Карина Демина - Ловец бабочек [СИ]

…а если после еще пожалиться…

Но нет, этому не подошло.

У него свои планы.

— Ну? — он бровку приподнял.

…и ведь не скрывает лица…

…с первого дня…

…и будь у Антипки выбор…

Выбора не было. И сегодня он, как никогда прежде, ясно осознал собственную ничтожность и дешевизну шкуры, которую вот-вот снимут, не одни, так другие…

— Так это… встреча прошла, — Антипка поерзал, стараясь не глядеть на склянки с младенчиками. Вот многого он на веку своем повидал, но такая мерзота, слава Вотану, редко встречалась.

— Как прошла?

Хозяин на кресле откинулся.

— Хорошо прошла… — что-то сегодня было не то.

…как обычно.

…дом.

…волк.

…птицы.

…склянки и вонь. И хозяин в обычном своем наряде. Штаны вельветовые, на коленях потертые. Пиджачишко мятый, раскрытый, чтоб видно было рубаху. И та серая, в мелкие пятнышки, не то кислотой пожженные, не то…

— Отдал?

…а все ж не стоило возвращаться. И к девке ходить не стоило. Жалко ее вдруг стало. Нет, не как других, те-то ладно… соблазненные да обманутые… соблазнять баб — работа Антипкина… и на девок он себя не тратил. От девок невелик прибыток. У них ни злотня своего нету, все через маменьку с тятенькой, то ли дело мужние жены или вот вдовы, которым вот в жизни перепало… с них Антипка брал, но не последнее… а эта… дурища, во что влипла?

…надо было передать ей не флакон тот, непонятного содержимого, а пару словей для маменьки. Та бы, глядишь, и разобралась. Или сказать, чтоб флакон воеводе отнесли. К старому бы Антипка не послал, тот был глуповат и сонен, самое оно для начальства. А вот новый… будто за Антипкой и прибег.

Он поерзал.

— Отдал, — и голос петуха дал, выдавая Антипкину в себе неуверенность. Да и что там неуверенность, ноне Антипке хотелось провалиться под грязный пол.

…от какого лешего он приперся?

…еще вчерась надо было б взять билету. Куда? А куда глаза глядят, на первый же поезд… или на пятичасовой, до Познаньску. Там в Лепеле слезти можно было б, Лепель город немаленький. Перекинуться… в Пожайске имелась у него знакомая… новые документики. Конечно, стоило бы это немало, если вовсе не всех Антипкиных сбережений, но жизнь всяко золотишка дороже.

Пожадничал.

— И что она? — а глаза-то у хозяина холодные, стеклянные, небось, в чучелах егоных и то жизни побольше.

— Взяла.

Бровку приподнял.

— Она, — Антипка почуял, что язык его прилип к нёбу. — Она влюблена… сильно… только когда молились, тогда…

Чуть наклонился.

— Приблажилось ей…

…если живым выйдет, сегодня же сгинет. От прямо из дому этого и на вокзал отправится, а там — дорогою ли железной, каретой ли почтовой, главное, что прочь, подальше от игрищ непонятных.

— Что приблажилось? — голос хозяина стал мягким, обволакивающим. Этак Антипка и сам умел, научился баб уговариваючи. Они до такого голосу падкие.

И ныне сам Антипка вдруг понял, что не смеет противится.

— Что будто по полю она идет… и видит кого-то, только не понятно, кого… лица не разглядела…

— По полю, значит? — он улыбнулся. — Замечательно… просто-таки чудесно…

Он взмахнул рукой, и меж пальцев появилась монета.

Фигляр.

— Возьми, — монета покатилась по полу.

По досочке.

И катилась, катилась… ровненько так катилась, к самым ногам Антипки.

— Заслужил…

…лица не скрывает… дурной знак… и почему Антипка не понял.

Монетка уперлась в носок штиблета. Такая яркая. Близкая.

Завораживающая.

И хотелось протянуть руку, до того хотелось, что ладони взмокли, и Антипка вытер их о штаны. Глянул на хозяина, который сидел спокойно, наблюдая за Антипкою с немалым интересом.

— Возьми, — велел он, и Антипка, всхлипнув, подчинился. Он ухватил монетку дрожащими пальцами.

…если лицо не скрывают, то не боятся… значит, Антипку в расход списали. И он, дурень, радовался, думая, будто отделался малым… конечно… сперва-то решил, что приглянулась этому вот девка… случается… приглянулась, а у самого запалу нет, чтоб из дому ее свести… вот и кликнул специалиста… гордился… решил, что девку скрадет, доставит и свободный будет, как птица…

…в таких делах не прячутся…

…да только все серьезней оказалось… куда как серьезней…

Монетка пальцы кольнула.

И успокоилась.

Стала обычным злотнем.

— Я рад, что мы верно поняли друг друга, — хозяин поднял высокую банку, в которой бултыхался шар глаза на ниточке. — Уезжай.

— А…

— Когда ваша следующая встреча? В понедельник, если не ошибаюсь?

Антипка кивнул.

— Вот и отлично… она же не видела лица твоего?

Он покачал головой. Вот значит… а может, ошибся Антипка? Надумал себе страхов… это бывает… с кем поведешься. Бабы-то и тени своей сторожатся, вот и он… приглянулась мужику девка… или деньги ейные… что сам знакомится не пошел?

Оно и понятно.

Генеральше этакий женишок, со склянками да чучелами, и даром не нать, и с приплатой не нать. Вот и…

…а девка?

…так оно голову бабе закружить не каждому дано. Пусть этот вон и не старый, и собой хорош — крепко сбит, беляв и синеглаз, но говорить не умеет. Каждое слово вымучивает. А бабы молчаливых сторонятся. Им слова нужны, что воздух, и главное, правильные.

Антипка вот умел заговаривать. А этот… эх, сведет девку, правда, не понять, под венец или в постелю, но это уже не Антипкино дело.

— Я… свободен? — сглотнув от нахлынувшего облегчения, спросил он.

— Свободен, свободен, но уезжай.

— К-куда?

Хозяин пожал плечами.

— Куда хочешь. В Познаньск. В Лепель… в Хольм…

От не было печали. Чего Антипке в этом егоном Хольме делать? Там, сказывали, все иначей. Нет уж, найдется у него куда отбыть… в Лепель? Нет, лучше в Кузьминск. Городишко небольшой и немаленький, самое оно, а главное, что имеется там отделение гномьего банку, где в тиши и покое прирастают жирком процентов Антипкины капиталы.

И так легко стало на душе…

…все еще у него будет.

…и вдовица… иль девица какая, из тех, что заневестились… и дом свой, и семействие, и кофий по утрам, и жилет полосатый, супругою законною дареный…

Он вышел, сжимая монету в руке, и лишь на улице опомнился, сунул в кошель.

…и отбыл немедля, благо, чемоданы еще продать не успел, а вещей у него немного было. Да на станции, уже после того, как на билет потратился, выяснилось, что отбудет карета с опозданием. С осью какая-то беда приключилась.

Опозданий Антипка не боялся.

Да и был на вокзале зал для людей солидных, к коим он себя причислял, с креслами мягкими, столиками да квасом темным, который в холодных кружках подавали. Правда, квасу Антипка так и не дождался.

Умер он легко, в полусне. В том сне, где он, Антипка, подхвативши подол длинного цветастого платья, бежал по летнему лугу, боясь опоздать.