Петр Никонов - Долгое путешествие

За одним баром следует второй, потом третий, четвертый. Я засыпаю, а просыпаюсь уже в темноте на теплых булыжниках мостовой, в каком-то мелком переулке рядом с Синт Янштраат. Удивительно, но мой смартфон остался при мне, и даже деньги в кошельке не понесли никакой непреднамеренной утраты.

Я снова заливаю в себя виски в каком-то баре поблизости, а затем захожу в кофешоп и с радостью выкуриваю пару сигарет с марихуаной. На душе становится тепло и легко. Мои ноги, почти не касающиеся земли, несут меня в узкие проходы между домами, где тепло и приветливо светятся теплым красным светом витрины, за которыми ожидают клиентов такие красивые девушки.

Я, не выбирая, стучусь к первой же красавице. Красный свет, играя на ее нежной белой коже, делает из нее почти богиню. Мне хочется упасть перед ней на колени и молиться ей. Девушку зовут Барбара, и она из Польши. Я плачу втрое больше, чем она просит, мне не жалко. И через несколько минут мне становится очень, очень хорошо.

Я прощаюсь с Барбарой, моей ночной богиней, сворачиваю за угол, посещаю еще один бар, пью виски, а потом случайным образом (буквально, подкидывая монетку), выбираю еще одну витрину, за которой меня ждет чернокожая красавица, желающая, чтобы я называл ее Моникой.

Снова бар. Виски. Кофешоп. Марихуана. Витрина. Красавица. Бар. Виски. Кофешоп. Сигарета. Витрина. Красавица. Бар. Кофешоп. Витрина. Я выжимаю всё, что возможно, из тела Жерара, жестоко заставляя его сердце биться на опасной скорости, снова накачивая его уставший член кровью, я мучаю его печень и гормональную систему, заставляя их перерабатывать те яды, которые я вливаю и вдыхаю в организм на сумасшедшей ускоренной скорости. Надеюсь, что я не нанесу существенного ущерба Жерару. Он еще довольно молод, тело крепкое, восстановится через пару дней. И ему будет, что вспомнить, я постараюсь. К середине ночи очередная красная витрина сменяется фиолетовой (надо же попробовать и с трансвеститом), а потом, чем черт не шутит, и голубой. Но здесь я понимаю, что уже пора остановиться. Витрины гаснут одна за одной, небо начинает светлеть – ранний северный летний рассвет. А я, съев в кофешопе пару пирожков с гашишем, добываю себе у бармена банку Амстела и отправляюсь с ней в гостиницу.

Едва переступив порог номера и заперев дверь на замок и предохранительный засов, я выпиваю пиво залпом. Через несколько минут меня захватывает водоворот слабости и головокружения. Я, не раздеваясь, падаю на кровать и через секунду засыпаю.

Ох, как же тяжко просыпаться…

Я с трудом поворачиваюсь, мучительно борясь с тошнотой. Но всё-таки побеждаю. Свет за окном говорит о том, что там всё ещё утро. И что мне не спится?

Решаю встать, умыться, выпить воды, а потом выспаться окончательно. Весь день сегодня посвящу сну. Номер оплачен до завтра, сегодня мне делать нечего. А завтра, пожалуй, отправлюсь в Прагу. Надо всё-таки найти тех, кто стоит за убийствами Карлоса Родригеса, Алекса ван дер Берга, Яна Мареша и моего самомнения. Найти и отомстить.

Я тяжело поднимаюсь, и мой взгляд падает на маленький розовый конверт, лежащий на прикроватной тумбочке. Странно, я его вчера не заметил? Нет, несмотря на всё вчерашнее состояние, я уверен, что вчера его здесь не было. Я, пошатываясь, подхожу к двери. Я помню, что я ее вчера запирал, точно помню. И она до сих пор заперта. Интересно.

Сажусь на кровать, открываю конверт и нахожу записку на английском.

«Надеюсь, ты доволен. Я тебя предупреждала, но ты не послушал, решил всё сделать по-своему. Поздравляю, ты сделал. Ты рад тому, чего ты добился, развязав новую охоту на ведьм и поставив под угрозу тысячи людей? Что ж, ты показал, что сам себе хозяин. Надеюсь, ты горд собой.

Прежде чем кому-либо мстить и раскапывать эту яму еще глубже, выслушай то, что я тебе расскажу. Встретимся вечером в Нью-Йорке».

Вопросительного знака нет. Джудит не спрашивает, не предполагает, не предлагает, не зовет – она утверждает. Она полностью, абсолютно уверена в том, что я брошу всё и помчусь через океан на встречу с ней прямо сейчас.

И она права.

Глава XIII .

5 августа 2017 г.

Нью-Йорк, США

Одной из моих наиболее приятных способностей (не главной, но очень славной) является возможность быстро приходить в себя после бурно проведенной ночи. Побольше воды (ее в Амстердаме можно пить прямо из-под крана, вкусная), пара таблеток аспирина, и погружение в себя – подгоняю гормональную, кровяную и лимфатическую системы так, чтобы они как можно быстрее выводили шлаки из организма.

Проще всего, конечно, просто сменить тело. Плохое самочувствие тут же исчезнет – оно связано с телом, а не с моей ангельской во всех смыслах душой. Но я же не могу так поступить с Жераром Фурньером, правда? Представьте, респектабельный страховой консультант просыпается неизвестно где, да еще и с жуткого, убийственного похмелья. Мало того, что я подставил Жерара под удар со всем этим расследованием – добрались до Алекса, могут добраться и до него – так я еще, психанув, задал вчера организму месье Фурньера изрядную встряску.

Впрочем, через сорок две минуты я уже вполне доволен жизнью, и внутренние органы моего носителя не испытывают уже тяжких мучений. Времени как раз достаточно, чтобы добраться до аэропорта, а там попрощаться с Жераром. Ему от меня останутся лишь некоторые воспоминания о хорошо проведенном времени, неожиданная прибавка на банковском счете и тщательно расправленное и выглаженное тело. А дальше пусть сам додумывает, что и как с ним произошло. Человеческий мозг чрезвычайно изобретателен в деле заполнения хаоса провалов в памяти упорядоченной, пусть и придуманной, информацией.

Еще через пару часов я на борту небесно-голубого Боинга-747 компании KLM, направляющегося в Нью-Йорк, аэропорт имени Дж. Ф. Кеннеди. Теперь я являюсь, если так можно выразится, пассажиром Амелии Галлахер. Девятнадцатилетняя студентка нью-йоркского католического колледжа, дочь богобоязненных родителей, воспитанная в суровой, но доброжелательной строгости. Родители ее любят, по-своему, пытаясь уберечь от того, что, по их мнению, испортит вечную жизнь бессмертной душе их дочки.

Амелия своих родителей, Кэйтлин и Брайана, тоже любит, а потому ни в коем случае не будет расстраивать их честным рассказом о том, как весело она проводила время в путешествии по Европе на летних каникулах. А воспоминания об этих каникулах у Амелии сохранились весьма занимательные, и я их с интересом просматриваю. В строгую пуританскую семейную обстановку девушка возвращается довольная и счастливая, лишь растянутое колечко ануса еще немножко побаливает. От просмотра картинок из памяти Амелии я возбуждаюсь, между ног становится горячо и влажно, появляется сладкая тянущая тяжесть внизу живота. Я даже думаю пойти в туалет и всласть помастурбировать, но тут самолет встряхивает турбулентность, командир включает табло «застегните ремни», и я остаюсь на месте, отгоняя от себя манящие образы. Потом просто погружаю Амелию в полудрему и мы с ней вместе отдыхаем до самого захода на посадку в Нью-Йорке.