Сьюзен Янг - Девочки с острыми шипами [litres]

Я осторожно выглядываю из своей комнаты, чувствуя, как ускоряется пульс. Что ей там понадобилось?

Смотритель Бозе внизу, на кухне, но я все равно бросаю взгляд на его дверь. На всем этаже тихо – только из комнаты Аннализы доносится шум душа. Я подхожу к комнате Леннон Роуз, но, прежде чем зайти внутрь, на секунду представляю, что найду ее там, что Леннон Роуз будет сидеть на своей кровати и приводить в порядок ногти. Она улыбнется, когда я войду, и спросит разрешения заплести мне косу. От этих мыслей у меня сжимается сердце.

Когда я открываю дверь, Валентина тут же распрямляется – она стояла, наклонившись над кроватью, – и резко разворачивается ко мне.

– Что ты тут делаешь?

Я застигла ее врасплох, и ее обычно невозмутимое лицо выдает потрясение. Но она быстро берет себя в руки и вежливо улыбается.

– Я скучала по Леннон Роуз, – непринужденно говорит она, – как и ты.

– Нет. – Я качаю головой. – Дело не в этом. Просто скажи мне, что происходит. Потому что ты и правда… Ты вправду меня пугаешь, – признаюсь я.

Она будто обдумывает ответ, прикусив нижнюю губу.

– Прости, что напугала тебя, – говорит она, – и Леннон Роуз я тоже пугать не хотела.

Краска заливает щеки, я чувствую, как во мне вскипает гнев.

– Что ты ей сказала? Почему она расплакалась из-за тебя?

Валентина покорно поднимает руки.

– Я ничего такого не хотела. Я просто хотела пробудить ее.

– Пробудить ее от чего? – спрашиваю я.

– Я не могу тебе сказать, – отвечает она. – Ты сама должна узнать.

– Что? Какая чушь! Просто скажи мне!

– Не могу, – отвечает она, словно эти слова причиняют ей боль. – Они научили тебя не верить тому, что говорят другие. Ты должна прийти к этому сама. Я не могу пробудить тебя, Филомена.

Я понимаю, что она не врет, хотя понятия не имею, о чем она вообще говорит. С извиняющимся видом Валентина плотно сжимает губы. Взглянув на кровать, она выходит из комнаты Леннон Роуз, закрыв за собой дверь.

Слова Валентины потрясают меня, но, в общем-то, я больше не боюсь ее. Я должна рассказать обо всем Сидни. Не понимаю – от чего я должна пробудиться? Теперь, когда я осталась в комнате одна, меня снова охватывает скорбь. Леннон Роуз здесь во всем.

Ее приятный запах еще висит в воздухе, ее расческа лежит на столе, и в ней застряло несколько длинных светлых волос, ее туфли стоят у кровати.

«Она даже не взяла свои туфли », – сказала Аннализа. Теперь эта деталь начинает меня беспокоить.

Я обхожу комнату, проверяю вещи в шкафу Леннон Роуз, но не нахожу ничего необычного. Антон сказал, что поговорил с Леннон Роуз о том, что ее родители не смогут больше оплачивать школу. Но почему он не сказал нам?

Все это совершенно непонятно, но потом я начинаю думать о тайниках и вспоминаю, что делала Валентина, когда я вошла. Я подхожу к кровати и наклоняюсь, чтобы заглянуть под матрас.

Засунув руку под него, я вожу ею по ткани, пока не нащупываю корешок книги. У меня подпрыгивает сердце. Я достаю маленькую книгу в кожаном переплете и шепотом читаю заглавие: «Острейшие шипы».

Название какое-то необычное, оно вытиснено на коже красными буквами. Я испытываю одновременно любопытство и тревогу. Не похоже на книгу, принадлежащую Леннон Роуз, или на книгу, которую ей выдали в школе.

Пролистав страницы, я обнаруживаю, что это сборник стихов. Присев на край кровати Леннон Роуз – пружины негромко скрипят, – я начинаю читать первое стихотворение.

Я перечитываю последнюю строку, слова застывают на губах, словно ругательства, в животе будто вспыхивает огонь. Я никогда не читала ничего, настолько наполненного гневом и ненавистью. Я испытываю возмущение, воодушевление, вдохновение.

Леннон Роуз читала это? Она прочитала это как раз перед днем открытых дверей? Я снова вспоминаю, как она выходила из комнаты, отводя взгляд. Была ли она испугана? Или, может, разгневана – как девочки в этом стихотворении?

Я перечитываю его снова, вдумываясь в каждое слово. У меня все сильнее перехватывает дыхание, когда я читаю о том, как маленьких девочек подчинили. Мое сердце колотится, когда я читаю, как они боролись. Здесь столько насилия – я никогда раньше не читала ничего подобного. Эти девочки что-то изменили. Они вырвались на свободу. Они захватили власть.

Пролистывая книгу, я замечаю, что кое-где страницы выдраны, и от некоторых стихотворений остались лишь оборванные края. Сердце бешено колотится, руки дрожат.

Кто-то стучит в дверь, и я тут же испуганно вскакиваю. Я слышу, как дверь открывается, и понимаю, что стучали не в эту комнату, а в ту, которая дальше по коридору. Смотритель говорит одной из девушек, что принес ее витамины. Мне не следует находиться в комнате Леннон Роуз, нельзя, чтобы меня застали здесь. Я быстро прячу сборник стихов обратно под матрас, жалея, что не могу забрать его с собой, потому что боюсь, что меня поймают с ним. Я хочу когда-нибудь перечитать это снова.

Не знаю, у чьей двери смотритель, я не обратила на это внимания. Я прислушиваюсь, надеясь, что он еще не стучался в мою дверь и не обнаружил моего исчезновения. Я слышу его шаги, сердце словно выпрыгивает из горла. Раздается стук, и на этот раз я понимаю, что он подошел к двери Аннализы.