Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Нечего там утирать, – вздохнул я. – Давай свои серьёзные вещи. Говори.

– У меня проблема, – признался Джуффин. – Мои усилия проникнуть в твоё наваждение до сих пор не увенчались успехом. Даже в сновидении приблизиться к нему не могу. Со стороны много раз его наблюдал, а войти так и не получилось. Грандиозный провал. Правда я в хорошей компании: Сотофе тоже не удалось это сделать.

– Леди Сотофе не удалось? – недоверчиво переспросил я. – Как такое вообще возможно? Она же… по-моему, она может вообще всё.

– Всё, не всё, но близко к тому, – кивнул Джуффин. – Но в нашем Мире. А этот твой поезд – часть какой-то иной реальности. Я бы даже сказал, часть изменчивой нереальности, перед лицом которой мы с Сотофой – практически юные, начинающие колдуны. Не то чтобы вовсе беспомощные, но совершенно точно не всемогущие. И не особо умелые. По крайней мере, мёртвой леди удаётся нас близко не подпускать. Твоя подружка оказалась серьёзным противником. И уже поэтому мне бы хотелось точно знать, что она сейчас делает, в каком настроении пребывает, какие у неё планы… да хоть что-нибудь узнать! Полное отсутствие информации меня нервирует. Поэтому навести её, пожалуйста. Просто посмотри, что там творится, больше ничего делать не надо. И сразу возвращайся назад… Ну и чего ты так на меня смотришь, словно я попросил тебя самостоятельно нарезать себя на кусочки, сбрызнуть соком йокти и подать к столу? Этот поезд – просто твоё наваждение. Ты там уже много раз бывал. И, насколько я помню, с большим удовольствием проводил там время. За уши было не оттащить.

– Я боюсь, – честно сказал я.

Продолжать не понадобилось, всё-таки Джуффин очень хорошо меня знает. С полуслова всё понял и подхватил:

– Боишься, что леди доведёт тебя до этого… – как ты всегда выражаешься?…

– Цугундера.

– Да. До цугундера. И ты всё нахрен на клочки разнесёшь, а потом будешь сожалеть об этом до конца жизни? О самой удивительной женщине во Вселенной и её неосуществлённых мирах?

Я молча кивнул.

– Ну, тут тебе никто не поможет, – развёл руками Джуффин. – Не хочешь сожалеть до конца жизни, значит, держи себя в руках. До сих пор у тебя более-менее получалось. Твои жертвы по пальцам одной руки пересчитать можно. Собственно, настоящая жертва всего одна – комендант Нунды [17] Об этом рассказывается в повести «Гугландские топи». , которого ты утопил в болоте. Совершенно дикая выходка, но дело было давным-давно. Все остальные – в порядке самообороны, говорить не о чем. При твоих возможностях почти неправдоподобный результат.

– Ты не представляешь, – как она меня бесит, – признался я.

– Да, наверное, не представляю, – согласился Джуффин. – Меня давно никто по-настоящему не бесил, и я уже забыл, что при этом полагается чувствовать. Но повторю: тут ничего не поделаешь. С собой сам справляйся. Маг должен быть надёжным инструментом в своих же руках.

Я снова молча кивнул – что тут возразишь. Всё правильно, я и сам себе то же самое постоянно твержу. Но понимание, к сожалению, не отменяет бессильной и потому особенно страшной ярости, которая накрывает меня волной, когда я думаю об Агате. О том, как замечательно всё могло бы у нас сложиться, если бы не она.

– Ладно, я тебе помогу, – вдруг сказал Джуффин. – Объясню одну простую штуку, до которой ты и сам давным-давно мог бы додуматься. Тебя бесит несовпадение: такие восхитительные вымышленные миры, такая прекрасная женщина их придумала и при этом так отвратительно себя ведёт. Отнимает у людей силу, вместо благодарности их презирает, врёт, как дышит, да ещё и не слушается тебя!

Я невольно улыбнулся, потому что «не слушается тебя» – это было очень точно подмечено. Если бы Агата подчинялась моей воле, всё остальное я бы легко ей простил. Собственно, поначалу, пока она была исполнена восхищения и благодарности, я совершенно добровольно соглашался отдавать ей всю свою силу, лишь бы она никуда не исчезла, лишь бы была. И боялся тогда совершенно другого – что однажды не смогу с ней расстаться и останусь в поезде навсегда.

– Так вот, – продолжил шеф, – то, что тебе кажется «несовпадением», на самом деле, закономерность. Так и должно быть; собственно, только так и всегда бывает. Незаурядные люди на то и незаурядные, чтобы по любому вопросу иметь своё мнение, преследовать свои цели, считать их единственно важными и плевать на всех остальных, если только они не полезны для дела. И не особо стараются это скрывать; собственно, обычно и не умеют. Дипломатический дар – огромная редкость, не у каждого он встречается. А способность испытывать искреннюю благодарность дольше, чем первые пару минут – ещё реже. Не говоря уже о способности безоглядно любить. У тебя она есть, и это твоя самая сильная сторона, хотя иногда кажется слабостью – в первую очередь тебе самому. Но поверь мне на слово, большая удача – родиться с сердцем вроде твоего и сравнительно быстро найти предмет любви подходящего этому сердцу масштаба, каким для тебя стал наш город, а потом и весь Мир. Мало кому так везёт. Поэтому в большинстве случаев незаурядные люди невыносимы, особенно пока молодые. А твоя подружка по нашим меркам подросток; я же помню, в том мире, откуда вы оба родом, люди совсем недолго живут. Сколько ей исполнилось перед смертью? Лет сорок примерно? В этом возрасте лично я был самым противным юнцом в Кеттари, злым и угрюмым, склонным всех вокруг критиковать. А сэр Шурф в её годы только-только стал послушником Ордена Дырявой Чаши. И я не уверен, что встреться вы в ту пору, ваше знакомство продлилось бы хотя бы полчаса. Кто кого первым убил бы, точно не знаю. Но с учётом того, как скверно в их Ордене обучали послушников, поставил бы скорей на тебя.

– Спасибо, – усмехнулся я. – Приятно, что ты так высоко оцениваешь мои боевые качества. Но я вообще-то не обижаю детей.

– Ну вот и не обижай, – подхватил Джуффин. – Просто держи в уме, что твоя подружка только выглядит взрослой женщиной, а по нашим меркам – совсем девчонка. К тому же чокнутая. И мёртвая. Даже Тёмным магистрам неведомо, каково быть в её шкуре. Кстати, это не пустые слова, им правда неведомо. Я уже расспрашивал наших Древних, оказалось, на их памяти ничего подобного тоже не случалось. Ни разу, вообрази!

– Ничего себе! – присвистнул я.

– Понятия не имею, чем эта история закончится, – заключил Джуффин. – И с какими потерями мы из неё выйдем, тоже пока не то чтобы представляю. Может, следовало заставить тебя прекратить её в самом начале, как я собирался. К сегодняшнему дню уже как раз успели бы помириться, ты, хвала магистрам, отходчивый. Но вот сердиться там точно не на кого. Какой с неё спрос. Но не будь эта женщина вот такой чокнутой малолетней девчонкой, не было бы и очаровавших тебя выдуманных миров. Это взаимосвязано. Надёжные, уравновешенные взрослые люди обычно ничего особенного не создают.