Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Несколько лет назад, как раз в твоё отсутствие мы расследовали одно дело, – вдруг сказал Нумминорих. И повернулся к Джуффину: – Помните? Колла Тайвес и банда наёмных громил, нападавших исключительно на членов семей таможенного начальства, чтобы их запугать. На самом деле всё это сейчас не важно, факт, что громил поймали прежде, чем они успели растратить деньги, уплаченные им за бесчинства, как они утверждали, неизвестной особой, использовавшей для переговоров Безмолвную речь. Я сразу обнаружил, что и сами монеты, и мешочки, в которых их передали, помимо множества разнообразных запахов имеют один общий, ещё вполне различимый. И по этому запаху нашёл хозяина денег, сэра Коллу Тайвеса, давно отошедшего от дел богатого старика. Мы тогда ещё удивились – ему-то чем таможенники насолили? И действительно, ничем! Оказалось, он дал деньги взаймы другу своего внука, который собирался открыть новое дело и в таких красочных подробностях расписал перспективы, что старик согласился помочь. Я почему сейчас это вспомнил – очень похоже на твою ситуацию! С одной стороны, все бесчинства действительно были оплачены деньгами сэра Коллы Тайвеса. А с другой – к нападениям он никаким боком не был причастен. Сам от этой истории пострадал: долг-то ему до сих пор не вернули. Должник отправился в Нунду на семь, кажется, лет.

– Хорошо излагаешь, – похвалил его Джуффин. – Есть надежда, что с тобой даже сэр Макс когда-нибудь согласится. Например, триста лет спустя.

– Да я хоть сейчас могу согласиться, – вздохнул я. – С кем угодно и с чем угодно. Только всё это больше не имеет значения. Ясно, что историю с поездом пора прекращать. Никто, кроме меня, это сделать, как я понимаю, не сможет. А я… тоже, наверное, не смогу.

– Не можешь, не надо, – легко согласился Джуффин. – Неприятностей от этого наваждения оказалось несколько больше, чем лично мне хотелось бы. Но справляться с ними довольно легко.

– Все мои близкие в опасности, – напомнил я. – Друзья, ученики, и просто приятели. С одними не получилось, может, с другими получится. На худой конец, просто в страхе за них меня подержать…

– Положа руку на сердце, в опасности очень немногие. Ты, хвала магистрам, умеешь выбирать друзей. Для большинства наваждение совершенно безвредно. Нас такой ерундой не проймёшь.

– А Корва Блимм и все остальные, кого я водил гулять по Тёмной Стороне? А Базилио? А принцесса Тапута? А хозяева «Света Саллари»? А Малдо? А Трикки? А леди Кенлех?…

– Всё в твоих руках. Для начала поговори с каждым, расскажи, что им может присниться мёртвая леди, объясни, что об этом следует немедленно рассказать нам с тобой, как бы она ни умоляла хранить тайну. И сам за ними присматривай, и Кофу обязательно о помощи попроси. В подобных делах он мастер, каждое утро будет получать подробный доклад о самочувствии и настроении каждого. Говорю же, ничем таким, с чем мы не справимся, пока даже не пахнет. Поэтому мёртвая леди вполне может ещё порезвиться, если уж тебе так приспичило, чтобы этот грешный поезд был.

– Какой-то ты стал подозрительно покладистый, – сказал я. – Раньше и при гораздо меньшей опасности всех на уши ставил. И пощады никому не давал.

– Вопрос приоритетов, – пожал плечами шеф. – Так получилось, что ты мне нужен больше, чем полная безопасность жителей столицы Соединённого Королевства. И нужен не на грани безумия, а хотя бы в относительном мире с собой. То есть я бы предпочёл получить и то, и другое, но если уж приходится выбирать, выбираю тебя. Когда ситуация изменится к худшему, я свои приоритеты, разумеется, пересмотрю. Но пока вполне могу позволить себе роскошь поберечь создателя самого удивительного за всю обозримую историю магии наваждения от тягостной необходимости собственноручно его уничтожать. Я знаю, как для тебя это важно. Ты по своей природе созидатель, а не разрушитель. И нам всем крупно повезло, что это так.

Я с досадой поморщился. Дескать, сам знаю, что не разрушитель. И это я зря.

– Только не вздумай просить у Тёмной Стороны, чтобы мёртвая леди исчезла, а придуманные ею миры остались, – вдруг сказал Джуффин.

– Мысли мои читаешь. А почему так нельзя?

– Да потому, что Тёмная Сторона вполне может тебя послушаться. Но силы одного Мира не хватит на то, чтобы овеществить несколько сотен новых. Я тебе об этом уже говорил. Ладно, могу повторить, мне не жалко: если Тёмная Сторона всерьёз возьмётся помогать тебе в этом деле, того гляди, рухнет Мир.

Я сам чуть не рухнул. В смысле, чуть не умер на месте от ужаса, когда вообразил такой исход. И окончательно понял, до какой степени я опасен. В сущности, Мир от его гибели, отделяет всего несколько слов. Моих слов.

– На твоём месте я бы меня убил, – честно сказал я Джуффину. – Просто на всякий случай. Чтобы не рисковать.

– Это потому что ты пока слишком молодой и неопытный, – усмехнулся шеф Тайного Сыска. – И не научился получать удовольствие от рискованных ситуаций. Ничего, какие твои годы, научишься ещё.

Мне казалось, с утреннего совещания, на котором Кофа сообщил о появлении поезда в Квартале Свиданий, прошла как минимум дюжина дней – столько всего успело случиться, и так неописуемо я устал. Но на самом деле все события уложились в полдня. Осенью довольно рано темнеет, а когда я вышел из Управления, только-только начали сгущаться бирюзовые вечерние сумерки. Разноцветные тротуары улицы Старых Монеток блестели от недавно прошедшего дождя, и вечерний воздух пах так, что от одного вдоха можно было на месте умереть от любви – к жизни в целом, этому городу в частности, и всему остальному, что досталось счастливчику в моём лице. А что счастливчик вот прямо сейчас не особенно счастлив, так это дело житейское. Пройдёт. Или не пройдёт.

Я решил пойти домой пешком, какой-нибудь хитровыкрученной дорогой, чтобы в итоге получилась прогулка на час-полтора. В таких случаях обычно говорят: «чтобы спокойно подумать», – но я хотел не подумать, а наоборот, перестать. Толку от моих размышлений немного, одна маета.

Я даже отчасти преуспел. Ну то есть от мыслей, конечно, не избавился, зато на каждый скорбный внутренний вопль у меня теперь был ответ: что бы ни случилось, это небо останется. И мозаичные мостовые останутся. И ветер с Хурона. И запах дождя. И Тёмная Сторона, куда я сейчас не позволяю себе уйти, потому что это просто нечестно – в таком настроении туда приходить. Этому Миру и так со мной непросто. Чёрт знает что со своей жизнью творю. Если он меня любит – ладно, не «если», Мир меня любит – у него, наверное, давным-давно руки чешутся засандалить мне чем-нибудь однозначно тяжёлым по дурной башке. Но терпит, не даёт себе воли, понимает расстановку сил. С точки зрения Мира, я существо хрупкое, не то что одним ударом, тяжёлым взглядом раздавить можно. Остаётся только зажмуриться и осторожно, мизинцем гладить по голове.