Павел Корнев - Ритуалист-1. Некромант

Я прошел тоннель и озадаченно огляделся. Вокруг возвышались глухие каменные стены — если от подножия холма были прекрасно видны шпили и золоченые звезды кафедрального собора, то здесь они прятались за соседними строениями. Пришлось бродить по узеньким улочкам, выспрашивая дорогу у встречных. И это было совсем некстати — мало того что меня почти никто не понимал, так еще и серая хмарь в небе понемногу сгущалась, непогода все сильнее накатывала на город, окутывала его низкими облаками и посыпала моросью.

Ну и конечно же арки, крутые лестницы, переходы и галереи. Отыскать главный городской храм оказалось непросто, да и потом я еще с четверть часа рыскал по округе в поисках резиденции его высокопреосвященства архиепископа Ольского и всего Сваами Фредрика. И ведь располагался четырехэтажный особняк с отделанным мраморной плиткой фасадом и арочными проемами окон буквально в двух шагах, а наткнулся на него почти случайно.

У входа в резиденцию стояли два гвардейца в цветах герцога, еще парочка их сослуживцев прохаживалась в отдалении. Здешний архиепископ обладал лишь духовной властью, собственных наемников он не содержал.

Особняк встретил тишиной. Там не заламывали руки встревоженные просители, не суетились клерки и растрепанные писари, не носились сломя голову мальчишки-посыльные. Священнослужители и монахи следовали по своим делам без всякой спешки, в просторных коридорах с высокими потолками царило поразительное спокойствие.

Прежде чем я успел толком оглядеться, рядом невесть откуда возник священник в простой черной сутане.

— Чем-то могу помочь, сын мой? — спросил он.

— Подскажите, отче, с кем следует поговорить касательно аудиенции у его высокопреосвященства?

Мой вопрос удивления не вызвал, священник указал на одну из дверей.

— Прошу, проходите.

В кабинете скучали два монашка. Выслушав меня, один выудил из папки заполненный наполовину лист и без всякой охоты макнул в чернильницу заточенное перо.

— Вас внесут в список ожидания, сеньор…

Не было никакой уверенности, что вечером этот лист не используют для растопки очага, а то и чего похуже, но раньше времени я звенеть монетами не стал и для начала представился:

— Филипп Олеандр вон Черен, магистр-надзирающий Вселенской комиссии по этике.

Это заявление произвело воистину удивительный эффект: монашки уставились на меня во все глаза, словно я был юной девицей, задравшей вдруг перед ними подол платья.

— Могу я взглянуть на ваши бумаги, магистр… — неуверенно произнес юноша, откладывая перо.

Я выложил на стол пакет документов. Монашки на пару распотрошили его и разобрали мои грамоты, внимательно изучили подписи и печати, а после, удовлетворенные увиденным, предложили немного подождать в коридоре.

— Мы сообщим о вашем визите его высокопреосвященству, — сказал один из них.

Я кивнул и покинул кабинет, изрядно обескураженный тем интересом, что вызвало появление моей скромной персоны. Немного даже встревожился, но по здравом размышлении пришел к выводу, что для беспокойства нет причин.

Монашков заинтересовал не сеньор вон Черен, а магистр Вселенской комиссии. Едва ли мои коллеги здесь в таком уж большом почете, но кто знает, какие у них отношения с церковью? Быть может, есть некая негласная договоренность с канцелярией архиепископа?

Прохаживался по холлу я никак не менее получаса, а потом все тот же священник, что встретил на входе, пригласил подняться на третий этаж. Оружейный ремень с кинжалом, шпагой и волшебным жезлом пришлось оставить караулившим лестницу гвардейцам. Заодно избавился от плаща и шляпы.

— Его высокопреосвященство примет вас немного позже, — оповестил меня провожатый, заведя в просторную комнату с мягкими диванами.

Я кивнул и занял удобное кресло у широкого окна. Помимо меня аудиенции ожидали почтенный сеньор в летах, краснощекий холеный толстяк с золотым знаком Торговой гильдии и молодой черноусый дворянин в дорогом камзоле из зеленого бархата, при шпаге и кинжале.

В итоге пришлось проторчать в приемной больше часа. Но жаловаться было грех: секретарь пригласил меня вторым, стоило только выйти от его высокопреосвященства купцу.

Архиепископ Ольский и всего Сваами Фредрик был высок, сутул и лыс. А еще — благостен и добродушен; в уголках глаз и рта залегли глубокие морщинки. Невольно вспомнились слова отца, полагавшего своих улыбчивых собратьев куда более гибкими и опасными, нежели закосневшие в догмате веры святоши.

— Ваше высокопреосвященство… — склонился я, целуя золотой перстень.

— Присаживайся, чадо.

Я опустился на стул и неуверенно начал:

— Боюсь, случилось небольшое недоразумение…

Фредрик, который принимал посетителей в простой черной сутане с пурпурными пуговицами, в удивлении приподнял брови и указал на переданные секретарем документы.

— Неужели ваши бумаги фальшивые?

— Нет. Разумеется, нет! Я и в самом деле магистр-надзирающий! — уверил я собеседника и выложил на стол письмо от епископа Кларнского. — Просто не имею чести состоять в местном отделении Вселенской комиссии и считаю важным сразу предупредить об этом.

Архиепископ хмыкнул, ознакомился с переданным мной рекомендательным письмом, затем наскоро просмотрел остальные бумаги и растерял все свое добродушие, но растерял его лишь на миг, а потом на худое лицо вновь вернулась благостная улыбка.

— Неисповедимы пути Его! — поднял архиепископ руку к потолку, покачал головой и спросил: — Что же привело вас ко мне, магистр? — но не позволил вымолвить ни слова. — Нет, постойте! Не так давно мой собрат уже обращался с просьбой дать… неким людям возможность ознакомиться с рядом книг. Теперь он прислал вас. Желаете узнать, что же такого важного скрывается в тех томах?

— Не совсем, — уклончиво ответил я. — Меня и в самом деле привело в Ольс желание попасть в библиотеку вашего высокопреосвященства, но это моя личная инициатива.

— Не за всякого вашего коллегу станет просить такой человек как епископ Вим.

Я на миг задумался, а потом сказал чистую правду:

— Мне довелось оказать его преосвященству одну небольшую услугу.

Улыбка хозяина кабинета стала еще благостней.

— Воистину, само Провидение привело вас ко мне!

От этих слов окончательно сделалось не по себе.

— О, магистр! — негромко рассмеялся архиепископ. — Не поймите меня превратно! Просто в моем распоряжении уже нет книг, полученных от епископа Вима. Придется просить за вас их нынешнего владельца, а это не самый простой в общении человек. Он может и не прислушаться к моим словам, а получать отказ — это всегда чрезвычайно… неприятно. Как, впрочем, и брать на себя совершенно ненужные обязательства.