Джефф Нун - Человек теней [litres]

– Я вас не понимаю, – сказал он. Найквист промолчал, заставив Бэйла взглянуть на него. – Я вам заплатил. Заплатил вам за работу, которую, строго говоря, вы даже не выполнили, то есть не нашли мою дочь и не привезли ее благополучно домой. Вместо этого домой ее привезла полицейская машина с места убийства!

Найквист начал было говорить, но остановился.

Бэйл прямо сказал:

– Я предупреждал вас неоднократно. Что я должен делать?

– Избейте меня. Убейте. Не знаю.

Это заявление еще больше разозлило Бэйла. Он огляделся по сторонам, и взгляд его остановился на охраннике, который пытался подавить усмешку.

– Джейкоб! – крикнул он охраннику. – Прочь с глаз моих. Живо!

Охранник вышел из комнаты.

Бэйл подождал, пока дверь закроется, подошел к шкафу и налил себе выпить. Не предложив стаканчик Найквисту, он сказал:

– Вы меня не знаете. Не думаю, что кто-нибудь меня знает. Полностью.

– Возможно, нет. Но я хотел бы понять.

– Почему?

– Из-за Элеанор.

– Что с ней?

– Вы знаете кого-нибудь, кто может хотеть причинить ей вред?

– Нет.

– Вы возглавляете самую важную компанию в Дневном районе. У вас должны быть враги.

– Да, но…

– Что движет вами, Бэйл? Скажите мне.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Не думаю, что это банальная жадность…

– Конечно, нет. Я увеличил свое состояние в десять раз и чувствую себя ничуть не лучше.

– Что же тогда?

Бэйл, похоже, колебался на грани признания, но затем отступил и сказал:

– Семейный бизнес был в застое, когда я взял на себя управление. Они делали часы, наручные часы, модные часовые механизмы. Несколько элементарных временных шкал. Стоимость была прекрасной, но, скажем так, бизнесу не хватало выдумки. Нет, меня очаровывало само время , наша способность овладеть и манипулировать им. Больше не быть его рабом. И это всегда было моей движущей силой.

Найквист подошел чуть ближе.

– Я разговаривал с вашей женой, и она упомянула нечто странное. Что мы достигаем границ времени.

– Ну да, Кэтрин говорит много странных вещей.

– Границы времени. Интересно, что она имела в виду? И что произойдет с нами, с городом, как только мы за них выйдем?

– У нас все под контролем.

– А если случится еще одна временная катастрофа, что тогда?

– Мы активно работаем над тем, чтобы подобное больше не повторилось.

– Надеюсь, вы правы.

Найквист вспомнил о двух последних катастрофах, когда тщательно выстроенная сеть временных шкал города внезапно перегрузилась и начался хаос. Он вздрогнул от воспоминания: многие люди застыли на месте, неспособные сделать шаг в сторону; другие могли двигаться лишь в ужасно замедленном темпе. На Найквиста беда повлияла иначе: его биологические часы ускорились так, что пара дней, казалось, прошла за несколько секунд. В конце концов, он вернулся в свой дом в Ночном районе и лежал в постели, в темноте, пока не прошла тошнота и не восстановилась система города.

– А как насчет тех, кто пострадал от всего этого? – спросил Найквист. – Например, та женщина, о которой я читал в газете. Более семидесяти разных временных шкал, влияющих на ее психику.

– И каждый из них тестировался индивидуально. Что мы можем сделать…

– Бедная женщина порезала запястья.

Бэйл слегка вздрогнул.

– Да.

Найквист продолжил:

– Я слышал, что в парламенте все чаще задают вопросы. Что вы будете делать? Откупитесь от них?

– Это не имеет к вам никакого отношения. Абсолютно никакого!

– Я считаю, что Элеанор связана с вашей борьбой.

– Моей борьбой?

– Вашей битвой. Против времени. И я думаю, что смерть Доминика Кинкейда связана со всем этим. Просто пока еще не знаю как.

Бэйл судорожно вздрогнул, словно испытывая физическую боль.

Найквист постарался смягчить тон:

– Вы должны мне верить, Элеанор преследуют. Мне просто нужно выяснить, почему это происходит и кто ее ищет. И тогда я… и тогда мы сможем убедиться, что она в безопасности.

Этот подход не возымел положительного эффекта. Вместо этого глаза Бэйла наполнились холодным гневом.

– Я в последний раз прошу оставить мою семью в покое. Оставьте мою дочь в покое.

Помолчав несколько секунд, Найквист сказал:

– Но ведь Элеанор не ваша дочь, верно?

Бэйл одним глотком осушил стакан. На мгновение Найквист даже подумал, что он лопнет в руке мужчины. Но Бэйл несколько раз вдохнул, а затем улыбнулся. Это выглядело так, словно глыба льда раскололась на две части.

– Вы правы. Вы правы, Найквист. Она не моя дочь.

Найквист был удивлен внезапным признанием, но воспротивился желанию продолжить расспросы. Вместо этого он смотрел, как Бэйл поставил стакан на стол и подошел к одной из картин. Комната была настолько тускло освещена, что его фигура, казалось, сливалась с сюрреалистическим пейзажем.

– Это было нелегкое дело, – начал он. – Это все. Я не знаю подробностей. Не хочу знать. Какой-то художник. Мою жену всегда привлекали такие чувствительные типы. Конечно, он был намного моложе ее.

– И это был Доминик Кинкейд?

Бэйл отвернулся от картины.

– Да. – Его лицо при этом не выражало ничего – ни боли, ни потери.

Найквист не собирался отступать.

– Значит, ваша жена начала встречаться с этим парнем, а потом забеременела?

Кивок в ответ.

– И так появилась Элеанор?

Бэйл усмехнулся.

– Главное то, что я воспитывал ее как свою. Как моего собственного ребенка. Сколько мужчин поступили бы так? Да, я дал Элеанор все, чего она могла бы хотеть от жизни. Конечно, я имею в виду чисто материальную составляющую. Что бы она ни требовала, ну, я не знаю… Я не могу судить о своей способности любить. А кто-нибудь другой может?

– Наверное, нет.

Двое мужчин молчали, и, казалось, в комнате звучало эхо этой тишины. На застывших пейзажах мерцали проблески других миров, будто проникшие через залитые лунным светом двери. Тонкие осветительные приборы гудели с тщательно контролируемой мощностью. Впервые Найквист почувствовал связь с другим человеком. Он спросил:

– Что случилось?

– Простите? – пробормотал Бэйл, словно спросонья.

– Что заставило Элеанор уйти из дома?

– Она узнала о Кинкейде.

– Вы ей никогда о нем не говорили?

Он покачал головой.

– Все это время она воспринимала меня как своего отца. Как и я считал ее своей дочерью. – Бэйл выглядел огорченным. – Конечно, она была расстроена, когда узнала. Ну, вы можете себе представить.

Найквист сделал паузу, прежде чем задать трудный вопрос.

– А как насчет другого вашего ребенка?

– Моего кого? У меня нет другого ребенка.

Найквист предпринял еще одну попытку.

– В самом деле? Я думал, ее зовут Элиза?

Лицо Бэйла было скрыто в тени. Он довольно спокойно сказал: