Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Жива, здорова, в полном порядке, – сразу сказал мне Джуффин. – И ненавидит тебя всем сердцем. Но это дело житейское. Какие её годы. Разберётся ещё.

– Главное, что жива, – выдохнул я. – Спасибо. А почему она меня ненавидит? Что за нелепая идея? Зачем Меламори понадобилось ненавидеть меня? Я, во-первых, отличный. А во-вторых, далеко. Не мельтешу с утра до ночи перед глазами, не чавкаю за обедом, даже ванную не занимаю на три часа. И прежде ничего такого, вроде, не делал, так что даже особо мучительных воспоминаний о прошлом у неё не должно быть. А за что вообще люди друг друга ненавидят? Я плохо разбираюсь в таких вопросах. Всё-таки сразу видно, что самозванец, а не настоящий угуландский маг…

– Ты чего больше хочешь – услышать ответ на свой вопрос, или просто поговорить? – осведомился сэр Джуффин Халли.

– Конечно, ответ, – вздохнул я. – Прости, что не даю слова вставить. Я пока немножечко не в себе.

– Я бы не сказал, что «немножечко», – усмехнулся шеф. – Но ладно, имеешь полное право. День у тебя сегодня, прямо скажем, не задался. Другой бы сейчас на твоём месте уже мебель крушил.

– Я когда-то пару раз попробовал крушить мебель в драматических обстоятельствах, – признался я. – Оказалось, это не приносит никакой практической пользы. То есть обстоятельства от факта поломки мебели почему-то не изменяются. А просто так трудиться – ищи дурака… Не слушай меня, рассказывай, пожалуйста. Очень тебя прошу.

– Я попросил разобраться с этой историей леди Сотофу, – начал Джуффин. – Сперва она меня послала подальше, как это у неё заведено. Но после того, как узнала, что арварохские буривухи попытались тебя отменить, взвилась: «Почему ты сразу мне не сказал?!» – и тут же исчезла. В смысле, взялась за дело. Отправилась в Арварох и разбудила Меламори, попутно шуганув как следует её опекунов…

– С буривухами нельзя грубо обращаться! – возмутился Куруш. – Никому, даже леди Сотофе!

– Ничего, живы-то все остались, – утешил его Джуффин. – У Сотофы ещё ухитрись не остаться в живых. У неё с этим строго, трагической гибелью не отделаешься. Натворил бед – будь добр исправить, что сможешь, а со всем остальным живи дальше, нет дураков тебя убивать. Короче говоря, сэр Макс, арварохские буривухи больше не станут тебя отменять, если только не заявишься на их территорию с целью устроить лесной пожар. Более того, они собираются в ближайшее время тебе присниться и принести извинения. Не уверен, что это действительно хорошая идея, но моего мнения никто не спросил. Зато насчёт леди Меламори можешь быть спокоен: ни сниться тебе, ни тем более извиняться она в ближайшее время не намерена. Уж на что Сотофа мастер вправлять мозги безумным девчонкам, но тут нашла коса на камень. На всё один ответ: «Я знаю, он ваш любимчик, что угодно готовы ему простить». Сотофа в итоге плюнула. В конце концов, это пока не вопрос жизни и смерти. Чтобы причинить тебе существенный вред, Меламори ещё долго надо учиться. Сейчас главное, что арварохские буривухи больше тебе не враги.

– Ладно, – вздохнул я. – По крайней мере, она жива и здорова. Остальное как-нибудь да уладится… ну или нет. А собственно, что мне «готовы простить»? Что я такого ужасного сделал? И почему об этом не знаю?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Джуффин. – По словам леди Меламори, ты каким-то хитроумным способом заманил её в своё сновидение о странном движущемся доме с тесными комнатами…

– Речь о поезде?

– Именно так. Ей приснился твой поезд. Но вместо мёртвой леди она увидела там тебя. Обрадовалась, конечно. И услышала подробный рассказ о сотворённых тобой мирах. Была в восторге – до тех пор, пока не появились опекающие её буривухи и не утащили домой, то есть в обычное учебное сновидение. Отругали за легкомыслие, объяснили, что успели буквально в последний момент.

– В последний момент?! – содрогнулся я.

– Думаю, это всё-таки вряд ли. Все учителя любят преувеличивать опасности, угрожавшие неосторожным ученикам. Но задержись Меламори в поезде подольше, действительно могла бы утратить силу, а рецептов, как её восстанавливать у буривухов нет. Им просто до сих пор не было нужно. Сила для жизни и магии, – полагают арварохские буривухи, – или есть, или нет, и тут ничего не изменишь, а то Мир был бы полон могущественных существ. Они по-своему правы, но по большому счёту, всё-таки заблуждаются. В подобных вопросах это обычное дело: сколько практиков, столько правд…

– Погоди, – перебил я. – Как может быть, что Меламори меня в поезде встретила? Ничего такого я совершенно точно не делал. Не мог же я всё забыть?

– Теоретически, ещё как мог, – заверил меня Джуффин. – Чего только не бывает! Особенно в наваждениях и снах. Но в данном случае ты не при чём. Ясно, что мёртвая леди способна выглядеть, как захочет. Вряд ли изменить внешность трудней, чем сменить интерьер. Просто до сих пор ей было не нужно. Она и так всем нравится – такой, какова есть. Но ради леди Меламори она расстаралась. Чем очаровывать с нуля, проще прикинуться тем, кого и так уже любят. Если получится разжиться дополнительной порцией силы, хорошо. А если нет, хотя бы вас поссорить. И это ей действительно удалось.

– Жалко, конечно, что Меламори мне настолько не доверяет, – сказал я. – Всё-таки при всех своих недостатках я совсем не тот человек, который будет отбирать силу у близких. Собственно, и у далёких не буду. Скорее уж сдуру свою раздам.

– Это точно, – подтвердил Джуффин. – Однако дело не в каком-то особенном недоверии. Просто поезд и мёртвая леди – твоё наваждение. Они сотканы из твоей силы. При личной встрече по ощущению не отличишь. Неудивительно, что Меламори сразу поверила. Собственно, не поверила даже, она точно знала, что это ты. И её учителя буривхи знали – те из них, кто встречался с тобой в сновидении. Они в таких вопросах обычно не ошибаются. И сейчас не то чтобы так уж ошиблись. Твоё наваждение – это тоже ты. Часть твоей силы, вышедшая из-под контроля. То есть с человеческой точки зрения буривухи, конечно, зря на тебя накинулись. Ты не можешь нести ответственность за поведение этой женщины, у неё своя воля и своя голова. Но…

– Но по большому счёту, ответственность всё-таки на мне, – кивнул я.

– По самому большому, да, – согласился Джуффин. – Только не заводи снова песню о том, как ты во всём виноват, очень тебя прошу. Не хотелось бы заново объяснять до ночи, что нет на тебе никакой вины, просто так получилось…

– …по ряду ни от кого не зависящих причин, совокупность которых называется «судьбой», – подхватил я.

– Надо же, запомнил! – удивился шеф.

– Ещё бы я не запомнил. По дюжине раз на дню это себе повторяю, чтобы с ума не сойти. Пока вроде помогает. Сам видишь, я довольно неторопливо с него схожу.