Петр Никонов - Долгое путешествие

Выхожу из здания, сворачиваю налево, пересекаю шумный Арбат, и сразу становится как-то тихо, спокойно и комфортно. Староконюшенный переулок умеет лечить душевные терзания, успокаивать и расслаблять.

А вот, как раз, и подходящая кандидатура. Девушка едва ли двадцати лет, блондинка с серыми глазами и мечтательной улыбкой на тонких губах – прекрасный вариант для меня.

Просыпаюсь в отличном настроении. Вечер Светлана Цветкова, то есть я в образе Светланы, провела на свидании со своим другом Антоном. Ужин перешел в прогулку по центру Москвы и закончился долгой и страстной ночью в маленькой квартире Антона. Я с удовольствием восстанавливаю в памяти тот момент, когда тепло от каждого движения внутри тела Светланы поднялось откуда-то из глубины ее живота, резким толчком вдруг захватив всё тело, заставив его содрогаться волнами блаженства и кричать во весь голос от радости. И так вчерашней ночью было трижды.

Пожалуй, Антон даже немного испугался. Светлана хоть и не чуралась секса, но такой активной и страстной никогда не была. Ну, надеюсь, эта ночь, оставшись в памяти девушки, разожжет-таки ее внутренний огонь и откроет ей самой все ее возможности, а их в ней немало.

Я снова улыбаюсь воспоминаниям и выскальзываю из-под одеяла. Задержавшись у зеркального шкафа во всю стену, несколько секунд с удовольствием любуюсь красивым молодым телом, а затем иду в ванную. Было бы неплохо, конечно, продолжить вчерашний праздник и утром, но Антон еще спит, а мне нужно встречаться с тем, кто может мне рассказать про Василия Храмова. Точнее, с той.

Освежившись и одевшись, я тихонько выскальзываю за дверь квартиры. От Спортивной до Кропоткинской, конечно, удобнее доехать на метро, но мне не хочется перечеркивать ощущения от прекрасной ночи мучительной зажатостью в утренней толпе. Поэтому я достаю смартфон и вызываю Гетт. В последнее время, говорят, услуги такси в Москве сильно упали в качестве, но я знаю то, что теперь называется модным словом «лайфхак»: если вызывать не самую дешевую машину, а машину бизнес-класса, то поездка практически гарантированно будет с приятным вежливым водителем, прекрасно знающим город, да еще и на хорошей машине. Да, немного дороже, но для меня комфорт важнее, да и не в Париж же я на такси отсюда еду. Десяткой евро больше, десяткой меньше…

Черный мерседес приезжает быстро. Я улыбаюсь водителю и сажусь сзади. Постояв немного на Остоженке, такси у храма Христа Спасителя, более известного за границей как «Pussy Riot Church», сворачивает на Гоголевский бульвар. Главный храм России, белое мраморное здание с огромным позолоченным куполом выглядит впечатляюще. Вот только место, на котором оно стоит, имеет недобрую славу и связано с множеством мрачных легенд.

Говорят, что рядом с ним, там где сейчас Всехсвятский проезд, находилось подворье печально известного Малюты Скуратова, главного тайного стражника и самого жестокого палача царя Ивана Грозного. Сотни людей, замученных в его подвалах, прокляли это место, и с тех пор ничего не может простоять на нем долго.

Легенда легендой, но судьба построенных здесь зданий действительно недолга. Построенный в 1547 году на месте нынешнего кафедрального собора Алексеевский монастырь был разрушен чуть более чем через полвека, во время смуты. В 1625 году его восстановили, но уже в 1629 он полностью сгорел. К 1634 году он был восстановлен и простоял аж два века, до тех пор пока не был снесен для постройки на его месте Храма Христа Спасителя. Храм строился сорок четыре года и был открыт только в 1883 году. Через сорок восемь лет, в 1931 году, храм был взорван для постройки на его месте монументального Дворца Советов. Мне даже жаль, что грандиозный проект не был осуществлен, здание могло бы получиться очень красивым и стать центральной жемчужиной российской столицы. Но помешала война, будь она неладна. Конструкции уже частично возведенного здания были разобраны и использованы для противотанковых ежей и укрепления мостов, а после войны здание решили не достраивать. В 1960 году в его фундаменте открыли самый большой в мире открытый плавательный бассейн «Москва». Через тридцать четыре года разрушили и его, построив на его месте к 1997 году современное здание храма. Интересно, долго ли простоит оно?..

Через пару минут такси останавливается у белых колонн Музея современного искусства на Гоголевском бульваре. Я перехожу дорогу и мимо памятнику Шолохову, в народе именуемому «Дед Мазай и зайцы» (каждую зиму кто-нибудь обязательно «подсаживает» в лодку писателя снеговиков-зайчиков), прохожу на бульвар.

Гоголевский бульвар я люблю. Он какой-то тихий, спокойный, домашний, несмотря на все потоки людей, спешащих от Арбата к Волхонке и обратно. В такой солнечный день, как сегодня, здесь чрезвычайно приятно посидеть на скамейке в тенечке с мороженым в руке, расслабленно наблюдая за проходящими мимо. Лавочки, кстати, я помню еще белыми, сейчас они коричневые. Я, конечно, придираюсь, но белые мне здесь нравились больше.

Та, кому я вчера отправил письмо по электронной почте с просьбой о встрече, как раз ждет меня на лавочке, смотря по сторонам со скучающим видом. Мороженого в руках у нее нет, недоработка. Зато есть сигарета.

- Доброе утро, Александра, - я сажусь рядом с ней.

- Кто ты, девочка? – она с удивлением и подозрением оглядывает меня.

- Светлана. Я от Гаврилы.

- Правда, что ли? Что это Гаврилка – совсем уже детей ко мне присылает?

Я молча пожимаю плечами.

Александру Лейнер многие знают как талантливую либеральную журналистку, сотрудничающую то с «Новой», то с «Медузой». Знающие ее поближе, особенно герои ее репортажей, считают ее большой занозой в заднице. И только очень немногие осведомлены о том, что Александра является бесценным источником информации обо всем, что происходит в закулисье российской политики и криминального мира. Ну, как бесценным, цена у нее вполне есть, и цена эта весьма высокая.

Ей чуть меньше сорока лет, но выглядит она моложе. Узкие темные джинсы, спортивная футболка, плотно обтягивающая очень худое, ребра выпирают, тело, короткие темные волосы, постриженные под мальчика, тонкий нос с горбинкой, характерные ближневосточные черты лица.

Едва закончив институт, она отправилась на Кавказ, где еще тлели костры Второй чеченской войны. Писала она и о зверствах боевиков, и о многочисленных случаях превышения полномочий федералами. Что поделаешь, на войне, как на войне, я это знаю лучше, чем кто-либо. Статьи у нее получались интересные, но жесткие и хлесткие. Сколько раз ее арестовывали, высылали в Москву, а она снова возвращалась. Потом случилась Оранжевая революция в Киеве, и она писала о ней. Вернувшись в Москву, писала о мальчиках и девочках из либеральных движений, потом переключилась на футбольных фанатов, потом на авторитетных преступников, затем на политиков и снова на преступников. Ей угрожали, ее задерживали, ее били, даже, кажется, насиловали, но она была несгибаемой – эта худенькая невысокая девушка словно имела даже не стержень, а титановый столб вместо позвоночника.