Что предлагаешь?

– Где нас могут сбить с меньшей вероятностью?

– Где? Понятия не имею.

– У кого здесь самые мощные ВВС?

– Ну-у… не знаю. У Великобритании, Германии, Франции.

– Как насчет Испании?

Эйвери на минуту задумалась.

– Самолеты у них есть, но нет денег на ремонт и подготовку к полетам. Экономика Испании не вылезает из кризиса уже несколько лет. Хорошо, летим через Испанию, испытаем судьбу, а уже оттуда – к Шетландским островам.

– А что на самих островах? Уж там нас точно собьют.

– Об этом мы подумаем позже.

Прежде чем Десмонд успел что-либо возразить, Эйвери скрылась в кабине пилота.

Десмонд поправил свернутое трубкой одеяло под головой Пейтон и некоторое время смотрел на спящую.

Он закрыл глаза и попытался вспомнить, что было потом.

Первичное размещение акций SciNet внесло в жизнь Десмонда непредвиденный поворот. Курс акций взлетел до заоблачных высот. Формально его доля в компании – чуть более одного процента – тянула на 3 290 000 долларов. В действительности же все принадлежащие ему опционы были заблокированы специальной оговоркой, не позволявшей сотрудникам компании продавать свои акции либо исполнять опционы в течение шести месяцев после выхода компании на фондовую биржу. Эти полгода тянулись для Десмонда и всех работников SciNet бесконечно долго.

Превращение компании в открытое акционерное общество сильно изменило ее. Теперь руководство волновали исключительно биржевые котировки и связи с инвесторами. Всех заботило, какой доход будет показан за квартал, остальное потеряло значение. Компания постоянно выпускала пресс-релизы, стараясь привлечь к себе еще больше внимания. Если раньше они думали о стратегии, шли на риск и пытались поставить бизнес на долговременную основу, то теперь играли наверняка, старались лишь не провалить показатели роста и выручки (о прибыли по-прежнему не шло речи). Десмонд чувствовал приближение конца. К августу, когда закончился ограничительный период, курс акций еще немного подрос. Прилив 1999 года поднял с мели множество кораблей, но больше других – горячие доткомы. Доля Десмонда уже составляла 7 840 000 долларов. Он продал все до единой акции и уволился с работы. Учитывая доход от реализации опционов в двух других компаниях, превращенных в открытые акционерные общества, и еще одной, которая была продана новым владельцам, состояние Десмонда только за год превысило девять миллионов.

Пейтон настояла, чтобы он поступил с ее долей акций, как со своей. Десмонд продал их и перевел деньги на два отдельных банковских счета.

Пейтон не желала размежевания – ни банковских счетов, ни личных отношений. Она предложила Десмонду жить вместе. Он колебался, опасаясь ее ранить. Но и отказ причинил бы ей страдания. Они купили небольшой домик в Пало-Альто-Хиллз. Переезд дался легче легкого, Десмонд попросту подцепил свой жилой прицеп, загнал его на подъездную дорожку и перенес скромные пожитки в дом.

Несмотря на свалившееся богатство, Пейтон ни капли не изменилась. По-прежнему училась на медфакультете – нередко до изнеможения, – а в свободное время обустраивала новое жилище. Она без посторонней помощи покрасила комнаты, оклеила обоями санузел. Каждые выходные наготове имелся очередной проект усовершенствования семейного гнезда. Десмонд тоже прилагал руки, однако ему казалось, что Пейтон затевает свои проекты с задней мыслью – дать ему какое-нибудь занятие. Несколько месяцев после увольнения из SciNet он пролежал на диване, бродя по Сети либо читая. Последние полгода после выхода SciNet на фондовую биржу работать приходилось на износ, сидеть ночами, чтобы сдать задания к сроку. Предыдущий год был не намного лучше. Десмонду казалось, что полтора года вместили в себя целых двадцать лет труда. Он совершенно вымотался. Однако этим проблемы не ограничивались.