Павел Корнев - Ритуалист-2. Людоед

На дальнем перекрестке замелькали отсветы факелов, и я заволок Уве в арку с неплотно прикрытыми воротами. Немного дальше в темном дворике валялся покойник с размозженной головой, но живые сегодняшней ночью представляли опасность несравненно большую, нежели мертвецы.

Микаэль усадил Уве на землю, тот навалился на стену и тяжело задышал. Вид у паренька был — краше в гроб кладут. Даже удивительно, что умудрился так перенапрячься, сотворив парочку не самых сложных заклинаний.

Неужели нервы? Должно быть, так. Чего-чего, а причин для беспокойства у нас и в самом деле хватало с избытком. Вылазка в город оказалась чистейшей воды авантюрой. Покидая доходный дом, я и подумать не мог, что благополучные обыватели Старого города присоединятся к беспорядкам с такой величайшей охотой.

Марта присела рядом с Уве, обтерла ему лицо, что-то негромко зашептала. Я не стал прислушиваться к заговорам ведьмы, отошел к Микаэлю и занялся пистолями.

Ангелы небесные! В таком темпе пуль и пороха надолго точно не хватит.

— Как пацан? — спросил маэстро Салазар, выглядывая в щель не до конца затворенных ворот.

— Перенапрягся.

— У него что-то не то с эфирным телом.

— В каком смысле? — насторожился я. — Ты же не хочешь сказать…

— Нет! — фыркнул Микаэль, растопырив усы. — Он не чернокнижник! Но ты разве не обратил внимания на гипертрофированные энергетические узы правой стороны? Твой школяр накапливает куда больше силы, чем использует. Думаешь, почему я заставлял его упражняться со шпагой? Левая рука у него в порядке.

— Вот оно что! — протянул я.

Неправильный хват магического жезла затруднял выброс энергии, и это начало сказываться на эфирном теле. Уве надо что-то срочно делать со своим мизинцем, или впредь ему придется работать левой рукой, тут Микаэль совершенно прав. В любом случае в голову пареньку я больше не полезу, всякий раз от такого воздействия выходят сплошные проблемы.

Доносившиеся со стороны холма звуки схватки никак не ослабевали, да еще время от времени мимо нашего укрытия пробегали шумные компании горожан; они голосили и горланили песни, но в подворотню не лезли. Ну и мы тоже не высовывались. И лишь когда послышался частый-частый стук деревянных подошв, Микаэль вдруг шагнул из ворот и затянул кого-то с улицы во мрак подворотни.

Мальчишка забился в его руках и заголосил, но маэстро Салазар зажал ему ладонью рот и шикнул:

— Молчи, дурак! — потом отпустил.

Вайдо вытаращился на него во все глаза и охнул:

— Дядя Мик!

— Ты куда пропал? — тут же потребовал я объяснений.

— Так я… Так я за теми побежал! За убийцами! — зачастил Вайдо. — Они поехали, а я за ними!

— И проследил? — не поверил я своей удаче.

— Ага! — гордо подбоченился малец. — Верховые куда-то ускакали, а кареты в Грёнтквартиер поехали. Я дом запомнил!

Маэстро Салазар потрепал мальчишку по голове и спросил:

— В какой именно дом?

Вайдо хитро прищурился.

— Могу показать. Но это дорого стоит!

Микаэль вручил мальчишке серебряную марку, тот зажал ее в кулаке и расплылся в щербатой улыбке.

— Мало!

— Уши оборву! — пригрозил маэстро Салазар, грозно топорща усы.

Вайдо поежился, но от своего отступиться и не подумал.

— Деньгу гоните! — потребовал он с бесшабашностью уличного забияки. — Гоните или ничего не скажу!

Я выудил из кошеля увесистый далер, покрутил крупную серебряную монету, позволяя разглядеть ее со всех сторон, затем спросил:

— Устроит?

Мальчишка часто-часто закивал.

— Получишь, когда покажешь дорогу.

— Еще чего! Платите сразу!

— Марка твоя, — покачал я головой. — Далер получишь на месте. Нам обманывать тебя не с руки. Скажи лучше, чернявого дворянчика видел?

— Когда кареты с холма уезжали? Не видел, врать не буду. Темно было, — шмыгнул носом Вайдо, немного поколебался, затем махнул рукой. — Идет! Покажу вам тот дом в Грёнтквартиер. Только смотрите — чтоб без обмана!

— Без обмана, — уверил я мальчишку и окликнул слугу: — Уве, ты как?

К этому времени слабость уже оставила паренька, а в лицо вернулись краски, и на ноги он поднялся самостоятельно, не став принимать помощь Марты.

— Я в порядке, магистр!

— Тогда выдвигаемся!

Неладное я заподозрил еще на подходе к Грёнтквартиер. Район тот показался смутно знакомым, словно мне уже доводилось бывать там прежде, только никак не получалось разобраться в собственных воспоминаниях. Оно и немудрено! Старый город погрузился во тьму; сегодня никто не озаботился разжечь фонари, лишь кое-где на улицах видны были отблески факелов, да на некоторых перекрестках и небольших площадях полыхали высоченные костры. Ну и в выбитых окнах иной раз мелькали всполохи начинающихся пожаров.

Бал правила анархия: где-то взламывали двери магазинов и лавок, где-то распевали песни, слышался женский крик, звонко лязгало железо. Цеховые кварталы выступали островками спокойствия, шайки грабителей не рисковали связываться с перегородившими дороги баррикадами подмастерьями, не совались туда и мы.

Местные жители — те, что не ушли громить Редхус и не сводили счеты с соседями, либо сидели за закрытыми на все запоры дверьми, либо укрывались в церквях. Старый город обезлюдел, да и повязки на рукавах делали свое дело — наша разношерстная компания излишнего внимания не привлекала. И все же мы старались не лезть на рожон и пробираться задворками и глухими переулками. Большие скопления народа обходили, и лишь раз столкнулись с мародерами, невесть с чего решившими поколотить нас палками. Оскорбленный до глубины души Микаэль загорелся желанием преподать лихим людишкам урок, но я утянул его за собой в ближайший переулок.

Время было на вес золота, да и кто знает, сколь многочисленна эта шайка? А ну как в самый неподходящий момент к ним присоединится десяток-другой подельников? Так что — бежать!

В итоге путь от Рыцарского холма до Грёнтквартиер занял около четверти часа. И вот уже там, на погруженных во тьму улицах я и сообразил, при каких обстоятельствах посещал этот квартал прежде!

Ангелы небесные! Неужто бунтовщики неспроста толковали о селедках, как повсеместно именовались выходцы из Майнрихта?

Меня враз обуяли дурные предчувствия.

— Магистр! — зашептал вдруг Уве, будто уловил мои сомнения. — Зачем мы здесь? Что происходит?

— Происходит наша с тобой карьера, — отмахнулся я. — Или не происходит, но меня больше устроит первый вариант!

Маэстро Салазар негромко рассмеялся. Его черные глаза возбужденно сверкали отблесками факелов, крылья носа раздувались, губы кривила хищная улыбка. Мой помощник лучше других ощущал неуловимое присутствие смерти и был на волосок от того, чтобы поддаться всеобщему безумию.