Джефф Нун - Человек теней [litres]

Смутная фигура двинулась к кровати, накрывая тело Элеанор, полностью окутав ее, сжимая ей горло. Она пыталась вырваться из смертоносных объятий, а затем упала, умолкнув. Не было слышно ни вздоха.

Найквист, наконец, подошел к ней, окликая по имени…

И проснулся с этим именем на губах. Элеанор. Что-то его насторожило, какой-то шум. Откуда он взялся? Он слушал. Тишина. И вдруг снова раздался тихий звук разбитого стекла.

Они вернулись, подумал он. Это люди-тени.

Найквист попытался вспомнить, где положил пистолет. Должно быть, он оставил его на журнальном столике, рядом с сумкой девушки. Он должен добраться до него! Он встал, стараясь идти как можно тише, выскользнул в коридор и заглянул в гостиную. Там никого не было. Пустота и тишина. Рванувшись вперед, он схватил пистолет со стола и щелкнул предохранителем, одновременно осматривая комнату. Что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Его взгляд упал на книжный шкаф. Каретные часы – те, которые он раньше повернул циферблатом к стене – теперь снова стояли, как прежде. Сделал ли он это сам, не осознавая, что делает? Может быть, во сне или в каком-то полусонном, наркотическом бреду? Найквист приблизился. Циферблат часов был разбит. Верхнюю часть книжного шкафа засыпало крошечными осколками стекла. И вдруг он заметил, что две стрелки часов изменили положение, переместившись то ли назад, то ли вперед. Теперь они показывали семь минут восьмого. Эти цифры были для него чем-то особенным, но он не мог вспомнить, почему это так важно.

Найквист развернулся, держа пистолет наизготовку.

– Кто здесь? Кто это? – громко спросил он. – Кто это делает?

Молчок. Он бросился к входной двери, только затем, чтобы убедиться, что комод все еще на месте. Никто не вламывался. Он быстро вернулся в коридор. Держа пистолет обеими руками, изготовившись к нападению, он вошел в ванную. Пусто. Но нужно было проверить везде. По стене скользнула тень. Найквист развернулся.

– Кто здесь? Ну же!

Тишина. И вновь отдаленный звук разбитого стекла. Он доносился из коридора, из его спальни. Он вернулся в коридор, ступая с большей осторожностью, двигая дулом пистолета туда-сюда. Найквист был один. Слышалось только его тяжелое дыхание. Сердце билось слишком быстро. Он подошел к окну спальни, чтобы убедиться, что оно тоже заперто. И вдруг новый шум, но на этот раз не разбитого стекла, а громкий, звенящий, непрерывный. Услышав его, Найквист подскочил и в ужасе закричал. Звук доносился из тумбочки, из ящика.

Это был звонок будильника, пытавшегося его разбудить. Звук был пронзительным и резким. Он что, спит? Нет. Нет, это реальность. Найквист вытащил ящик, и звон тут же прекратился. Он взял часы. Стекло на циферблате было разбито. Стрелки застыли ровно на семи минутах восьмого. Часы выпали из его руки.

Семь минут восьмого, семь минут восьмого…

В голове забрезжило воспоминание. Это было время, которое он видел во сне, когда напали на Элеанор Бэйл. Да, теперь он вспомнил, как бедная девочка страдала и задыхалась, а из ее глаз уходила жизнь.

Тем не менее он не увидел во сне нападающего, только движущуюся тень.

Что это значит? На него подействовал наркотик?

Найквист больше не мог трезво мыслить. Раздался еще один звенящий звук, более тихий. Это была мелодия, звучавшая как крошечные колокола и куранты. Он вернулся в гостиную – звук доносился оттуда.

Из музыкальной шкатулки.

Она стояла на журнальном столике с открытой крышкой, и внутри кружилась маленькая балерина. Мелодия продолжала играть. Но теперь музыка была иной, более медленной, чем обычно, наполненной грустными нотами. Разве он сделал все это сам – перевел стрелки на часах, разбил циферблаты, включил музыкальную шкатулку – под влиянием киа? Он не мог вспомнить.

Найквист захлопнул крышку. Музыка прекратилась.

Он посмотрел на отцовские часы, все еще облегающие запястье.

Они показывали семь минут восьмого.

В Ночном районе редко бывает дождь. Говорят, что только одна из десяти капель достигает земли сквозь плотный шар разбитых ламп ночного неба. С годами растения и цветы адаптировались, впитывая влагу с помощью дополнительных клубней и корней. Люди также адаптируются, находя способы жить в таких ограничительных обстоятельствах, более того, они учатся любить условия своей жизни и воспринимать это место как рай земной.

Машина мчалась через темноту, сверкая фарами. Найквист крепко сжимал руль, наклонившись вперед, чтобы лучше различать дорогу. Все размыто, дворники размазывали капли дождя по ветровому стеклу. Он проехал мимо нескольких автомобилей. Это был один из самых отчужденных кварталов Ночного района. Люди, как правило, не решались покидать помещения.

Машина подъехала к перекрестку, где мягким жутким свечением загорелся дорожный знак. Было предложено четыре направления. На маленькое пятно света брызгал дождь. Найквист взял сумку девушки с пассажирского сиденья и достал дорожный атлас. Сверившись со знаком, он поехал дальше, повернув направо, в сторону Водопада тьмы.

В голове крутилось видение, которое он пережил под действием киа.

На Элеанор нападают и убивают ее. Это происходит в семь минут восьмого. Но по какой из многих тысяч временных шкал и по чьим часам?

Казалось, что это произойдет в будущем. Но наверняка такие мысли могут свести с ума? И вдруг он вспомнил о том, что поведала ему на крыше офисного блока старуха – лампочный верхолаз: в этом городе время – это жидкость, а не твердая субстанция. Оно движется вперед и назад, подобно приливу.

Насколько он мог доверять видению? Что это вообще было?

Было ли оно правдивым, символическим или еще каким-нибудь?

Действительно ли Элеанор в опасности?

Если даже столь крохотное количество наркотика открыло ему такой доступ к скрытой части разума, то что случилось бы после принятия полной дозы?

Вопросы, вопросы… Секреты на каждом шагу.

Спустя некоторое время Найквист проезжал по узкой проселочной дороге, усаженной деревьями. Здесь не было уличных фонарей, свет давали лишь фары автомобиля. Он бросил взгляд из стороны в сторону, высматривая признаки жизни, шум, сияние, хотя бы что-нибудь. Его окружала темная ночь. У него возникло ощущение, что он потерялся, что ночь играет с ним. Тем не менее Найквист продолжал ехать, медленно входя в каждый извилистый поворот, надеясь, что карта его не подводит. И вдруг он увидел что-то между деревьями – какую-то вспышку и затем еще одну. Возможно, это два мерцающих фонаря? Автомобиль замедлил движение и свернул на обочину. В самом начале подъездной дороги была установлена пара железных ворот. К их верхним частям крепились фонари, по одному с каждой стороны, и адрес «Кольцевой проезд, 5» был виден издалека. Буквы были сделаны из светящегося материала.