Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Всё-таки ты на удивление разумно устроен.

– Скорее уж ты на удивление неразумно, – вздохнул он. – Как можно продолжать всем сердцем любить то, что чуть тебя не погубило, этого мне никогда не понять.

Если бы не эта способность, мне бы уже давным-давно любить было нечего, – мрачно подумал я. Но вслух сказал:

– В общем, ясно, что надо звать Джуффина. Без него точно не обойтись. Причём звать его придётся прямо сюда. Меня из Холоми пока лучше не выпускать.

– Почему это?… – начал было Шурф, но тут же кивнул: – Да, ты прав. Она же твои мысли может читать.

– На самом деле я не уверен, что стены Холоми действительно скрывают меня от Агаты, – признался я. – Надеюсь на это, но точно не знаю. И не узнаю, пока сам её не увижу и не поговорю. У нас, к сожалению, односторонняя связь. Но если уж мы с тобой здесь спрятались в надежде, что стены Холоми действуют как укрытие, надо оставаться последовательными. Нелогично теперь выходить отсюда на улицу – со всем этим ужасом, который творится у меня в голове.

– Нелогично, – кивнул Шурф. – Но ты же здесь чокнешься.

В ответ я так зверски зевнул, что челюсть заныла. Сказал:

– Для начала я здесь просто усну. Устал как неведомо что. И вино твоё хуже любого снотворного. В смысле, гораздо лучше. В общем, валит с ног. А когда высплюсь, чокнусь, конечно. Поэтому приходи меня навестить. И приводи с собой Джуффина для компании. Буду развлекать вас бессмысленными выкриками. И безумным хохотом – тебе он, вроде бы, в моём исполнении нравится? Ай, прости, перепутал. Не тебе.

Самое удивительное, что я действительно рухнул на тюремный матрас, по сравнению с которым даже кровати в роскошных куманских отелях, то есть «дворцах отдохновения для утомлённых странников», как они там называются – грубо сколоченные лежанки, и мгновенно уснул, предоставив Шурфу самостоятельно улаживать организационные вопросы со стражниками и комендантом. Он, судя по всему, отлично с ними договорился, по крайней мере, проснувшись, я обнаружил, что укрыт одеялом, а в изголовье стоит поднос с кувшином воды, жаровней, на которой греется камра, и таким запасом еды, что гостей принимать можно. Но гостей-то как раз и не было. Слишком рано я подскочил. И даже голова, как назло не болела, не отвлекала от мрачных мыслей. Слишком мало я, получается, выпил; ну, это вечная моя беда.

– Агата, – сказал я вслух, – мать твою, девочка, дорогая, на хрена ты всё это затеяла? Так же отлично всё было. Ну может быть, только мне отлично, а тебе – не очень. Но, как ты сама всегда говорила, гораздо лучше, чем ничего.

Ссориться с отсутствующей собеседницей, которая вряд ли вообще тебя слышит, довольно удобно: по крайней мере, гарантированно никто не возразит. Но со стороны подобное поведение подозрительно смахивает на безумие, насчёт которого я вчера так искромётно шутил. Поэтому я заткнулся. Но, к сожалению, мрачные мысли не становятся оптимистическими только потому, что мы перестали произносить их вслух.

– Очень мило с твоей стороны подвергнуть себя добровольному заключению, – сказал сэр Джуффин Халли. – Все бы государственные преступники так поступали, отличная настала бы жизнь! Впрочем, их-то никто даже во двор Холоми не пустит до вынесения приговора. А ты ловко воспользовался служебным положением и связями. И тут схитрил!

Шеф стоял на пороге внезапно открывшейся двери, и вид имел такой неподдельно суровый, что я внутренне содрогнулся, как и положено матёрому уголовнику перед допросом у самого господина Почтеннейшего Начальника столичного Тайного Сыска. И только потом обрадовался – тому, что он наконец-то пришёл. Правда почему-то без Шурфа. Но не в моём положении привередничать. Надо брать, что дают.

– В общем, – заключил Джуффин, – как способ на ровном месте устроить себе внеочередной отпуск, это был просто отличный ход. Но не пройдёт. Давай, собирайся. А, собирать тебе, собственно, нечего. Отлично, значит, пошли. У тебя куча работы. Ты удивишься, сколько её будет теперь.

– Но… – начал было я.

Джуффин меня перебил:

– Если мёртвая леди станет читать твои мысли и слушать, о чём мы с тобой говорим, это её проблемы. Пусть слушает на здоровье. У меня для неё как раз судьбоносное сообщение. Если она не образумится, я пылинки от этого грешного наваждения не оставлю. Да это и технически невозможно – какую-то пыль от наваждения оставлять.

Я похолодел – ни пылинки? Вот так сразу, не разобравшись? Не попытавшись договориться с Агатой, или просто придумав, как горожан от сновидений о поезде защитить? То есть я знал, конечно, что Джуффин в подобных случаях не церемонится. Но это…

– По-моему, перебор, – сказал я упавшим голосом. Без особой надежды на конструктивный диалог. И прикидывая, как я буду защищать Агату от разъярённого шефа. Заранее ясно, что никаких шансов, да и не то чтобы хочется после того, как она обошлась с Шурфом, но всё равно придётся. Ради русалок, белых Драконьих гор, огненных замков, весёлых стражей Эль-Ютокана и всего остального прекрасного, от чего даже следа не останется без неё.

– Я же сказал: если не образумится, – выразительно повторил Джуффин. – А если образумится, я же первым обрадуюсь. Не то чтобы я всю жизнь мечтал о такой работе – с утра до ночи чужие наваждения уничтожать.

С этими словами шеф решительно ухватил меня за руку и практически силой вытащил из тюремной камеры; собственно, правильно сделал, а то бы я ещё долго стоял столбом во власти противоречивых чувств. Вывел по коридору в замковый двор, где было так тепло и солнечно, как будто лето у нас не закончилось четыре дюжины дней назад, а только что началось. Я растерянно оглядывался по сторонам, этот весёлый солнечный мир казался мне новым и незнакомым, можно подумать, я вышел из тюрьмы не после короткой ночёвки, а после многолетнего заключения. Или вообще только что в Ехо попал.

– Пошли на пристань, – сказал Джуффин. – Сейчас за нами придёт паром.

– Паром? – переспросил я. – Ты серьёзно? Зачем ждать парома, если мы можем просто уйти отсюда Тёмным Путём?

– Да просто ради удовольствия, – пожал плечами шеф Тайного Сыска. – Ты когда в последний раз на пароме по Хурону катался? То-то и оно. Ну и поговорим по дороге, – добавил он, вволю насладившись моим изумлением. – На совещание я тебя пока, извини, пригласить не могу, потому что не готов делиться с твоей подружкой рабочей информацией. Но кое-что можно и прямо сейчас обсудить.

Я молча кивнул, начиная понимать, как теперь обстоят мои дела. От меня будут скрывать всё, чего не должна знать Агата, а рассказывать только то, что должна услышать она. Это, конечно, правильно, сам бы на месте Джуффина так поступил. Но я-то не на его месте. А, к сожалению, на своём.